«Встреча с молодежью очень бодрит»
«Р»: «Неординарная индивидуальность, влекущая к себе яркая личность, к которой с благоговением и почтением относятся многочисленные ученики, коллеги и пациенты». Как думаете, о ком эти слова?
В Белорусском государственном медицинском университете прекрасные педагоги, чего только стоит профессор Алексей Иванович Кубарко, совершенно фантастический человек, которого знают далеко за пределами Беларуси. Когда в Японии или Канаде заходила о нем речь, люди буквально вставали и аплодировали, это говорит о многом.
«Р»: Настолько почтительное отношение к педагогам вызывает уважение. Но то, что я процитировала, написано на сайте БГМУ о вас, Наталья Павловна.
— Правда? Очень приятно, спасибо, я этого не видела. Думаю, это дело рук моих ближайших учеников, которые много лет трудятся со мной бок о бок. У меня большая команда, я бы даже сказала, школа: пятнадцать кандидатов медицинских наук, сейчас готовятся к защите семь докторантов. Но я люблю и студентов БГМУ, всегда с удовольствием прихожу на лекции: встреча с молодежью очень бодрит. Слава богу, что меня запомнили такой, как вы сказали, потому что иногда я бываю очень строга.
«Р»: У этой фразы есть продолжение: «Нашему здоровью она посвятила всю свою жизнь». Расскажите, пожалуйста, о случае из практики, который вам запомнился больше остальных.
— Трудно выбрать, ведь я практический доктор, работающий в достаточно сложной области клинической медицины. В основном мои пациенты — люди с высокими кардиоваскулярными рисками, поэтому интересные, запутанные случаи встречаются каждый день. К сожалению, вот уже вторую неделю я не работаю с пациентами и мечтаю поскорее пойти на обход в реанимацию, мне этого очень не хватает.
Со времен своего становления как врача я помню одну пациентку, которую госпитализировали в стационар с распространенным диагнозом «хронической бронхит». Я ее послушала и, опираясь на школу своих педагогов, поняла: что-то здесь не так, у пациентки явно другая проблема. Пришлось направить ее на бронхоскопию, но с исследования пациентку привезли с тяжелейшим кровотечением и новым диагнозом, у нее обнаружили опухоль. Вот так я на практике познакомилась со сложной клинической картиной. Мы направили пациентку в специализированную клинику, но спустя какое-то время я встретилась с ней вновь. Тогда еще не было мобильных телефонов, пациентка нашла меня в коридоре 9-й больницы (сейчас это знаменитый МНПЦ хирургии, трансплантологии и гематологии) и буквально упала мне на руки. Оказалось, что после лучевой терапии у нее развился перикардит. Тогда на помощь пришли коллеги из института «Кардиология», вместе с ними мы выполнили пункцию перикарда (удаление жидкости) под УЗИ-контролем. Я всегда с благодарностью к коллегам вспоминаю этот случай. Вот такая она — жизнь в профессии.
Распространить достижения на всю страну
«Р»: В день назначения одна из моих коллег спросила, долго ли вы принимали решение соглашаться на должность. Вы ответили, что, как и всегда в жизни, сделали это очень взвешенно и быстро. Я внимательно читала вашу биографию и пришла к выводу, что вы далеко не из тех, кто будет просто отсиживаться на руководящей должности. Могу предположить, что РНПЦ «Кардиология» ждут глобальные изменения...— Спасибо за этот вопрос. Я полагаю, что плох тот руководитель, который, придя на новую должность, не планирует никаких изменений, ведь они заложены самим фактом назначения. Не хотелось бы никого пугать, но да, я сторонник серьезных перемен. Одно могу сказать точно: они не коснутся рабочих мест, надеюсь, все коллеги останутся здесь. Мы только будем развивать новые технологии и чуть-чуть менять структуру центра, чтобы он работал еще более интенсивно и эффективно. Я действительно умею принимать быстрые и конкретные решения, особенно около тяжелого пациента, иначе никак. Но в этом центре работают суперпрофессионалы, моя задача не помешать им работать дальше, а наоборот, облегчить условия труда и улучшить перспективы развития кардиологии. Более того, я постараюсь максимально вывести эти достижения за пределы РНПЦ, чтобы они распространялись на всю страну.
«Р»: Мы можем говорить об освоении новых направлений, высококлассном оборудовании?
— За окном строится еще один корпус, где разместится центр гибридной кардиохирургии. Я очень этому рада, но в какой-то степени мне свойственен максимализм, и мне бы хотелось увидеть более мощную структуру. Безусловно, заполнить корпус нужно самым современным оборудованием, чтобы мы могли соответствовать уровню мировой кардиологии. Меня очень радует, что там появятся гибридные операционные, которые позволят выполнять сразу два вмешательства одному пациенту. Я очень надеюсь на расширение реанимационной структуры, ведь центр должен быть ориентирован преимущественно на пациентов, требующих высокотехнологичных вмешательств. Это, как правило, очень тяжелый контингент. Профилактической работой можно и необходимо заниматься и за пределами РНПЦ, здесь должны работать только высокие технологии. Я еще не очень глубоко познакомилась с самой структурой нового корпуса, но надеюсь найти там место для научных подразделений. Потому что ведущие в профессии специалисты должны работать в хороших условиях, не думая о том, на какой стул им сесть и как разместить пациента, все должно быть очень удобно и хорошо компьютеризировано. Учитывая, что это центр республиканского масштаба, новый корпус должен реально соответствовать XXI веку. Произнесу со всей ответственностью: возможно, нужен даже не один корпус.
«Р»: Амбициозно.
— Амбиции — это неотъемлемая часть специалиста, который хочет работать на мировом уровне. Очень надеюсь, что они у меня здоровые и их достаточно, чтобы способствовать продвижению кардиологической службы на новый уровень.
«Р»: Вы на должности практически две недели. Уже успели присмотреться к коллективу?
— Мне не нужно присматриваться, я с коллективом РНПЦ сотрудничаю все 37 лет своей профессиональной деятельности. Я очень настойчивый доктор и не раз прорывалась к академику Юрию Петровичу Островскому, к его команде кардиохирургов. Они хорошо знают меня и всегда понимали: если я пришла с каким-то пациентом, то потом очень настойчиво буду отслеживать его судьбу, беспокоить реаниматологов, хирургов, терапевтов. Старшее поколение врачей я знаю неплохо, надеюсь, молодежь, в основном бывшие студенты БГМУ, наслышаны обо мне как о сотруднике кафедры. В любом случае все понимают, что я не буду просто плыть по течению, здесь колоссальный научный и интеллектуальный потенциал, было бы просто преступлением не способствовать его дальнейшему развитию.
Сильная школа, уважаемая в мире
«Р»: Наверное, никто не удивится, если я скажу, что мы соперничаем с мировой медициной, это ведь нормально: улучшать качество профессиональной деятельности, совершенствовать возможности. У меня в этом плане знания весьма поверхностные, но вы наверняка можете сравнить объективно, какое место в мире занимает белорусская кардиология и кардиохирургия.— Я люблю вспоминать один случай. В 1998 году в Беларусь впервые приехала команда канадских специалистов, чтобы познакомиться с белорусской кардиологией, помочь в выполнении сложных интервенционных вмешательств, совместно с моими учителями принять участие в консилиумах. После этого визита зарубежные коллеги с изумлением сказали, что даже представить не могли, какая у нас мощная терапевтическая школа. Тогда мы не имели ни достаточного количества интервенционных лабораторий, ни кардиохирургии, которая бы обеспечила всех нуждающихся пациентов. Но то, что уже делалось, их впечатлило.
Прошло 20 лет, в течение которых канадские интервенционные кардиологи приезжали в Беларусь, и в 2018 году во время очередного визита они признались: «Если бы нам кто-то сказал, что за два десятка лет можно совершить такой взлет, мы бы не поверили». В стране есть профессионалы, которых за рубежом оценивают очень высоко. У нас делаются уникальные кардиохирургические вмешательства, по количеству трансплантаций сердца мы в очень короткий период вышли на мировые позиции. Самое показательное то, что я уже 20 лет не направляю своих пациентов на лечение за границу, а у меня, поверьте, очень большая клиническая нагрузка. Все вмешательства, которые я рекомендую, выполняют белорусские профессионалы. А дома и стены помогают.
«Р»: Есть ли операции, которые мы еще не освоили?
— Даже затрудняюсь что-то подобное назвать. Может быть, необходимо увеличить эффективность лечения угрожающих жизни аритмий и профилактики внезапной сердечной смерти. Но специалисты есть, оборудование тоже, а то, что со своей славянской настойчивостью мы снова всех догоним, у меня нет никаких сомнений.
«Важно внедрить в клиническую практику высокие информационные технологии»
«Р»: В прошлом году в центре выполнили 53 пересадки сердца, это рекорд. Но меня не покидает мысль, что трансплантация — крайняя мера, последняя надежда для людей с сердечной недостаточностью. Почему некоторые пациенты попадают к хирургам в таком критическом состоянии? Это нежелание заниматься своим здоровьем или имеет место недостаточная внимательность врачей еще на уровне поликлиник?— Я абсолютно убеждена, что не может быть одной причины. Есть люди, которые не любят обращаться к докторам, и мы сталкиваемся с тем, что пациент приходит к нам впервые с очень тяжелым проявлением хронической сердечной недостаточности. Но вы правы, есть проблема отсутствия необходимой настороженности в практической медицине. Мне кажется, повышение степени ответственности каждого доктора за то, что он делает на рабочем месте, это обязательный компонент нормального движения вперед.
Мне приходилось путешествовать по регионам страны, я была в районных больницах, знакомилась с работой врачей. Я с радостью узнавала в них тех медиков, которые сидят на первых рядах на конгрессах и конференциях, организованных БГМУ. И главное, я видела, что вещи, о которых мы говорим на мероприятиях, применяют в практике. Система контроля должна быть более доброжелательной к врачу, но вместе с тем и более строгой. Если врач не назначил пациенту то, что ему показано, это должно считаться серьезным должностным проступком. Улучшение первичной и вторичной профилактики и повышение ответственности доктора положительно скажется на показателях смертности, не сразу, но лет через десять точно. А пока у многих людей нет культуры уважительного отношения к своему здоровью. Хотя такое новое поколение уже формируется. Бывает, к нам обращаются молодые люди: «Пожалуйста, подскажите, что делать, я хочу быть здоровым. Потому что болеть некогда!» Меня всегда это радует, и я готова на такого человека потратить столько времени, сколько нужно, убеждая в эффективности профилактических технологий. А вот у пациента в отделении интенсивной терапии уже все случилось, нужно только тщательно выполнять протокол лечения.
«Р»: Многие ученые уверены, что будущее медицины, в том числе кардиологии, за лечением болезней с помощью стволовых клеток. А какие еще направления сейчас необходимо развивать?
— Я позволю себе пошутить: научившись летать в космос, люди не перестали ходить. Я поддерживаю научные исследования в области стволовых клеток, но при этом не стоит забывать, что основополагающим в снижении показателей смертности является выполнение элементарных рекомендаций.
Я всегда с огромным интересом наблюдаю на мировых конгрессах демонстрацию бесконтактных технологий, которые развиваются в интервенционной кардиологии. Также интересно применение совмещенных методов исследования, например однофотонной эмиссионной компьютерной томографии с компьютерной томографией и магнитно-резонансной томографией. Представьте, как быстро и много информации можно получить. Еще, конечно, важно внедрение в клиническую практику высоких информационных технологий. Удобно, когда врач первичного звена может иметь у себя в мобильном телефоне информацию обо всех пациентах, которых он наблюдает, и быстро ее обрабатывать.
«Человеческая жизнь стоит очень дорого»
«Р»: В БГМУ вы открыли совершенно новое направление — цикл неотложной кардиологии и функциональной диагностики. Кроме того, у вас много пациентов, которых наверняка сложно оставить. Вы планируете все совмещать?— Получив положительные отзывы от ведущих кардиологов страны, я основала в 2008 году кафедру с разделом неотложной кардиологии и функциональной диагностики, которая была переименована в 2015 году в кафедру кардиологии и внутренних болезней при поддержке Дмитрия Леонидовича Пиневича и ректора БГМУ Анатолия Викторовича Сикорского, практически не имеющую аналогов на постсоветском пространстве. Мне хотелось донести до студентов тревогу о том, что сейчас болезни системы кровообращения составляют более 50 процентов в структуре смертности. Еще одна важная задача кафедры — научить специалиста с высшим медицинским образованием эффективно оказывать неотложную помощь пациенту. Есть даже личная причина того, что я стала развивать это направление: однажды в метро увидела, как люди не совсем корректно оказывали помощь человеку, потерявшему сознание. Когда я узнала, что они являются выпускниками медицинского университета, всерьез огорчилась. Преподавание неотложной кардиологии важно для всех: терапевтов, врачей общей практики, скорой помощи, хирургов, акушеров-гинекологов. Помню первую реакцию студентов, когда они узнали, что на шестом курсе добавятся новые лекции, это было огорчение. А потом я встретила их как-то в городе, и они признались, что как только начали работать, сразу поняли пользу этих занятий.
БГМУ — моя альма-матер, я не хотела бы оттуда уходить. Хотелось бы, чтобы идея, что руководитель РНПЦ может заведовать кафедрой, обсуждалась и развивалась. Это приведет к сближению студенчества и той структуры, которая определяет самые передовые технологии в стране. За двенадцать лет работы кафедры, которой я очень горжусь, мы наладили прочные контакты с несколькими столичными клиниками. Например, больница скорой медицинской помощи — это клиника, где постоянно нужно участие сотрудников кафедры в сложных клинических ситуациях. Среди наших друзей и МНПЦ хирургии, трансплантологии и гематологии, где я проработала всю свою жизнь, 4-я и 6-я клинические больницы.
«Р»: Вы как-то сказали: если врач получает маленькую зарплату, это неуважение к жизни пациента. По-вашему, сейчас труд медиков, в том числе кардиологов, оплачивается достойно?
— Я искренне считаю, что человеческая жизнь стоит очень дорого и люди, которые за нее борются, не должны думать о том, где найти еще подработку. Я очень люблю Беларусь, мне хочется, чтобы страна развивалась дальше и ее экономические возможности позволили достойно оценивать и оплачивать труд медиков, педагогов. Лично я всегда в последнюю очередь интересовалась зарплатой, но есть люди, которые с этого начинают разговор при трудоустройстве, им надо растить детей, помогать родителям. Что касается РНПЦ, сотрудники, которые трудятся интенсивно, должны зарабатывать хорошо. Во всяком случае, если что-то будет зависеть от меня, я приложу все усилия, чтобы все специалисты получали достойное вознаграждение за свой труд.
«Р»: Вопрос оттока кадров за границу всегда актуален. Вы преподавали в БГМУ, постоянно общались со студентами. Кроме хорошей зарплаты, что им еще нужно, чтобы работать на родине?
— Из моих многочисленных учеников уехали только два человека. Я не берусь судить людей, каждый выбирает свою дорогу. Но буду рада, если кто-то из них вернется, потому что профессионалы нужны нашей стране. И если у них приоритеты в жизни как-то поменяются, мои двери всегда открыты.
На самом деле все упирается в финансовую составляющую: и зарплаты, и хорошее оборудование. Но когда-то я начала работать в 9-й клинической больнице, где был один электрокардиограф на 70 коек в кардиологическом отделении... А сейчас это клиника высоких технологий, которую возглавляет Олег Олегович Руммо. Все это произошло за одно поколение! Так, может, все-таки стоит поработать на страну и оставить своим детям что-то достойное? Но это дело каждого.
«Р»: Мы начали интервью с красивых слов, которые вам посвятили ваши коллеги. А какие слова вы бы хотели услышать о себе спустя несколько лет работы на новой должности?
— Это очень сложный вопрос. Мне хочется то дело, которое основал и развивал Георгий Иванович Сидоренко и его последователи, продолжить достойно. Мне будет достаточно, если скажут только одно это слово.
glushko@sb.by
