Ответ на этот вопрос искали участники «круглого стола» «Выборы-2010. Итоги и оценки (взгляд политологов)».
НА ВСТРЕЧУ с представителями СМИ в пресс-центр главного журналистского дома в этот день пришли известные белорусские политологи Вадим Гигин и Юрий Шевцов, которые четко изложили свое отношение к событиям, связанным с недавней выборной кампанией.
Во время ее проведения, по мнению экспертов, всем кандидатам в Президенты была предоставлена возможность для открытого диалога. Политическая борьба, которая проходила до дня выборов и на протяжении всего дня выборов, отличалась корректностью. Любой белорусский слушатель и зритель мог убедиться, что власти не создавали препятствий для деятельности пикетов оппозиционных кандидатов.
Было зарегистрировано максимальное за всю историю проведения выборов количество кандидатов в Президенты — 10 человек. Они представляли самый разный спектр общественных мнений. Были даже представители от незарегистрированных партий.
Допустим, тот же Рымашевский от Белорусской христианской демократии. Это незарегистрированная партия, и, тем не менее, он участвовал в выборах, излагал с экрана телевизора, по радио и на страницах газет свою позицию с отсылкой на то, что такая сила существует в обществе. Этот процесс отличался возросшим демократизмом.
События, которые произошли вечером 19 декабря у Дома правительства, можно классифицировать по-разному. Следственные органы расследуют две версии: либо это была просто авантюра, либо попытка государственного переворота. Политические эксперты Вадим Гигин и Юрий Шевцов склоняются ко второму варианту. Дело в том, что значительное число кандидатов было вовлечено в незаконные действия, заявив о создании антиконституционного правительства народного согласия. Это первый шаг к совершению государственного переворота. То, что в стране есть политические силы, которые пользуются поддержкой части общества, готовы идти на такие радикальные экстремистские шаги, — это очень плохо. Подобные действия, конечно, нужно пресекать.
— Мы должны войти в рамки нормального европейского демократического процесса, — считает Вадим Гигин. — Это задача и для власти, и для оппозиции. Одна власть ничего не сделает. Нужна ответная реакция. Если это не был заказ каких-то зарубежных центров, я не совсем понимаю, зачем это понадобилось Рымашевскому, Статкевичу, Санникову. У них был грандиозный шанс, в том числе и для успеха своих оппозиционных сил. У них появился статус, самый большой политический статус в их жизни — кандидат в Президенты. Используя его, они могли выстраивать диалог и с властью, и с европейскими структурами, и с Россией, и с США, формировать новые институты гражданского общества. Вместо этого они пошли на силовую акцию.
Действующие власти оказались в сложной ситуации. Любой выбор был достаточно непростым. Пустить ситуацию на самотек, когда провозглашается так называемое правительство национального согласия, когда есть информация о наличии подсобных инструментов для нанесения увечий, порчи имущества, когда ведется попытка захвата Дома правительства, когда блокируется работа Центральной избирательной комиссии, было нельзя.
Власть делала все, чтобы предотвратить антиконституционные события. Три раза Генеральная прокуратура выносила предупреждение кандидатам в Президенты о недопустимости проведения подобных акций. Наконец, на саму площадь ОМОН вышел и сначала просто стоял до того времени, как против него не начали совершаться провокационные акты.
Конечно, события 19 декабря вызвали определенный резонанс как внутри страны, так и за ее пределами. Однако главным итогом всей выборной кампании, отмечает Юрий Шевцов, является целенаправленный переход Беларуси к новой экономической политике. Подписание Директивы № 4, направленной на создание благоприятных условий для бизнеса, кадровые решения, принятые после выборов, поручения Президента новому премьер-министру и другим должностным лицам свидетельствуют, что наша страна вступила в завершающую фазу перехода к рыночной экономике. Без политического и экономического хаоса, шоковой терапии и обнищания народа мы смогли пройти такой же путь, как и другие постсоветские государства, но с наименьшими потерями.
Олег КАМИНСКИЙ, «БН»
