В заголовке есть, конечно, некий парадокс. Зачем просить помощи, если можешь справиться сам? Но противоречия здесь не больше, чем в судьбе самой Насти Навоевой. В ее имущественном положении (бомж или домовладелица?), безрадостном детстве (сирота или не вполне?), взглядах на жизнь (хозяйка судьбы или просительница?)...1. Домовладелица или бомж?
Практически центр Бобруйска. От девятиэтажки номер 40 по улице М.Горького до городской администрации — несколько сот метров. Дверь 58–й квартиры закрыта. В щели торчит извещение: «КПП «Водоканал» предлагает оплатить числящуюся за вами задолженность до 25.08. В случае неуплаты к указанному времени водопровод будет отключен без дополнительного предупреждения. Задолженность будет взыскана через суд...»
Хозяйка не отзывается, соседи ничего о ней не знают. Неудивительно: девушка появлялась тут всего несколько раз, еще весной она жила в интернате.
Из письма в редакцию: «Я, Навоева Анастасия Валерьевна, являюсь круглой сиротой, воспитанницей детдома и школы–интерната, в которых я находилась с самого своего рождения... Помогите разобраться с моим житьем!» Далее сказано, что работает Настя на Бобруйском машиностроительном заводе. Туда и направляюсь. Здесь, как выясняется, очень хорошо знают 18–летнюю девушку. Но зовут девочкой и даже ребенком.
Председатель профкома Любовь Калиновская: «Это я помогала Насте писать письмо. У девочки тяжелая судьба. Чем можем, помогаем, но все проблемы Насти завод решить не может».
Заместитель директора по идеологической работе и кадрам Юрий Мироничев: «Настю направили к нам по квоте центра занятости. Работает с мая, но уже пыталась уволиться. Едва уговорили: найди сначала другое место. Работает уборщицей — это максимум 200 тысяч. Хорошо зарабатывают разве что машинисты кранов, но нужно учиться, и еще вопрос: пройдет ли Настя комиссию?..»
Мне рассказывают, что поначалу девочка была резкой и колкой — «сущий ежик». Первым делом требовала: вы обязаны, вы должны. Только учится уживаться с людьми, спокойно выслушивать коллег и начальство. Но это поправимо, главная проблема — жилье.
После смерти матери Насте осталась однокомнатная квартира (выходит, что извещение в двери адресовано умершей два года назад женщине!). Но, во–первых, нужно погасить огромную, более миллиона рублей, задолженность. Денег у Насти нет, а кредит с таким заработком не дадут. Во–вторых, жить в квартире нельзя: за два года (куда только ЖЭС смотрел!) бомжи превратили ее в помойку. На ремонт опять же нужны деньги...
Мне еще не все понятно. Если была мать, то почему девушка считает себя сиротой с детства? Но тут приглашают Настю, начальство отпускает ее с работы: едем смотреть жилье. По пути Настя описывает свою жизнь.
2. Сирота или нет?
Ее рассказ — сгусток недетских страданий и обид, тяжкий перечень несправедливостей. Редки в нем вехи человеческого участия. Но людей добрых и внимательных она помнит по именам (Жданюка, директора интерната в Воложине, любимую учительница Татьяну Михайловну Сухолет, Аллу Миколуцкую из Миноблисполкома...) и через много лет. Как и обидчиков: директоров, санитаров... Но имен и адресов называть не буду: обвинения серьезны, их уже не проверить.
...О существовании матери, троих братьев и сестры Настя не знала до 17 лет. Именно тогда, когда приближался порог взрослой жизни, ее разыскала в интернате сестра Лена. Две недели зимних каникул провела здесь в 58–й квартире дома номер 40 по улице М.Горького. Когда впервые увидела мать, та, по словам самой Насти, была «никакой». Лежала в прихожей, в грязи и нечистотах, дочь встретила враждебно. Но Настя насильно отмыла ее, все выстирала, привела дом в порядок. Тогда это было возможно, были телевизор и стиральная машина, нормальная мебель. Придя в себя, мать в течение двух недель пила только валерьянку. Настя вспоминает этот период как самый счастливый в своей жизни.
Она любила свою мать, она простила ей все. Хотя, в сущности, и не обвиняла. Были приличное образование, работа, муж. Но его смерти женщина не перенесла: запила и... стала рожать детей. Родила пятерых. И все пятеро выросли в интернатах: родительских прав мать лишили.
Сейчас все взрослые. Один из братьев досиживает срок за убийство отчима. Два других брата подались, по слухам, в Москву. Но их следов даже через милицию Настя не нашла.
Словом, возвратившись в интернат, Настя жила одной мечтой. Вернуться к матери, спасти ее от алкоголизма (ведь не пила две недели, значит, может!) и жить нормальной жизнью. Но вскоре Лена сообщила: мать умерла от инсульта.
Настя бросилась к директору интерната: отпустите на похороны. Отказ был резким и категоричным. Настя сама признается, что вцепилась директору в волосы и «очень плохими словами называла». Потом бросила учебу. В о–очень плохую компанию попала. За что была «депортирована» уже в интернат для детей «с особенностями психофизического развития». Она жалела детей–инвалидов. Помогала как могла и даже пыталась защитить от персонала, когда тот, например, распихивал по сумкам часть детского пайка. Ей кололи аминазин, в Новинки возили. Ее наказывали изолятором и «ласточкой» — это когда особым способом «связывают» шваброй и на ней же подвешивают... Потом — Бобруйск.
3. Проситель или
хозяйка судьбы?
Описывать бывшую обитель бомжей долго не буду. Дверь вовсе не была закрыта — стоило лишь толкнуть. Дверная коробка едва держится. Внутри переломано и разбито все: сантехника, мебель, стекла. Всюду хлам, нет ни света, ни воды, газовая труба отрезана. Пока перебивается у сестры Лены, но и там проблемы. Дядька и дед попивают, норовят и побить, требуя денег. При моем появлении лежали оба и даже не поднялись. Зарплаты хватает лишь на питание. Одевается девушка главным образом в... Красном Кресте.
Что дальше? Какие планы на жизнь, Настя? «Хочу иметь нормальную семью, детей. Хочу так их воспитать, чтобы избежали судьбы матери, моей и Лены, наших братьев. Но мне нужна моя квартира!»
Оказывается, у Насти есть друг, «очень хороший парень».
С ним она связывает свое будущее. Он на шинном больше миллиона зарабатывает.
Тогда в чем проблема, Настя! Приходит ваш друг со своими друзьями, и вы за день выбрасываете из дома хлам. Отмываете грязь. Красите «столярку», вставляете стекла, покупаете обои... С мебелью помогут коллеги по работе (они действительно обещали). Через месяц сможете вселяться. «Но ведь мы еще не поженились!» — «Неважно! Начните не со штампа, а с ремонта!»
Настя категорически, решительно против. Даже от любимого человека не хочет зависеть в самой малости. «Я хочу сама все решить». Но как же «сама», если ты, Настя, только и делаешь, что просишь и требуешь. Что для тебя будет абсолютным решением всех проблем? Я ожидал услышать что угодно: пусть сделают ремонт, пусть дадут новую квартиру...
Но Настя сказала: «Хочу на «Белшину». Туда, где мой друг зарабатывает больше миллиона. Где моя сестра, тоже без образования, получает полмиллиона. Я готова к самой тяжелой работе, но мне нужны эти пятьсот тысяч». — «И это решение абсолютно всех проблем?» — «Да! Или кредит возьму, или займу. Или обойдусь, но ремонт сделаю сама! И это будет мой дом! Пусть только задолженность — не мою! — погасят».
...Позже в министерствах образования, труда и соцзащиты мне прокомментируют помощь, которую государство законодательно гарантирует детям–сиротам (хотя у Насти и была мать, но по нашим законам она фактически сирота). Им гарантирована, например, занятость — в виде брони для приема на работу. За необоснованный отказ наниматель наказывается. При этом подчеркивалось: все решают местные власти.
В данном случае они, похоже, не слишком усердствовали. Она несколько раз добивалась приема в горисполкоме. И лишь после обращения в Администрацию Президента Настя получила ответ горисполкома: «Вам выделена материальная помощь в сумме 620 тысяч рублей для частичного погашения задолженности по коммунальным платежам. Часть данной суммы — 420 тыс. рублей — будет перечислена за воду и 200 тыс. рублей — за свет». Датировано 26 июля. Я был у Насти 17 августа: не было ни воды, ни света. Похоже, еще не перечислили.
Сходную историю рассказала мне и сестра Лена. Ее подруга–сирота только родила ребенка, как погиб муж. Молодая мать осталась без прописки. Не могла даже детское пособие получить! И только после обращения опять же в Администрацию проблемы были решены: оформили прописку, дали жилье в общежитии, ребенка устроили в детсад...
Да, Бобруйск на глазах хорошеет, готовясь к «Дажынкам». Везде кладут плитку и катают асфальт, обновляют дома... Может быть, за этими грандиозными масштабами проблемы Насти Навоевой иным чиновникам плохо видны. Тем более досадно. Ведь праздник — для людей! Тем более досадно, что именно таким, как Настя, — обездоленным, но никак не пропащим! — и нужна помощь в первую очередь. Иногда даже не делом и не деньгами — хотя бы словом, добрым советом. Еще недавно за нее все решали другие. Она умела только защищаться, выживать. Надо учиться жить. С нашей — общества и власти, коллег по работе и соседей, просто граждан — помощью. Недостаток житейского опыта девушка компенсирует решимостью. Она знает, чего хочет от жизни, и, уверен, добьется.
Но если не помочь, девушка может не справиться даже с мелочью. Как, например, оформить на себя квартиру, которая два года числится за умершей? Настя и без того растеряна от навалившихся на нее проблем. Как бы не озлобилась, как бы ее не потерять — причем в буквальном смысле!
Есть у нее и другой вариант решения всех проблем: уехать в Ирландию. Подчеркну, что она не угрожала, не шантажировала. Если, дескать, не помогут — уеду! Я лишь спросил: а знаешь ли, как поживают твои интернатские друзья? Ответила: половина уже за границей, усыновлены и удочерены. Есть, мол, и у меня семья в Ирландии. Гостила там несколько раз. Приглашают приехать на работу — ухаживать за больными. Я умею, я смогла бы. Если в Бобруйске ничего не получится — придется уехать. Но я хочу устроить свою судьбу здесь, на Родине!
Фото автора.
От редакции. Поможем Насте? Но как? Если решение всех проблем девушка видит в устройстве на «Белшину», где готова к любой работе, «СБ» ходатайствует перед службой занятости Бобруйска оказать Анастасии Навоевой соответствующее содействие.
