104-летний ветеран из Новогрудка прошел войну с первых до последних дней

«Помню свой первый партизанский бой»

Для молоденького солдата-срочника из Вологодчины Лени Скворцова война началась с воскресной побудки в военной части под Ломжей Белостокской области, что практически у самой границы Советского Союза. Дневальный забежал тогда в землянку и поднял всех по тревоге. Точнее, попытался поднять. Всерьез его никто из бойцов не воспринял. Подумали: кому-то из командиров пришло в голову устроить учения в выходной день, поэтому вылезать из постели никто не спешил. Только после выстрела в потолок дежурного по части бойцы поняли, что случилось непоправимое... Такими первые минуты войны остались в памяти 104-летнего кавалера орденов Красной Звезды и Отечественной войны I степени Леонида Лазаревича Скворцова.

Боевой путь ветерана отмечен многочисленными наградами.

Враг на линии

Накануне, теплым летним субботним вечером, солдаты смотрели фильм «Трактористы». Экраном была простыня, натянутая между двумя соснами, а зрительным залом — лесная поляна.

— Уже тогда мы почувствовали что-то неладное, — вспоминает последний мирный вечер Леонид Лазаревич. — Мимо нас бесконечным потоком в сторону границы шла бронетехника с выключенными фарами. Помню, как товарищ, сидевший рядом со мной, сказал: «Наверное, война будет». Я ему тогда как-то буднично ответил: «Да, наверное».

Когда на следующий день рано утром военную часть подняли по тревоге, солдаты стали напряженно ждать приказа о выступлении артиллерийского полка, в котором Леонид Скворцов служил радистом. Орудия, экипировка — все в полной готовности. Проходит час, второй, третий… Только в 2 часа дня поступило задание выдвигаться к границе. Позже стало известно, что коммутатор, по которому должны были рассылаться приказы, еще до начала войны взорвали немецкие диверсанты. 

Путь артиллерийского полка проходил через Ломжу. По дороге солдаты видели военный аэродром, с которого так и не успел взлететь ни один самолет: все они были уничтожены немецкой авиацией еще в первые минуты войны. 

На месте солдаты быстро окопались, натянули маскировочную сетку, проложили связь с наблюдательным пунктом, достали снаряды из ящиков, включили взрыватели — и снова стали ждать приказа открыть огонь. Наконец по рации раздался обратный отсчет. Вот-вот наблюдатели должны были передать координаты противника. Это могло случиться в любой момент, напряжение достигло предела. Но неожиданно прозвучала команда: «Отбой!» Все в недоумении застыли: «Как отбой?» Еще какое-то время бойцы не решались отойти от орудий, но проходили минуты, часы — а новых команд не поступало. Враг наседал, пехотные дивизии терпели поражение, однако артиллерийской поддержки не было. В конце концов решили было отступать. Леонид Лазаревич сегодня не сомневается, что тот судьбоносный приказ, прервавший обратный отсчет, из наблюдательного пункта был отдан диверсантами, подключившимися к линии связи. 

Дорога к первому бою

Отступление казалось бесконечным. Под Барановичами Леонид Скворцов получил первое ранение: осколок снаряда попал в голову. Солдата погрузили в санитарную машину и отправили в госпиталь, но бензин в грузовичке по дороге закончился, поэтому раненые были вынуждены спасаться кто как может. Леонид Лазаревич дошел до деревни Луки, где его приютил и выходил местный житель. 

— К началу 1942 года нас здесь много таких было: солдат, вырвавшихся из окружения, у которых вроде и оружие даже имелось, а вот опыта и единства — нет. Мы прятались поодиночке или небольшими группами и бездействовали, пока советское командование не начало переброску в наши места опытных командиров, способных организовать полноценное партизанское сопротивление. Здесь этим занимался Василий Васильевич Щербина. Он смог организовать много отрядов. Помню свой первый партизанский бой. Группой из 17 человек решили добыть пропитание. Добрались до мельницы возле деревни Щорсы Новогрудского района, а заодно поинтересовались, есть ли в деревне немцы. Оказалось, есть, целый гарнизон. Решили: а давай его разобьем! И пошли. Прямо по незнакомому селу, у всех на виду. Идем-идем, а улица все не заканчивается. Мы уже нервничать начинаем. Наконец, догадались спросить у какой-то женщины: где же этот гарнизон? Она показала — в здании деревянной школы. Мы школу окружили и прямо через окна и стены стали стрелять. Семерых человек со стороны противника убили, остальные разбежались. У нас никто даже не был ранен. Как там говорят — новичкам везет? Видимо, так. В этом бою мы взяли много трофейного оружия, десятки тысяч патронов и 15 велосипедов.

Старые фото сегодня напоминают о том, что довелось испытать.

Дело случая

С тех пор счастливая случайность нередко спасала жизнь Леониду Лазаревичу. Он вспоминает, как осенью 1942 года, наевшись затирки на болотной воде, подхватил дизентерию. И вместо прохождения инструктажа по установке мин лежал в санитарном шалаше. Как оказалось, на этом инструктаже были диверсанты, заброшенные под видом новичков-партизан. Они подменили и взорвали одну из мин, когда она находилась в руках у инструктора. Тогда погибло и было ранено более 30 человек. 

А вот еще история. Немецкое командование приняло решение о блокаде и уничтожении партизан в Налибокской пуще — именно там находился отряд Леонида Скворцова. Тогда 52 тысячи солдат противника направились в эту местность, чтобы прочесать ее частым гребнем и сделать безопасной для оккупантов. Когда началась эта операция, Леонид Лазаревич был на задании. Столкнувшись с немцами, его группа попробовала отступить, но через какое-то время опять наткнулись на противника. Пошли в другом направлении — и снова враг. 

— В попытках найти безопасное место мы метались по пуще. Как-то увидели на земле провод — это немцы уже и линию связи проложили, чтобы удобнее было проводить операцию по нашему уничтожению. Хотели перерезать провод, но почему-то решили этого не делать. И вот среди болот нашли островок, где пережидал блокаду партизанский отряд «Комсомольский». Он был собран из молодых ребят, многие из них — с образованием. Нас там приняли, накормили и рассказали, что смогли выжить… благодаря этой вот немецкой линии связи: подключились к ней и слушали все переговоры, касающиеся блокады Налибокской пущи, ловко избегая встреч с карателями. 

Разные слезы Победы

Леонид Лазаревич стал командиром группы подрывников. До войны он взрывал лед в половодье, чтобы мосты не сносило. Эти навыки пригодились и в партизанах. Он подрывал вражеские эшелоны. 12 составов пустил под откос.

Когда немецкая армия начала массовое отступление, Леонид Скворцов партизанил под Воложином. Поступила команда задерживать отступающих и отправлять в Минск.

— Немцев было много. Тысячи и тысячи. Мы собирали пленных, пока их не становилось больше нас в 2–3 раза. Тогда мы строили их по 4 человека в ряд и отправляли в Минск. Сопровождали колонну несколько партизан.

В июле 1944 года Леонид Скворцов принял участие в партизанском параде в Минске и прямо там же записался в Красную Армию. Победу встретил на аэродроме Виттенберг в 30 километрах от Кенигсберга.

После войны Леонид Лазаревич вернулся на родную Вологодчину, но сердце тянуло в те края, где прошла его тревожная молодость. Поселился в Новогрудке и 35 лет, до самой пенсии, проработал начальником отдела снабжения на местной швейной фабрике. Проживает в этом городе и сейчас.

— Очень хорошо живу. За мной смотрят 3 соцработника. Убирают, готовят, стирают, ходят в магазин, сопровождают во время прогулок — каждый день я 2 часа обязательно провожу на свежем воздухе. Пенсия у меня достойная. Я всем доволен. 

charovskaya@sb.by
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter