Теперь перед Беларусью и Украиной, а также некоторыми другими республиками бывшего СССР, стоит вопрос. Сразу бежать отрекаться от своего прошлого и каяться перед депутатами нижней палаты польского парламента или все же погодить, когда документ пройдет второе чтение и что там еще положено.
Демократичней всего будет, конечно же, сразу. Но посыпать головы пеплом и клеймить своих предков — это не только предать память всех тех, кто своей кровью, жизнями родных, близких и земляков освободил Европу от коричневой чумы. Всех своих предать, и даже бывших союзников. Не только стать, как предки же и говорили, выродком.
Это еще и цинично наплевать в душу той четверти миллиона поляков, которые воевали с нацистами: 185 тысяч в 1-й и 2-й армиях Войска Польского, да еще и «армия Андерса», сформированная тоже в СССР. Вряд ли те жолнежи стали бы умирать за одного «развязывальщика» против другого, они историю (и своей страны тоже) видели сильно иначе.
Но признать, а затем отречься, а потом покаяться — это еще и означает уже сейчас начать готовить Лемберг-Львув и Брест-над-Бугем к передаче в хозяйские руки. Ну а как же, покаялись? Теперь заплатите, у нас, европейцев, заведено так. Не рассказывайте больше, как вы нас за нас освобождали, надоело. Давайте лучше подобьем бабки, что вы теперь должны.
Интересно, какую в сейме ожидали реакцию на свое «историческое» (в смысле «таки вляпались») решение? Когда польские парламентарии принимали сию резолюцию (без голосования, кстати), за их плечами, кажется, реяли пышные крылья гусар, а руки почти уже нянькали тяжелые карабелы. «Даже если бы мы выступили против самого большого противника, мы бы боролись», — подбадривал их президент Анджей Дуда. За ним смутно вставала тень трансильванского князя Иштвана Батория — последнего, пожалуй, короля, с кем Польша добивалась серьезных военных успехов.
В тексте, как-то молчаливо принятом сеймом, есть и продолжение: «Война привела к гибели десятков миллионов людей, созданию нацистских концентрационных лагерей и Холокосту в Европе». Несложно сделать простой вывод, кто виноват. Те, которые развязали, кто же еще. Можно готовить иски за смерть мирных граждан, за концлагеря и за Холокост. Хоть бы и самому большому противнику. Была бы страна-соседка мировой ядерной державой, я бы уже ежился. А так приходится себя утешать польским же: «Пес, кторы щчека, не грызе».
Иногда смотришь через пущу — аж зависть берет. Не так подписали фотку их президента с другим — впечатление, будто шило вероломно в мягкое всадили. Вся страна всколыхнулась в едином порыве: «Ренце преч!» Надоело правящей партии упоминание участия земляков в геноциде евреев — нате «Закон о Холокосте». Вплоть до уголовного преследования, если кто еще назовет Освенцим польским лагерем или спросит, сколько человек, бежавших из Собибора, было старательно выдано обратно.
Назвать бандита, жегшего мирных белорусов, карателем нельзя, он ведь национальный герой. И даже не спорьте, примите как факт. Окрестили польского посла (умершего еще в 1958 году в Вашингтоне) «антисемитской свиньей» — вместо опровержения, обсуждения, дискуссии получите ярлык «развязыватели войны». И станьте рядом с Гитлером вместе со всеми народами всех 15 бывших союзных республик. Вот такая реакция.
Так я предлагаю: если кто теперь скажет про нас «диктатура» — сразу обвинять его в сбросе ядерной бомбы на Хиросиму. Упомянет про «авторитаризм» — значит, виновен в поливании гербицидами джунглей Вьетнама. И не дай бог заикнуться про отсутствие здесь прав человека — засудим за геноцид. По-польски, по-европейски, цивилизованно. Уж найдем за какой.
Приходится констатировать: с историей у польского истеблишмента получается как-то нехорошо. Плохо получается. Может, начать с филологии? Обсудить, чем дворянская спесь отличается от дворянской чести. Определить грань между доблестной стойкостью и ослиной упертостью. И найти наконец тонкие семантические различия «шляхетнай годнасцi» и «шляхтянского гонора».
Они есть. Так же, как есть безусловные (для белорусов, во всяком случае) различия между польским народом и его ныне правящей элитой.
mukovoz@sb.by
