— Изменился не только я. Команда по–настоящему верит, что способна на большие свершения. В какой–то мере это, конечно, и раньше присутствовало, но не хватало опыта и уверенности. Когда ты слишком молод, эмоции часто перехлестывают и мешают. Сейчас я, например, многое воспринимаю иначе. Все–таки полтора года во Франции не могли не сказаться.
— Стал взрослее?
— И взрослее, и самостоятельнее. Чувствую, что изменилось не только понимание игры, но даже мировоззрение. Кстати, поговорив на тренировках сборной с Вадимом Гайдученко и Артуром Карвацким, которые тоже провели сезон за границей, понял, что парни испытывают схожие чувства. Ловлю себя на мысли, что даже переосмысливаю какие–то моменты, которые в моей жизни были раньше. Недавно вот сидели с Вадимом после тренировки на трибунах, смотрели, как Олег Шарейко тренирует молодежь, и обсуждали: какими же мы были дураками! Все ведь правильно объясняет, а они все равно не понимают.
— На чемпионате Европы нам предстоит сыграть с Австрией, Норвегией и Францией. Сложная группа?
— Я вообще не считаю, что бывают «удобные» соперники. Для нас, правда, было бы лучше встретиться с Австрией чуть позже. Есть у белорусской команды такое свойство — долго втягиваться в турнир, набирать ход только к третьей–четвертой игре. С норвежцами также можно бороться, и, если удача будет на нашей стороне, вполне реально победить.
— В «Сан–Рафаэле» как–то отреагировали на то, что сборные Франции и Беларуси попали в одну группу на чемпионате Европы?
— Было много шуток по этому поводу. Французы вообще веселые ребята, к тому же два моих одноклубника будут играть за сборную Франции. Я им пообещал, что жалеть никого не буду. Посмеялись.
— Ты уже освоился во Франции?
— Живу почти как дома, хотя поначалу было ощущение, словно попал в другой мир. Язык, поведение, питание, магазины... Для меня, например, стало сюрпризом, что там очень сложно найти натуральные продукты. В Беларуси с этим гораздо проще. Творога нет, а я его здесь практически каждый день ел. Гречки нет. Приходилось привыкать, но все равно многих вещей не хватает до сих пор. А больше всего — общения.
— Сан–Рафаэль — южный город. Курорт, Лазурный берег, рядом Монако, Канны, Ницца. Сложно в этой обстановке концентрироваться на тренировках?
— В какой–то мере вся эта роскошь и тусовка вокруг даже мотивируют. Постоянно напоминаешь себе: «Тебе, парень, скоро 22 года, ты уже играешь в Сан–Рафаэле, ездишь в свободное время в Монако и Канны, но если не будешь расти и развиваться, все это очень быстро потеряешь, и лучшего уже не будет».
— Монако впечатлил?
— Езжу, конечно, по ближайшим городкам, но одному скучно. Приедешь в Монако, походишь, посмотришь, а что дальше–то делать? Едешь домой.
— Ты сейчас вроде бы играешь в Сан–Рафаэле, но при этом одной ногой уже в польском Кельце. Как к этому относятся в команде?
— Я не такой человек, который после заключения соглашения начнет беречь себя и работать вполсилы. Наоборот, хочу приехать в Польшу еще более готовым. В «Сан–Рафаэле», кстати, о моем контракте узнали даже раньше, чем я им сказал. Слухи по Европе быстро расходятся, но там никто не будет считать человека предателем, если он нашел для себя лучшие условия в другом клубе. Главное, как ты работаешь, а времени на площадке я сейчас провожу даже больше, чем мой напарник. Гандбол в Европе, как и весь спорт, это не сражение, а игра и бизнес. Отношение к игрокам совершенно другое. Поначалу, кстати, к этому тоже пришлось привыкать. Я на первых тренировках с ходу начал играть максимально жестко, в каждом моменте доказывать, что достоин быть в составе, что могу показывать хорошую игру. Потом мне объяснили: «Парень, давай–ка процентов на 50 полегче. Будет игра — там будешь доказывать». Но мысли сейчас только о чемпионате Европы. Постараемся всех удивить.
komashko@sb.by
