Терезу Мэй призвали отказаться от каблуков

Тереза Мэй

Когда Тереза Мэй стала премьер–министром Великобритании, то британская пресса, известная своей злостью, писала далеко не только о ее лидерских качествах (которые стали очевидны в бытность миссис Мэй на посту министра внутренних дел) и необходимой для премьера в столь сложное переходное время жесткости (когда мужчины–политики с выдающимися лидерскими качествами завалили дела, срочно призвали женщину), но и о ее любви к туфлям. Газеты (причем не только обычные желтоватые таблоиды, но и уважаемые, серьезные издания) буквально пестрили фотографиями новоиспеченной госпожи премьер–министра в самых разных туфлях. «Пестрили» — вполне уместное здесь слово: иногда ее туфли бывают очень яркими. Один из самых любимых рисунков Терезы Мэй — леопард, и — тсс, ни слова о вульгарности! — на премьер–министре туфли «под леопарда» выглядят почти серьезно. Она была замечена и в легкомысленных лодочках с разноцветными губами, сложенными для поцелуя, неоднократно — в туфлях со стразами, цепочками и прочими неожиданностями. До сих пор это считалось милой экстравагантностью. Но то, что для министра (пусть и внутренних, суровых в наше время, дел) — милая экстравагантность, на которую можно закрыть глаза, для премьер–министра — непростительная легкомысленность. Почти.

Неожиданный скандал разразился на днях в Брайтоне (английском, южном Брайтоне). Тереза Мэй, как всегда хорошо одетая и элегантная, пришла на конференцию Конгресса профсоюзов в своих фирменных «леопардовых» на маленьком (особенно по понятиям наших женщин) каблучке. Но и за эти лодочки (каблук всего 3 — 4 см) была жестоко раскритикована. Лидеры профсоюзов потребовали, чтобы она сменила туфли на каблуке на балетки, чтобы показать британским женщинам, что она «чувствительна» к их проблемам. Если вам эта история показалась смешной и «как–то чересчур», это только на первый взгляд. Потому что это конференция того профсоюза, который объединяет госслужащих (а Тереза Мэй таковой и является). Потому что этот профсоюз продвигает принятие нового закона, который запрещал бы работодателю указывать в обязательном офисном дресс–коде высоту каблуков для женщин. И потому, что всю Британию не так давно потрясла история 27–летней Николы Торп, которая работала на ресепшене в одном из лондонских офисов и которую отправили с работы домой за то, что она посмела прийти на работу без каблуков. В общем, если вы думали, что вся Великобритания озабочена одним только брекситом и как после него жить, вы сильно заблуждались. Британия озабочена освобождением офисных работниц от каблуков. Мне показалось, или кто–то из читательниц выдохнул: «Нам бы их проблемы?»

В общем, профсоюзы требуют от своего премьер–министра поддержки и

Мадлен Олбрайт.

вдохновления собственным примером — переобуться в любую комфортную обувь (балетки, мокасины, что угодно) без каблука. В общем–то, им повезло, что во время принятия этого важнейшего для экономики Британии закона на премьерском посту оказалась женщина. Какую бы железную славу и репутацию ей ни пророчили. Как бы офисных работниц вдохновлял мужчина–премьер?

Это далеко не первый случай, когда женщин–политиков рассматривают... м–м–м... как бы это сказать... нарочито поверхностно. Вспомните, как много говорили о брошках госсекретаря США Мадлен Олбрайт (а она со временем на каждую важную встречу стала надевать брошку со смыслом — мол, разгадывайте, стройте предположения). Или припомните, как много говорят сейчас (наверняка и вы говорили тоже) о цветных пиджаках канцлера ФРГ Ангелы Меркель (ну хоть какой–то цвет в остальном скучной фрау канцлерин), о брючных костюмах (и, кстати, неизменных туфлях на плоском ходу) кандидата в президенты США Хиллари Клинтон (тут помолчим) или сшитых на заказ (и очевидно, что у очень хорошего, а значит, недешевого портного) костюмах директора–распорядителя МВФ Кристин Лагард (она мировыми деньгами распоряжается, вот ее костюмы это и отражают).

Но, знаете, что–то я не припомню, чтобы о костюмах Франсуа Олланда, Маттео Ренци или Барака Обамы говорили так много. Зато каждый наряд нынешней первой леди Мишель Обамы подвергается тщательному разбору. Означает ли это, что женщины–политики воспринимаются в первую очередь как женщины, а уж потом как политики? И если это так, то почему? Тереза Мэй, кстати, однажды высказывалась на этот счет: «Я женщина, я люблю одежду. Одна из трудностей для женщин в политике, бизнесе и любой сфере профессиональной жизни — оставаться самой собой и доказать, что ты можешь быть умной и любить одежду».

Вы заметили: поверхностное сейчас стало во многом важнее глубинного? Красивым прощается больше, это очевидно. Вон недавно на «Голосе» члены жюри долго извинялись перед красивой участницей за то, что к ней не повернулись. А менее красивой участнице просто объяснили ошибки. Что, в принципе, полезнее.

Мы любим глазами. Сколько бы ни пытались дойти до сути, сначала — глазами. Чтобы красиво. Хорошо, если броско и ярко. И да — туфли на каблуке тоже подойдут. Лично я рада, что премьер–министр Великобритании носит леопардовые лодочки: пусть весь мир видит, что для занятых серьезными проблемами женщин образ Ангелы Меркель — не идеал. Хотя немцам этот образ нравится.

sbchina@mail.ru

Советская Белоруссия № 181 (25063). Среда, 21 сентября 2016