Владимиру Вирцу — 67. Немало, но для альпиниста это не возраст, а статистика. Назло судьбе и полученным еще в «горной» молодости травмам Владимир Адамович до сих пор не только поднимается на отвесные стены, но и пытается тащить неподъемный груз белорусского скалолазания.
Кольца на вершине
2016 год для альпинистов исторический. Проводись Олимпиада–2020 в какой–либо другой стране — праздник на горе мог и не случиться, однако японцы преодоление вертикальных препятствий распробовали уже давно, развили до национального масштаба и даже отвоевали для скалолазания место в олимпийской программе. Через 3,5 года в Токио спортсмены–горники разыграют полноценный комплект олимпийских наград. Будут ли среди них белорусы — большой вопрос. С количеством занимающихся и их желанием покорять вершины, по убеждению Владимира Вирца, проблем нет. В последние годы скалолазание переживает настоящий бум: «Серьезно тренируются около 500 человек, но если учитывать и тех, кто хотя бы изредка приходит на скалодром, цифра перевалит за 10 тысяч». Эта масса желающих заниматься разительно контрастирует с количеством скалодромов в Минске. Тех, что расположены под крышей, в Минске всего 4. Два из них — в подвалах. Даже с учетом не самых низких цен за местом на стене порой стоит самая настоящая очередь. Долго вспоминать подходящий пример из жизни Владимиру Вирцу не приходится:
— Года два назад в Минске открыли башню. Фактически бесплатный открытый скалодром, расположенный, правда, на территории МЧС. Желающих с улицы на ведомственную территорию не пускали, но количество звонков с вопросом, как туда попасть, на моем телефоне побило все рекорды. Причина в новизне и уникальности. На тот момент эта башня оказалась самым высоким скалодромом Минска, а размер здесь имеет значение. Лучшие в Беларуси условия сегодня в «Трапеции». В Мюнхене таких залов наберется с десяток, а скалодромы, сравнимые с нашим центром на улице Лукьяновича, есть в каждой школе. Поэтому любое разнообразие, к тому же претендующее на международные стандарты, в Беларуси сразу вызывает бурный интерес.
В конце концов, доступ «штатских» МЧС все же закрыл, однако Вирцу звонят до сих пор: со стенами для скалолазания выше 9 метров в стране острейший дефицит. Из ситуации выходят как могут. Многие повесили щиты с зацепами в гаражах и, чтобы не терять форму, лазят на досуге там... Кто–то выезжает за границу. Даже в ближайших Литве или Украине количество скалодромов превышает белорусские в несколько раз.
Вертикальный интерес
Максим Никифоровец на стену пришел вслед за отцом — многократным чемпионом Беларуси. Правда, в то время, когда царем горы был Андрей Никифоровец, скалолазание в стране было занятием в основном узкопрофильным. Сегодня, по словам Максима, ситуация в корне изменилась:
— На скалодромах можно увидеть кого угодно. Есть менеджеры, представители самых различных профессий. Я, кстати, знаю и тех, кто, увлекшись скалолазанием, в итоге пошел работать в МЧС или стал промышленным альпинистом. Очень много появилось программистов. Отчасти потому, что специфика работы позволяет взять компьютер и уехать куда–нибудь в горы, отчасти из–за желания разнообразить сидячий образ жизни.
Самое интересное, что отсутствие в стране гор на перспективы развития этого спорта никак не влияет. Недостатки рельефа в современных реалиях запросто компенсируются достаточной высоты и сложности скалодромами. Тем более что основные соревнования давно проводятся именно на искусственных горах. Самое интересное, что в отличие от фристайла, в свое время также прошедшего тернистый путь от тотального отрицания до вознесения команды Николая Козеко на вершину славы, у скалолазания есть и вполне прикладные свойства. Пользу от горной подготовки поняли министерства обороны и здравоохранения большинства европейских стран. Не говоря уже об Азии, где скалодромы (и весьма приличные) в обязательном порядке строят в каждой общеобразовательной школе. Нам к этому, похоже, еще предстоит прийти, и очень многое здесь зависит от спортивных результатов. Пока медаль Владимира Вирца, завоеванная им в соревнованиях паралимпийцев, остается единственной международной наградой белорусских спортсменов. Но он надеется на перемены.
— Парадокс в том, что объективно оценить уровень наших скалолазов в мировом масштабе довольно сложно. Они ведь почти не выезжают на соревнования. В прошлом году я собрал по знакомым 1.800 евро и отвез двоих ребят на чемпионат мира. До четвертьфинала добрались. Но это — разовая акция. Я ведь пенсионер, а по знакомым каждый раз с протянутой рукой ходить не будешь. Конкуренция же за последние пару лет возросла многократно.
Подними себя сам
Лучшим результатом белорусских скалолазов по сей день остается достижение Сергея Шаферова. Пару лет назад он попал в восьмерку на Кубке мира — втором по значимости турнире. Он же доказал, что вид спорта этот хотя и не коммерческий, но кое–какие деньги приносить участникам способен. Для этого, правда, ему пришлось уехать из Беларуси и перейти с искусственных неровностей на скалы. В Беларуси, утверждает Максим Никифоровец, зарабатывать скалолазанием пока нереально.
— Сергей Шаферов, кстати, не единственный, кто уехал и нашел спонсоров. Плюс на международных соревнованиях победители получают призовые. В Беларуси призы тоже дают, но чаще всего это какие–то элементы снаряжения. Так что пока у нас есть только любители, тренирующиеся в свободное от работы время.
В олимпийскую программу скалолазание вошло в виде многоборья. Медали в Токио будут распределяться по сумме оценок в соревнованиях на скорость, трудность и буолдеринге (состязания на предельно коротких и сложных трассах). Конкуренцию ожидают запредельную. И прежде зрелищный и непредсказуемый спорт с обретением олимпийского статуса (а вместе с ним и пристального телевизионного и спонсорского внимания) всерьез готовится к качественному рывку и завоеванию постоянной прописки под пятью кольцами. Успеют ли за ним белорусы? Никифоровец уверен, что эта задача вполне реальная.
— Россиянин Рустам Гельманов за четыре года смог пробиться на мировые старты с нуля. Правда, это большая редкость и уникальный талант. Но лучших из наших ребят за полтора–два года можно подтянуть до уровня, который позволил бы им попасть на Олимпиаду. Сейчас очень удобный момент, когда минимальными усилиями можно закрепиться среди сильнейших спортсменов.
Стена преткновения
Год назад скалолазание как вид спорта собирались исключить из белорусского реестра. Владимир Вирц рассказывает, что это решение даже привело к фактическому уничтожению гомельской школы и переходу спортсменов на любительский уровень. В последнее время, правда, лед начал двигаться: скалолазам даже пообещали выделить помещение для международного уровня скалодрома на реконструируемом стадионе «Динамо». А заодно включить соревнования в программу Европейских игр. Но главный вопрос — деньги.
— Стоимость возведения квадратного метра средней руки скалодрома колеблется в районе 70 — 80 долларов. Площадь достаточной для тренировок и соревнований стены достигает 500 — 600 метров. Даже при 60–процентной загрузке такое сооружение начинает приносить прибыль через пять лет, и найти инвесторов на такой проект реально. Хорошие перспективы вырисовываются на стадионе «Динамо»: нам обещали построить 26–метровый скалодром, причем в помещении, чтобы тренировки и соревнования можно было проводить круглый год. Мы начали искать тех, кто готов смонтировать стену и всю необходимую инфраструктуру, но вдруг возникли вопросы с пожарной безопасностью. Из–за них вместо 26 метров стена в конечном счете окажется «всего» 22–метровой. Плюс в последнее время появились разговоры, что помещение это у нас вообще собираются забрать, а стену построить на улице. В этом случае желающих вложить в нее такие деньги не найдется...
komashko@sb.by
Советская Белоруссия № 237 (25119). Пятница, 9 декабря 2016
