Полет на Соловки

История трех снимков

Лучшая летопись эпохи - это написанная совместными усилиями. И палитра ярче, и панорама шире, и чувства многограннее. А если редкий ракурс бытия еще зафиксировал подвернувшийся под руку фотоаппарат - и вовсе славно.

Подполковник в отставке Михаил Филиппович Костюкевич принесенные в редакцию снимки развернул со слегка застенчивой улыбкой - вдруг не интересно?

На фотографиях, черно-белых, любительских - во всю ширь красовались Соловки.

Те самые, легендарные.

Запечатленные даже не с высоты птичьего полета, а с гораздо большей - с борта вертолета Ми-8.

С чего бы жителю Минска снимать из-под облаков далекие острова в Белом море, покрытые сосново-еловыми лесами да озерами?

А дело, оказывается, обстояло так.

В уже далеком 1977 году 6 июля после крупных учений на Севере московские генералы пожелали обзавестись фотографиями Соловецких островов. Получив "добро" командующего ВВС Краснознаменного Северного флота, командир полка подполковник Владимир Викторович Сакевич стал готовить вертолет Ми-8 к вылету из гарнизона Катунино Архангельской области (кстати, имя гарнизон носит в честь военного летчика, уроженца Беларуси, героя войны - гомельчанина капитана Катунина).

В это время Михаил Костюкевич, старший офицер отдела кадров штаба ВВС, как раз находился в командировке в штабе полка. Услышав приглашение составить компанию, с удовольствием согласился. На легендарные острова взглянуть любопытно и на борту новенького Ми-8 очутиться - поскольку бороздили в то время родные облака преимущественно традиционные "винты" Ми-4.

Так морскому летчику выпал замечательный случай побрататься с вертолетчиками, моряками и таинственными островами.

"Перед вылетом из Катунино я увидел, как один из членов экипажа что-то бережно перед собой несет, аккуратно завернутое в газету. Поинтересовался. Ответ последовал неожиданный: графин спирта.

Прилетели на площадку, поставили вертолет и пошли в гости к морякам. На островах как раз базировались эсминцы. Моряки сразу повели нас в столовую. За обедом обговорили план полетов и осмотр достопримечательных мест. Поскольку командир полка сам управлял вертолетом, то в рот спиртного за обедом не брал. Получив разрешение на съемку, начали полеты на малой высоте (200 - 600 метров), сделав несколько заходов на фотографирование.

То, что увидели мы (а все фотографии делал командир полка В.Сакевич), предлагаю посмотреть и читателям "Советской Белоруссии". Здесь видна и суровая природа островов, и монастырь, и мы, члены экипажа".

Действительно, черно-белый срез эпохи. И абсолютно цветной - в воспоминаниях.

Разумеется, я не могла просто так отпустить подполковника и попросила подробнее рассказать о себе. Ведь, согласитесь, просто грех было бы не воспользоваться столь славной оказией.

Михаил Филиппович буквально на моих глазах перенесся в молодость. И с удовольствием поведал, как после десятилетки, которую в 1954 году окончил в Березинском районе, решил поступать в 93-е военно-морское авиационное училище на станции Лебяжье неподалеку от Ленинграда. Честно говоря, неграмотные селяне-родители были против такого решения сына. Отец, Филипп Федорович, умеющий только расписаться - беженка-учительница в Первую мировую научила, - отговаривал ехать в белый свет. Мать же, Анна Григорьевна, при виде "аэропланов" начинала плакать в голос. Но парень настоял на своем - буду покорять небо. Через год направили курсанта уже в Николаев, в Военно-морское минно-торпедное авиационное училище имени Леваневского.

Морскую практику будущие морские асы проходили в Кронштадте. А в 1957-м, после окончания ВММТАУ, попал Миша служить в город Пярну, на Балтику. Летал на штурмовиках Ил-28, пока, как сам говорит, "Хрущев их не порезал", после чего пересел на бомбардировщик Ту-16 с базированием в Североморске-1 Мурманской области.

И налетал за годы службы Михаил Костюкевич аж 2,5 тысячи часов, дослужившись до звания подполковника. А в 1981 году уволился в запас и вернулся на родину, поселившись в Минске. Правда, весну и лето - дачный сезон - проводит все больше в деревне Дубровка Березинского района, где сохранился родительский дом.

"А почему все-таки снимок Соловков решили в редакцию принести?" - поинтересовалась я, выслушав занимательный рассказ гостя.

И услышала в ответ: "Хочу, чтобы мы все лучше знали свою историю. Я на пенсии стал много исторического читать. Нам есть чем гордиться, но много было и трагического. Взять те же Соловки, на которые волею судьбы мне довелось поглядеть из вертолета, - сколько туда хороших людей было сослано!.. Я вот специально заглянул в энциклопедию: в 1923 году на Соловецких островах был организован УСЛОН - управление соловецких лагерей особого назначения. Меньшевики, эсеры, анархисты, белогвардейцы, раскулаченные крестьяне, творческая интеллигенция, духовенство - кто туда только ни попадал. Думаю, все это прекрасно понимали и высокие московские генералы, захотевшие с безопасной высоты взглянуть на суровые острова... А еще там учился в годы войны в школе юнг четырнадцатилетний Валентин Пикуль, чьи исторические романы мне очень нравятся. История - наука очень поучительная. Очень".

Это уж точно.