ПОЛЕССКИЕ Коммунары

Куртка
для жениха
Помощник командира взвода Эммануил Модин задумался всерьез: куда податься после демобилизации? У отца — узкая полоска земли. В городах — очереди на бирже труда. А в газетах пишут об огромных полесских болотах, ждущих своего осушения. Эммануил переговорил с такими же энергичными, но безземельными красноармейцами — набралось около четырехсот единомышленников. Модин пришел на прием к народному комиссару земледелия БССР и заявил:
— Хотим работать и жить коммуной!
— Хорошо! Езжайте в Любань. Там есть где развернуться.
Воинская часть выделила четыре списанные лошади с телегами. И передовой отряд из семи вчерашних солдат направился в глубь полесских болот. На острове Заболотье разбили палатку, развели костер. А на следующее утро Эммануил Модин, Тимофей Анисимов, Михаил Осипов, Федор Коврик начали рубить лес для избы, копать канал. Вскоре подтянулись основные силы коммунаров. Руководил работами опытный инженер Владимир Гневко. Приток воды сдерживали брезентом, не получалось — вычерпывали ведрами, работая по пояс в грязи. За первую весну осушили 40 гектаров необъятных Марьинских болот. Засеяли овощами, коноплей. Коммуна оформилась юридически, получила имя Белорусского военного округа.
На острове выросли избы, но без женских рук они, как и мужчины, были неухоженными. Руководитель коммуны Модин распорядился: всем строителям, землекопам по очереди брать отпуска, отправляться в родные места и без невест не возвращаться. Но покидать остров коммунары не торопились. Причину искать долго не пришлось: в выгоревших, изношенных гимнастерках предстать перед очами девушек, тем более агитировать их за новую жизнь — дело бесперспективное. У Модина был сносный костюм и хорошая кожаная куртка. В них и стали наряжать отпускников по очереди. Вскоре на острове послышались женские, а потом и детские голоса...
Полесские фараоны
В июне 1929 года коммунаров посетил председатель ЦИК БССР А.Червяков. Высокий гость остался доволен ходом работ. Одна из республиканских газет по свежим следам писала: “Огромный массив Марьинского болота в 10 тысяч гектаров решили осушить. Оказывается, таких масштабных работ нет нигде в Европе... Не считая мелких коллекторов и дренажных каналов, прокопано 5 основных магистралей. Каждая — свыше 20 километров в длину и 3—4 метра в глубину. На десятки верст по грязному болоту пролегли добротные дороги.
Осушено более 2500 гектаров. Торфяное болото еще не осело, идешь по нему, как по подушке. Колонна тракторов распахивает эту подушку. И хотя осушка проведена только в прошедшем году, около 200 гектаров засеяны... Все это на глазах окрестных жителей, которые вначале не верили в успех дела. Теперь они часто посещают Марьино, чтобы еще раз пощупать хлебный колос, выросший на месте, где в позапрошлом году тонули коровы. На огромном топком болоте, преобразованном сейчас в культурный уголок Беларуси, организуется крупный совхоз и целый ряд коллективов”.
В распоряжении коммунаров появились современные по тем временам тракторы, необычных размеров плуги. По рельсам побежал небольшой паровозик, связывавший остров с “большой землей”. Начали ликвидировать безграмотность. А в день празднования двенадцатой годовщины Октябрьской революции коммунары включили электростанцию. Необычно яркий свет всерьез напугал окрестных полешуков, посчитавших, что на острове большой пожар.
Эрозия хозяйственности
Деревня Коммуна хранит память о покорителях Марьинских топей не только в своем названии. В ней интереснейший, до последнего времени единственный в стране музей мелиорации. Там можно увидеть главное орудие коммунаров — деревянную лопату с острием, оббитым снизу металлом, примитивные плуги, часть насыпи, на которой когда-то лежала узкоколейка (во время Великой Отечественной гитлеровцы рельсы сняли и увезли на переплавку), а еще — интереснейшие документы. Детский сад посещают 25 правнуков коммунаров, 117 их учатся в местной школе. В прошлом году в деревне построены четыре дома, вскоре заселятся еще столько же. У Коммуны, как и у местного сельхозкооператива “Полесье”, хорошие перспективы. А основу их еще 80 лет назад начали закладывать коммунары.
Но всегда ли разумно распоряжаемся мы богатством, добытым такой неимоверно дорогой ценой? При очистке некоторых каналов, коллекторов мелиораторы спиливают деревья, пригодные на дрова. И это на берегах, откосах, где даже лозы, большой травы быть не должно! На срезах таких деревьев можно насчитать более десятка колец — столько лет в бесхозности и запустении находилась мелиоративная система после развала СССР. Указ Президента Беларуси положил конец головотяпству, и вот уже три года более 70 тысяч гектаров осушенных торфяников Любанщины облагораживаются. Предприятие мелиоративных систем имеет 11 экскаваторов, семь косилок, тракторы, пять бригад по вырубке кустарников. Но если от вредной “щетины” осушенные болота со временем избавятся, с их “начинкой” все значительно сложнее. Геодезические съемки торфяников “Полесья” и окрестных хозяйств показали, что во многих местах их пласты уменьшились на 70—140 сантиметров. Кое-где эрозия поработала так, что места глубокого залегания торфа сегодня напоминают кратеры с песчаным днищем. Между тем на восстановление одного сантиметра торфа требуется столетие.
Причину негативного явления знают даже старшеклассники сельских школ: от частой пахоты, боронования, культивации структура торфа нарушается, он превращается в пыль и уносится ветром в леса, моря. Ученые, опытные специалисты как заклинание твердят: чтобы сохранить осушенные торфяники, в которые вложены огромные народные силы и средства, на них нужно возделывать травы, не требующие частой обработки почвы, получать молоко, мясо, без которых также немыслим наш стол. Мы же продовольственную безопасность страны почему-то определяем исключительно валом зерна и для его увеличения порой бездумно запускаем плуг в торфяники. В прошлом году, к примеру, сельхозкооперативы Любанщины засевали зерновыми 27 тысяч гектаров, на нынешний год району доведено задание в 31 тысячу. Добавьте сюда посевы свеклы, льна, картофеля — и поймете, что “золотое дно” Полесья, как называют иногда осушенные торфяники, становится все скуднее.
Когда-то любанские болота были своеобразным полигоном для испытания силы человеческого духа и новейших мелиоративных технологий. Видимо, пришло время превратить их в опытное поле по опробованию современных технологий для сохранения торфяников, на которых бы учились крестьяне и других районов Полесья. Чтобы титанический труд, вложенный в Марьинские болота, приносил плоды еще многим поколениям коммунаров.