Как в Беларуси борются с колоректальным раком

Пока рак не свистнет

Колоректальный рак по заболеваемости на 3-ем месте после рака предстательной железы и легких у мужчин и рака груди у женщин
Жил Николай не тужил и на иммунитет особо не жаловался. Когда многих косили вероломные вирусы, ему — хоть бы хны. «Такую заразу, как я, другая зараза не возьмет», — смеялся над собой. Но он не учел одного: самые разрушительные болезни всегда бьют подло, в спину — почти не предупреждая симптомами. Рак толстой кишки — к этой новости Николай был не готов. А ведь таких, как он, неподготовленных, у нас в стране каждый год больше четырех тысяч человек. Колоректальный рак (медицинский термин этой онкологии) по заболеваемости на третьем месте после рака предстательной железы и легких у мужчин и рака груди у женщин.

Хирургия высоких технологий в действии.
Хирургия высоких технологий в действии. Фото Юрия МОЗОЛЕВСКОГО

Врачи РНПЦ онкологии и радиологии лечат своих пациентов комплексно, применяя новые технологии. За что и получили несколько патентов. 

О патентах — чуть позже. Вернемся к Николаю. Болезнь его действительно подлая. Симптомы если и были, то скудные. Ну, подумаешь, усталость частенько накрывала, так кто не устает в нашем обалдевшем мире? Усталость, потеря веса, запоры, вздутие живота — вот так колоректальный рак «распевается». Дальше он поет уже во весь голос: на поздних стадиях у больных рези в животе, тошнота, рвота, кровь в стуле… У некоторых вообще развивается острая непроходимость кишечника. Опухоль настолько вырастает, что просто перекрывает толстую кишку, как пробка бутылочное горлышко. 

Николай пошел к врачу, и его отправили на колоноскопию. Процедура, прямо скажем, неприятная. Зато эффективная: зонд обнаружит даже малейший нарост в толстой кишке. У Николая же он увидел там изрядную опухоль. «Чем же я Богу не угодил?» — вопрошал несчастный. Медицина на все «почему», конечно, не отвечает. Но главным виновником этой онкологии считает неправильное питание. Если рак желудка — это болезнь бедных, то колоректальный рак — болезнь богатых. Много жира, мяса, копчености и прочие кулинарные изыски — неподъемный груз для нашего кишечника. Скромнее надо есть.

Замдиректора РНПЦ Виктор КОХНЮК.Замдиректора РНПЦ, маститый хирург Виктор Кохнюк так и говорит: «Еда должна быть простой. Как, например, в деревнях раньше ели — сплошной натурпродукт. И, к слову, по статистике, горожане болеют этим видом рака чаще, чем люди села».

Что же Николай? Ждет операцию. Проходит подготовительный этап к ней — лучевую и химиотерапию. Врачи центра разработали уникальную тактику и оптимальную дозировку введения препаратов, за что и получили один из патентов. В большинстве случаев им удается заметно уменьшить опухоль. Более того, немного смещают ее в верхние отделы прямой кишки — это хороший результат, потому что такое расположение опухоли упрощает потом саму операцию. Соответственно, и послеоперационных осложнений будет меньше.

Как видим, многое зависит от того, где именно выросло новообразование. Чем ниже — тем хуже. Потому что, во-первых, такие опухоли часто прорастают в сосуды и лимфатические узлы таза. Во-вторых, доступ к ним нередко просто невозможен. Выход один — калечащая операция. Полностью удаляют прямую кишку, выводят ее на живот, наклеивают на кожу пакетик — и так потом человек ходит в туалет. Это трагедия. Вот поэтому, когда больной попадает в РНПЦ, для онкологов принципиально важно, каким он оттуда выйдет — с пакетиком или без. То есть перенесет калечащую операцию или все же, слава богу, сохранную. «А чтобы все больше пациентов могли рассчитывать на органосохранную хирургию, мы разрабатываем новые технологии», — говорит Виктор Кохнюк. — Опять же здесь крайне важен и дооперационный период — химио- и лучевая терапия». 

О терапии мы уже говорили. Теперь о самих операциях. Если объяснить совсем упрощенно, их суть такова: пораженный участок толстой кишки хирурги удаляют, а здоровую ее часть подшивают к замыкательному аппарату. Чтобы все хорошо прижилось, дополнительно кровоснабжают орган. То есть пришивают к нему соединительные микрососуды. Второй момент — кишка всегда в движении, постоянно перистальтирует. Но после операции часть нервов разрывается — и перистальтика нарушается. Тогда точно так же вшиваются новые нервы.

Это хирургия высоких технологий. Стоимость оборудования соответствующая. Взять хотя бы такой маленький инструмент, как аппарат циркулярного шва (накладывает механические швы там, где вручную это сделать сложно). Cтоит эта вещь около 500 долларов. Вроде не так уж и дорого. А если учесть, что аппарат одноразовый? 

Вообще, РНПЦ онкологии по оснащению не уступает лучшим европейским центрам. То же диагностическое оборудование — врачи сканируют человека с головы до ног, вдоль и поперек. 

Итак, операция. По большому счету, говорить о том, насколько успешно она прошла, стоит только через три года. Это как раз тот опасный период, когда болезнь может вернуться. А уж если человек проживает пять лет — о своем страшном раке может забыть вообще. Так вот, в нашей стране из всех людей, перенесших такую хирургию, у 60% – пятилетняя выживаемость. А это мировой уровень. Так что наши колопроктологи — мастера мирового класса. Ну чем не повод для гордости?

Наталья СТАСЬКО 

snatw3@tut.by
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter