Вполне возможно, что этот затаившийся шведский геном в чем–то помог режиссеру Алексею Лелявскому в работе над премьерой Mann ist mann по пьесе немецкого классика Бертольда Брехта, когда–то переведенной на русский язык как «Что тот солдат, что этот». До нас это название дошло в виде шумной легенды: эту пьесу ставил в Купаловском театре Валерий Раевский, и главную роль Гэли Гэя там играл Август Милованов. Кажется, что режиссер, имеющий шведские корни, немецкого автора всегда поймет лучше и, по крайней мере, не войдет с ним в противоречие, не испортит. Mann ist mann действительно радует бодрым настроением, стройностью и ясностью мысли, четким ритмом. История–притча Бертольда Брехта об английских колониальных войсках в далекой стране порой выглядит и звучит как новостной сюжет откуда–нибудь из Euronews. В нашем воздухе по–прежнему неспокойно: мир то и дело сотрясают военные конфликты, террористические атаки, новости об испытании ядерного оружия. Ощущение, что некоторые страны продолжают вооружаться. И тут уже не просто люди пьют чай, а жизни их рушатся. Иногда они просто не успевают выпить этот самый чай — происходит коллапс и катаклизм, которого не ждешь. И вместо обычных грибов ожидаешь увидеть в новостях какой–нибудь другой.
Режиссеры думающие время от времени обращаются за советом и моральной поддержкой к язвительному и острому Брехту, известному своим антимилитаристским настроем. Однако часто здесь их встречает западня: многие полагают, что, водрузив артисту кастрюлю на голову, у них уже получится и театр, и Брехт. Это не так. Бертольда нашего, если уж замахнулись, тоже нужно прорабатывать и присваивать, идти на мозговой штурм. Может, потому, что не все знают, как ставить пьесы Брехта, можно вспомнить и несколько неудачных постановок, где не было ничего, кроме шума и гама, крика, агрессии, пресловутого отчуждения. И не было самого театра.
Дословный перевод пьесы Mann ist mann — «Человек есть человек», и оригинальное немецкое название в афише выглядит не просто красивым фантиком — иностранные слова в афишах сейчас встречаются достаточно часто, а принципиальным моментом. Но это понимаешь только после спектакля. Режиссер и его команда не пытаются втюхать нам липового слона, а дарят Брехта дерзкого, ироничного, свободолюбивого. То бишь подлинного. Здесь есть авторское прочтение и актерская страсть Дмитрия Рачковского, Ильи Сотикова, Екатерины Трофимук, Дмитрия Чуйкова, Тимура Муратова. Подстегивает актеров и зрителей в креслах дивная музыка композитора Леонида Павленка. Вместо часто абстрактных и плавающих где–то в вышине над спектаклем музыкальных фраз Дмитрия Фриги, излишнего мелодраматизма Олега Ходоско Павленок предлагает всегда выпуклую эксцентрическую музыкальную конкретику. Всю эту историю о потере или обретении — как посмотреть — идентичности ироничный язык композитора подсвечивает дополнительно. То, что сформулировано в этой истории Бертольдом Брехтом, можно найти в двух известных пословицах: «Война войной, а обед по расписанию» и «Кому — война, а кому — мать родна». Всегда найдутся те, кто сможет получить барыши на общем горе. Потому радость от этой талантливой и убедительной работы омрачена лишь дальнейшими размышлениями о судьбах мира и не очень оригинальной мыслью: доживешь ли до того времени, когда написанное почти сто лет назад Брехтом перестанет быть когда–нибудь актуальным?
Добрый зритель в 9–м ряду.
