Хорошая проза рано или поздно получает воплощение на театральной сцене: “Анна Каренина”, “Братья Карамазовы”, “Война и мир”, “Обломов”, “Люди на болоте” и многие другие классические произведения. Происходит это, наверное, потому что хорошая проза дает постановщику ощущение полета, она не сковывает его фантазию, позволяет проявить постановочный масштаб. В прозе нет сдерживающих ремарок, сцены можно перекраивать на свой лад, переставлять их местами, каких-то героев вообще не вводить в действие — никто слова дурного не скажет. Можно месить это “тесто”, как угодно. Написать инсценировку на свой вкус, под себя, под свои реальные возможности и возможности труппы. И каждый раз опыт работы с прозой на театральной сцене будет оборачиваться неожиданным результатом. Какие-то спектакли захлебываются в своей избыточности. Это происходит оттого, что режиссер не сумел вычленить главное и второстепенное, поддался искушению удариться во внешние эффекты и забыл про выстраивание психологического рисунка ролей. Не стоит забывать, что и технические возможности театров увеличились. Не в последнюю очередь под влиянием эстетики бродвейских шоу и мюзиклов и драматический театр нет-нет, да и побалует нас каким-нибудь спецэффектом. Или, на худой конец, роскошной декорацией.
Фото Михаила Нестерова
Процесс взаимообретения прозы и театра продолжается и сегодня. Любопытно наблюдать, как обживает театральное пространство технически очень изощренная, эстетская проза российского писателя Михаила Шишкина, проживающего долгие годы в Швейцарии. В театре Петра Фоменко шел спектакль “Самое важное” по его знаменитому роману “Венерин волос”, в МХТ — постановка “Письмовник” Марины Брусникиной по одноименному роману. В Купаловском театре обратились к роману современного белорусского писателя Альгерда Бахаревича “Шабаны”. В результате на Камерной сцене театра идет один из самых ярких и эксцентричных спектаклей сезона в постановке молодого режиссера Елены Ганум. В Республиканском театре белорусской драматургии худрук Александр Гарцуев на этой неделе выпустил премьеру “Портрет” по одноименной повести Николая Васильевича Гоголя.
“Шабаны” — спектакль при всем своем накале действительно камерный. Но пришла большая проза и на основную сцену Купаловского театра: здесь прошла премьера спектакля “Две души” по одноименной повести Максима Горецкого в постановке художественного руководителя театра Николая Пинигина. Об этом спектакле уже говорят и спорят.
Действие повести Максима Горецкого Пинигин перенес в метафорическое фотоателье. Если у Шекспира весь мир был театр, то по Пинигину, весь мир — фотоателье. “Две души” Горецкого насыщена событиями. Сюжет повести, написанной в 1917—1919 годах, разворачивается на фоне Первой мировой войны, революции, Гражданской войны... Горецкий нашел этой исторической заварухе прекрасное белорусское слово, которое повторяется в повести не единожды, — “куламеса”. Как сохранить себя в этой “куламесе”? Не предать себя и своих близких? Этим вопросом занят главный герой романа, шляхтич Игнат Обдиролович (Роман Подоляко), рано потерявший мать, убитую бандитами. Воспитанный деревенской кормилицей Маланкой (трагическая и впечатляющая роль Татьяны Мироновой — безоговорочная актерская победа), он пронес в себе любовь к простому белорусскому народу и его судьбе. Искренняя человеческая дружба связала его с родным сыном Маланки — крестьянином Василем (Иван Кушнерук). Уже позже, на смертном одре, Маланка признается, что подменила младенцев в колыбели, так как хотела своему родному сыну лучшей, “шляхетской” доли... Таким образом эстет и меланхолик Игнат окажется простым крестьянским сыном. Но никому не выдаст этой тайны. Будет с интересом наблюдать, как проявляются гены и историческая память и у него, и у Василя, ставшего ему настоящим братом.
“Черным человеком” в этой истории станет герой Иван Карпович (Игорь Денисов), меняющий свои обличья и имена в зависимости от исторической обстановки. Он несет беды не только семье Игната, но и всем, кто с ним сталкивается. Есть такие люди, которые от природы наделены виртуозным умением вносить хаос во все, к чему прикоснутся... Но и он, в конце концов, погибнет от руки белого офицера Горешки (Игорь Сигов), переодетого в матерого чекиста...
Ох и много в этой истории неожиданных поворотов, как в настоящем детективе. Много эмоций. Спектакль длинный, героев много. Прекрасная и разнообразная музыка композитора Андрея Зубрича возникает здесь всегда в нужный момент. Сценография Бориса Герлована — оммаж всему европейскому театральному минимализму, столь популярному сегодня.
Думаю, “Две души” — важное событие для города и театральной жизни Беларуси. Николай Пинигин демонстрирует приверженность выбранному режиссерскому курсу. Он снова задумался о вопросе национальной самоидентификации, об истоках нации... Труппа убедительно воплощает его замысел, восхищая собранностью. Эффектный финал напоминает финал “Тутэйшых”. А сцена похорон неутомимого Ивана Карповича превращена в фарс, ощущение от которого только усиливает маленький оркестрик, играющий фальшиво и неслаженно. Это оркестрик отнюдь не маленькой надежды, а отчаяния, боли, трагедии... Но режиссер призывает не прятать голову в песок, а называть вещи своими именами. В век тотальной буффонады и распоясавшихся хохмачей — похвальный меседж.
5 фактов о премьере
♦ В спектакле 32 сцены.
♦ Инсценировку по повести написали Максим Климкович и Владислав Ахроменко.
♦ Автор повести Максим Горецкий был расстрелян в 1938 году.
♦ Повесть “Две души” считается неоконченной.
♦ В 1921 году белорусский философ Игнат Корчевский выпустил эссе “Адвечным шляхам” под псевдонимом Ігнат Абдзіраловіч, отдавая дань уважения произведению Максима Горецкого.
Валентин Пепеляев
pepel@sb.by
