13 женщин с COVID-19 родили здоровых детишек, еще 18 беременных выздоровели и отправились домой до предстоящих родов

Под крылом ангела

Для таких пациенток полностью перепрофилирован 6-й минский роддом. Изолированные палаты, пристальный контроль, усиленные меры дезинфекции — это лишь внешние детали… Сами роды в условиях пандемии еще то испытание, когда к страху перед ними добавляется страх за здоровье ребенка, за себя, за семью. Тут врачи должны быть не только профессионалами своего дела, но и психотерапевтами. Сегодня три мамочки на страницах «СБ. Беларусь сегодня» благодарят медперсонал роддома.


«Решили не спешить»

Врачи признаются: в основном беременные этот вирус переносят как легкую простуду. Но все равно задерживаются в роддоме на несколько недель до первого отрицательного теста на коронавирус и полной уверенности медиков, что их здоровью ничего не угрожает.

Юля Нестеренко родила Алису в середине апреля. Радостный момент омрачил диагноз COVID-19. Кесарево сечение — плановое. Юля в маске, врачи в респираторах и защитных костюмах. Ребенка унесли не показывая. Никакого контакта кожа к коже или глаза в глаза. 

— Меня увезли в реанимацию, а на следующий день на телефон пришло фото дочки, — рассказывает Юля о том, как первый раз увидела свою малышку. — Педиатр Ольга Рязанцева, спасибо ей, даже видео прислала. Только это и помогало переживать разлуку. Каждый день она заходила и рассказывала, как чувствует себя ребенок, как кушает, как набирает вес, присылала новые фото. Если не получалось зайти, звонила, и в любой момент ей можно было набрать. Такое отношение было ко всем мамочкам. Считается, что в грудном молоке вируса нет. Но кормление пришлось отложить до полного выздоровления.

Юля Нестеренко с мужем Максимом и сыном Никитой.

Увидеться с дочкой удалось только через 9 дней, когда пришел последний отрицательный тест. Благо у Юли болезнь прошла без осложнений. Температура, слабость, потеря вкуса и обоняния, которые появились за неделю до родов, к моменту госпитализации уже почти исчезли. Но приходилось соблюдать режим изоляции и ждать. 

Татьяна Касабуцкая.
— Зная коварство этого вируса, врачи были очень бдительны. Каждые два часа мой лечащий врач Татьяна Касабуцкая приходила и спрашивала, как дела, как самочувствие. Меня очень быстро подняли на ноги после кесарева сечения, чтобы пробовала пройтись. И с поста постоянно звонили: как температура, давление, пульс, настроение? Очень теплое отношение, как к родным. От врачей до санитарочек: «Ой, девочки мои хорошие, что вам принести?» 

Сразу после выписки Юля поехала в 3-ю детскую больницу, куда малышку перевели в отделение выхаживания новорожденных. Она родилась здоровенькая, крупненькая — 3680 г. Два первых теста на коронавирус были отрицательные. И ее могли бы выписать домой, где ждали муж и сын. 

— Но у нас к тому времени только-только закончился домашний карантин, — рассказывает Юля. — Переболел и сын, и родители мужа, которых с остаточной пневмонией выписали долечиваться. Как только супруга миновала эта зараза? У него после пересадки почки иммунитет нулевой, ему вообще нельзя болеть. Поэтому мы решили, что безопаснее будет, если малышка это время проведет под присмотром врачей, заодно и обследования все пройдет, и прививки. К тому же ей предстоял еще один тест на 13-й день, чтобы полностью исключить инфекцию... Зато сейчас со спокойной душой наслаждаемся семейными прогулками на свежем воздухе. Муж, только когда забрал нас из больницы, смог выдохнуть: «Наконец-то я всех собрал!» 

«Перестраховались не зря»

Ольга Церех заразилась коронавирусом на седьмом месяце. 39 лет, беременность первая, страх за ребенка колоссальный. Началось все с кашля. Думала, бронхит. Врач сказала, что в легких все чисто. Флюорография тоже ничего не показала. Но когда через неделю поднялась температура, Ольга уже не на шутку начала переживать. Вызвала на дом врача. Повезло, говорит, что пришла опытная терапевт из 17-й поликлиники Светлана Будник. Дыхание ей не понравилось, сказала правду: «Пневмонии не слышу, но это не значит, что ее нет», — и сразу же отправила в больницу. Перестраховалась не зря.

— Когда подтвердили коронавирус, я расплакалась. Боялась, как это отра­зится на ребенке, как будет развиваться болезнь. КТ подтвердила двустороннюю пневмонию. Все успокаивали: «Полечим, и все будет хорошо». А у меня сразу наполеоновские планы: проситься домой, хоть как-то, на карантин. Но мне сразу сказали: 3 недели — не меньше! 

Следом за Ольгой госпитализировали с тем же диагнозом маму и брата. Все разъехались по разным больницам. Дома остался один попугай, которого срочно пришлось пристраивать в добрые руки. 

— Когда в больнице узнали, что меня никто не навещает, даже санитарки предложили: «Что же вы молчите? Скажите, что надо, мы купим-принесем», — восхищается Ольга. — Мне всего хватало, но внимание, безусловно, в такой ситуации очень важно. Надолго меня одну вообще не оставляли. Врачи, медсестры раз шесть за день приходили. Постоянно мониторили состояние ребенка, мое. Давление, температура, сатурация, КТГ плода… Да и просто к кому-то заходят и ко мне заглянут, спросят, как дела, как моя мама. Они видели, как я за нее переживаю, ведь больше недели температуру сбить не могли, кашляла взахлеб — так, что разговаривать не могла. Она в больнице и свой 61-й день рождения провела… 


«Я тяжело далась врачам»

К сожалению, не всех беременных коронавирус щадит. Для Юлии Гормаш он стал тяжелой проверкой на прочность: экстренное кесарево сечение на 34-й неделе и 12 дней в реанимации. 

Юлия Гормаш с мужем Максимом.
— Сейчас корю себя, что потеряла целую неделю, сбивая температуру и надеясь, что все как-нибудь само пройдет, — признается Юля. — Хотя вкус пропал, слабость такая, что даже зубы почистить сложно. Температура 37 градусов ощущалась будто все 39. По ночам задыхалась. Муж будил: «Ты дышишь страшно!» — и умолял вызвать «скорую». Он сам до этого перенес пневмонию, но у него два теста были отрицательные. Я понимала, что рискую, у меня еще и сахарный диабет, но тянула… 

В роддоме Юлю почти сразу перевели в реанимацию. Душил кашель, кислородная трубка не спасала, антибиотики не действовали. 4 дня прошли как в тумане. Становилось только хуже. Сделали УЗИ — малышу плохо, нарушены кровоток, питание, кислородный обмен. Решение было принято буквально за 5 минут: экстренно кесарить. 

— У меня истерика, мол, еще очень рано — 7,5 месяца! Но возле меня собрался целый консилиум, и врачи очень убедительно на пальцах рук объяснили, что ребенок уже окрепший, а меня нужно спасать, иначе мы можем потерять друг друга. Через 20 минут я услышала плач сына. С ним все хорошо — 2650! Его сразу забрали в реанимацию. А через пару часов прислали его фото. И сказали, что боец: чуть-чуть дали подышать трубочкой, а дальше дышал сам, кушал сам. Мы его и назвали Мишей в честь дедушки, ветерана войны с боевыми ранениями. И каждый день я получала по 3 — 4 фото ребенка. Мне писали, приходили, рассказывали. Я была на сто процентов осведомлена. Спасибо огромное заведующему детской реанимацией. 

А вот за Юлю врачам предстояло еще побороться. Ей назначили экспериментальное лечение противомалярийными препаратами. Повторное КТ было как гром среди ясного неба: пневмония перешла в тяжелую форму. Еще и гипертонический криз — давление подскочило до 190.

Ольга Денисюк.
— Я плакала каждый день. У меня же 2 деток. И вот тут хочу сказать огромное спасибо заведующей реанимацией Ольге Денисюк. Она нас постоянно приводила в чувство: «Девчонки, ради деток возьмите себя в руки! Не надо плакать! Это не помогает выздоровлению». Отвечала на любой вопрос честно, но всегда добавляла: «Вы должны знать, что справитесь». Даже находила время, чтобы с мужем поговорить (и не минутку, а подолгу!) и успокоить. Он же первые дни буквально дежурил под больницей. Мне трижды меняли антибиотики, постоянно проводили какие-то манипуляции, казалось, вообще не отходили. В этих непроницаемых костюмах, масках, в которых дышать нечем, по три пары перчаток. Самоотверженные люди. У меня бы уже сдали нервы, а у них доброта не иссякала. 

Наконец вирус сдался и Юлию перевели в послеродовое отделение. На днях получила второй отрицательный тест. Силы возвращаются. Но выписывать ее не спешат.

— Тяжело я далась врачам — боятся меня отпускать из-под своего бдительного ока. Сказали, что восстановление после пневмонии будет долгим. Я слушаюсь, хотя с нетерпением жду встречи с сыном. 

kucherova@sb.by

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter