Тридцатилетняя история «Рэспублiкi» сплетена из десятков и сотен личных творческих биографий ее сотрудников. Накануне «красной даты» действующие корреспонденты «Р» попросили своих предшественников, отдавших газете много лет, поделиться самыми интересными эпизодами редакционной «кухни».
За 30 лет творческой деятельности журналисты «Р» 20 раз становились победителями Национального конкурса печатных СМИ «Золотая Литера» (из них пять — Гран-при).
Эксклюзив из черновиков
Александр Рудницкий отдал газете 28 лет. Он здесь с самого первого дня. Тогда было всего шесть-семь журналистов, а газета версталась форматом А3. В годы, когда интернет еще не захватил мир, тираж «Рэспублiкi» достигал 160 тысяч экземпляров. — Нас хорошо читали деловые люди, — вспоминает Александр Сергеевич. — Мы писали много на экономические темы, делали острые проблемные материалы. Редкую неделю журналист находился в редакции — колесили по командировкам. Во многом благодаря этому у газеты было не только много читателей, но и настоящих друзей среди руководителей предприятий и организаций. Помню, на один из юбилеев издания совхоз-комбинат «Белая Русь» в Узденском районе, где был крупный свинокомплекс, презентовал коллективу… целую партию копченых молочных поросят. Эх, такими они оказались сочными и нежными, что спустя десятилетия вкус не забывается!
Александр Рудницкий говорит, что всегда ощущал себя представителем правительственной газеты, которую уважают и на мнение которой полагаются:
— На всех заседаниях Совмина обязательно присутствовал наш корреспондент. Материалам Правительства отводилась целая полоса «Дом Урада». Самая, пожалуй, востребованная на ней рубрика называлась «В черновиках»: до того, как принимался или выносился на обсуждение очередной важный документ, газета излагала, что именно собираются изменить и как.
Несмотря на авторитетный «правительственный статус», не обходилось в газете и без журналистских вольностей, которые трактовались аудиторией весьма неоднозначно.
— С тиражом у «Республики» проблем никогда не было, но одно время нас «затачивали» на поиск сенсаций, — вспоминает Рудницкий. — Сенсации, как известно, вещь штучная, каждый день не происходят. А как же тогда привлечь внимание? Придумали рубрику «Фантпрогноз», то есть фантастический прогноз. Рассказали в ней, как студент юридического факультета БГУ на спор со своими однокурсниками за 30 долларов… отгрыз голову котенку, как в Минске появилась новая болезнь, передаваемая половым путем, как стали торговать человеческими органами… После выхода каждой заметки телефоны редакции просто раскалялись. Объясняли звонившим: название рубрики видели? Нет. Все смотрели мимо нее, цеплялись за заголовки, текст за чистую монету воспринимали, и у газетных киосков выстраивались очереди! Рубрика просуществовала несколько лет.
Слиток золота в руках
Самым сложным и интересным периодом своей работы в газете Михаил Вальковский считает тот, когда он входил в премьерский пул, освещал работу правительства. Ему довелось работать при пяти премьер-министрах и видеть, как принимаются решения, определяющие жизнь страны.
— Тогда не думал, что на моих глазах творится история, — вспоминает Михаил Александрович. — Каждую неделю по вторникам — заседание Президиума Совмина. Пресса находилась в зале заседаний, на своих местах. Журналистам раздавали те же материалы, что и приглашенным на это мероприятие. В кулуарах можно было подойти к любому министру, взять экспресс-комментарий, договориться об интервью, пригласить на прямую линию. Все было как-то проще. Вот намедни опубликовали решение о введении в Беларуси ID-документов. Вспоминаю, как рассматривали вопрос о замене паспорта старого образца 1993 года на паспорт образца 1996 года с новой символикой. Обсудили организационные, финансовые, технические моменты, докладчик уже начал рассказывать о степенях защиты паспорта, как спохватились, что в зале пресса. А информация вообще-то ДСП — для служебного пользования… И нас попросили покинуть зал заседаний...
Говоря о самых интересных командировках и посещениях предприятий, Михаил Александрович признается, что стремился побывать там, где журналисты — редкие гости.
Михаил Вальковский стал первым журналистом, который побывал в хранилище Гохрана. Это сегодня состояние золотовалютных резервов страны можно отслеживать буквально в режиме реального времени. А тогда, в начале 1990-х, только-только начали создавать золотой запас Беларуси. В буквальном смысле по крупицам, по граммам. Побывал на предприятии, где из радиоэлектронных приборов извлекали схемы и контакты, содержащие драгметаллы, видел, как их пакуют в контейнеры и отправляют в Россию на аффинажный завод, откуда они возвращались уже в виде золотых слитков. Вот на них-то и хотелось посмотреть.
— Гохран был в структуре Минфина, но своего здания не имел, арендовал помещения, — рассказывает Михаил Александрович. — Николай Петрович Корбут, который работал в то время министром финансов, дал разрешение на посещение. Фотосъемку, разумеется, запретил. И вот я на проходной одного из НПО Минска, в районе станции метро «Восток». Встретили, проводили к невзрачному входу. Спустились на пару лестничных маршей вниз, открыли металлическую дверь. В довольно низком подвале, за решеткой из арматуры, — штабеля слитков. Белые — серебро, желтые — золото. Грани блестят, на верхней — проба: четыре девятки. Мне дали подержать килограммовый слиток. По размеру он чуть больше зажигалки, но вес-то сразу чувствуется. Правда, общее количество драгметаллов в переводе на золото все же назвали округленно, не сказали точной цифры.
Иск от министра
Леонид Юнчик, лауреат премии имени Дмитрия Холодова «За мужество и профессионализм» Международной конфедерации журналистских союзов, работал в издании с апреля 1991-го по январь 2017 года. Принципиальный и честный журналист. Эмоционален, но предпочитает факты.
— В газету «Рэспублiка» я пришел одним из первых — 17 апреля 1991 года. Тогда газета еще была, как говорится, в проекте — первый номер вышел в свет спустя два месяца. Начинал с должности редактора отдела политики и права, завершил карьеру редактором отдела журналистских расследований и криминальной хроники. И всегда старался соответствовать должности. Больше других рисковал, часто бывал в журналистских передрягах. Некоторые «герои» моих публикаций обижались и подавали на меня в суд.
За пару десятилетий столько произошло, что уже всего и не вспомнить. Яркое впечатление лично для меня — поездка с белорусской делегацией в Германию. Так мою работу в первый год поощрил главный редактор газеты Николай Кернога.
В первые годы в газете публиковалось много сенсационных материалов. Мы, журналисты, поднимали очень острые темы. Все это отражалось на тираже издания — он рос. Но у популярности была вторая сторона медали — судебные иски. Например, редакция и я (как автор) полгода судились с одним из министров. Он не согласился с критикой и подал иск в суд. По решению суда мы выплатили материальное возмещение морального вреда. Он, правда, оказался не таким большим, как его заявил истец. А спустя какое-то время этого министра осудили за коррупционное преступление. Судья, который рассматривал иск к газете и автору статьи, предложил возобновить судебное разбирательство. Мы отказались, не стали пинать поверженного льва.
На самом деле газета помогла многим нашим читателям. Только меня журналистские дороги свели с десятками человек, которые оказались один на один со своими проблемами. Например, незаконно сокращенной сотруднице одного из райисполкомов Гродненщины после статей в газете была предоставлена работа в столичном институте. Газета сумела защитить и других незаслуженно униженных и оскорбленных. Признаюсь, мою журналистскую душу греет тот факт, что мы оказались рядом в тяжелую для них минуту. Со многими сдружились после таких испытаний и поддерживаем до сих пор теплые отношения.
В полном цвете
Николай Дубовик два десятка лет проработал в газете «Рэспублiка». Организация работы секретариата редакции, отбор материалов в газету, подготовка макета номера и сдача его в типографию — список обязанностей ответственного секретаря довольно объемный и разнообразный. Не менее разнообразны и многочисленны его воспоминания. И как сверстанный номер относили в типографию на флешке, и как материалы в прямом смысле улетали в печать по пневмотрубе. Одно из самых ярких впечатлений, пожалуй, то, как газета переходила на полноцветную печать.— Мы одними из первых перешли на цветную печать. Это сейчас никого не удивишь разнообразием красок, а по тем временам это был прорыв. Двадцать лет назад появились новые технологии в печатном производстве. Нам было интересно. Коллектив издания был молодой, творческий, а главное, работали с энтузиазмом. Окончательно на полноцветную печать перешли в начале двухтысячных. А до этого мы изредка экспериментировали с цветом. Полноцветную газету выпускали по большим праздникам. Событие было неординарное, поэтому заранее предупреждали типографию, чтобы там подготовили оборудование. Первый такой номер, если не ошибаюсь, вышел на десятилетие издания. Печатали ее на старом, еще советском оборудовании. Тогда газета выходила на восьми полосах форматом А3. Газету верстали целый день. Цвета подгоняли, их было очень сложно подобрать. Тогда это была, не побоюсь этого слова, ювелирная работа.
Очень часто краска накладывалась на краску. В итоге на лбу у героя заметки мог оказаться глаз и наоборот. Чтобы подобный номер не оказался у читателя, мы делали очень большой прогон полос перед выпуском в тираж. В такие дни в типографии сидели допоздна, ждали, пока печатники подгоняли формы к нашей газете. Процесс был долгий и непростой. Была у нас еще одна новация: мы заливали поле одним из цветов. То есть вся газетная полоса сверху донизу была, например, синего цвета. На этом фоне уже печатали текст. Это максимум, что тогда могли сделать в типографии. Зато сегодня всех удивишь черно-белой газетой.
kozlovskaya@sb.by
misnik@sb.by
