О фильме "Молодой Годар" Мишеля Хазанавичуса

Почти смешная драма

Мировое кино второй половины предыдущего столетия прошло под знаком этого имени. Его обожали и ругали, учились и поносили, одних его творчество восхищало, других раздражало — равнодушных не было. Без его фильмов невозможна ни новая французская волна, ни европейское кино, ни вся киноистория вообще. Имя Жан–Люка Годара стало легендой при жизни.


Годар — всегда был и остается неисправимым ниспровергателем и бунтарем, изобретателем нового кино. Помню, как по ВГИКу пронесся слух о закрытом показе «На последнем дыхании». Народу в небольшой зальчик набилось битком: кто стоял, кто сидел — на местах, подоконниках, ступеньках. В том фильме все было «неправильно»: не то игровое, не то документальное, был сценарий — или не было, как будто скрытая, небрежная камера, случайно подсматривающая за событиями, нечеткая фонограмма. Но было ощущение естественной, ворвавшейся с улицы жизни. Позже точно так же был показан изысканный «Альфавиль» с первым протестом против техницизма и бездушия. А потом «Китаянка» с длинными монологами о революции, цитатами из Мао, Маркса, Ленина. Никто ничего не понимал в этом долгоиграющем коллаже, но было очевидно, что это тот режиссер, который ничего не хочет «разжевывать», заставляя зрителя напряженно следить и думать. Каждый его новый фильм менял наши представления о кино, заставляя посмотреть на знакомое по–новому. Критики сопровождали нового гуру в кино эпитетами «самовлюбленное кривляние», «политическая безответственность», «наглая демагогия».

О самом Годаре давно пора было снять фильм. Мишель Хазанавичус, некогда удостоенный «Оскара» за восхитительного «Артиста», представил «Молодого Годара», поставленного по книге воспоминаний бывшей жены Годара актрисы Анн Вяземски (наследница старинного русского рода). Это история того Жан–Люка, который был обуреваем протестом против буржуазных устоев, идеями вождей мировых революций, принимал активное участие в леворадикальных студенческих демонстрациях в Париже 1968 года. А еще это история того Годара, который был влюблен в свою избранницу, ставил «Китаянку», искал новые киноприемы, ревновал, спорил, грубил, был несносным и нетерпимым. Но был и другим — смешным, одиноким, беззащитным. Как известно, Годар никогда не отличался мягким, уравновешенным характером. А какой еще может быть характер у гения? У Хазанавичуса и Луи Гарреля (исполнителя главной роли) получился трогательный портрет киноклассика, непростого, мятущегося человека, влюбленного и ранимого, сомневающегося и самоуверенного, ищущего и преданного своему делу и своим идеям. И почему с такими личностями должно быть всем удобно и комфортно? Кто–то над ним посмеивается, кто–то резко возражает, кто–то категорически не принимает. Его любимая актриса и муза Анн Вяземски (после Анны Карины) разочаровывается и оставляет его.

Хотя в фильме сохранены реальные факты биографии, визуальный стиль и эстетика фильмов Годара, многие критики и здесь постарались, назвав его «гадким и пошлым», объясняя, что нельзя показывать гения столь эксцентричным, читай «придурком». Ни на кого не похожие гении с душой ребенка многим кажутся именно такими. Хазанавичус признавался, что ему хотелось пробудить у зрителя симпатию к своему герою, показать его поп–иконой и новатором в своей области. Он действительно заставил нас вновь говорить о Годаре так же бурно и непосредственно, как это было несколько десятилетий назад.

Сам 86–летний Жан–Люк Годар о фильме так ничего и не сказал. Он живет в тихой швейцарской деревушке и не жаждет разговаривать. Даже когда ему надо было получить почетный «Оскар», он не приехал на церемонию. Мастер во всем и всегда остается верен своим принципам.

lpsm3163@mail.ru
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter