В декабре Россия согласилась с новым вариантом грузино-осетинского урегулирования, инициированного Тбилиси и поддержанного ОБСЕ и США. На 13-м саммите министров иностранных дел стран ОБСЕ в столице Словении Любляне этот план поддержали все делегаты, включая, вопреки ожиданиям, министра иностранных дел России С.Лаврова.
Под разговоры о демократизации политики на Кавказе грузинский режим стремится не к урегулированию конфликтов в Абхазии и Южной Осетии, а к военному реваншу и установлению юрисдикции Тбилиси над «мятежными территориями» под крышей «международных миротворцев». В Тбилиси фактически открытым текстом говорят о том, что уже имеются сценарии, по которым произойдет возвращение «сепаратистов».
Военный бюджет Грузии беспрецедентен уже сейчас. В 2005 году он был равен сумме всех подобных ассигнований за период правления Шеварднадзе (1993—2003 годы). В 2006 году «на укрепление обороноспособности» выделяется 392,5 млн. лари, или более 218 млн. долларов (на 13 млн. долларов больше, чем в прошлом году). Это составляет 21,4% всех расходов государства.
Грузия стремительно милитаризуется. Закупки боевой техники и вооружений идут невиданными темпами. Приобретается все — корабли и катера, самолеты и вертолеты, бронетехника и артиллерийские системы, стрелковое оружие... Вооружает режим Саакашвили целый ряд новых «демократий». Поставки идут из Болгарии, Венгрии, Греции, Египта, Литвы, Македонии, Румынии, США, Узбекистана, Украины, Чехии... На «восстановление территориальной целостности» предполагается бросить всех взрослых мужчин — почти 40% от 4,5-миллионного населения Грузии. А спонсируют все это и науськивают грузин на силовой вариант США и НАТО.
Причем затягивать с очередной войной до того времени, когда нефтепровод Баку—Тбилиси—Джейхан заработает на полную мощность, американские и западные покровители нынешнему грузинскому режиму просто не позволят. Американский аналитический центр «Stratfor» уже предсказывает новую войну в Абхазии, которую, по данным подозрительно хорошо информированных американцев, «начнут грузинские партизаны из «Белого легиона» (незаконное вооруженное формирование, в конце 2005 года открыто объявившее о возобновлении действий на территории Абхазии. – Прим.), снова появившиеся в Гальском районе непризнанной республики».
В свою очередь Южная Осетия и Абхазия уже открыто готовятся к отражению грузинской агрессии, о чем недвусмысленно заявили в конце декабря министры обороны непризнанных республик.
По мнению экспертов, реализация грузинского плана может еще больше ослабить позиции России на Кавказе. А после открытия американских военных баз в Румынии – и во всем Каспийско-Причерноморском регионе. Кроме того, она может вызвать исход значительной части населения Южной Осетии в Северную и, как следствие, обострение осетино-ингушской проблемы. Дело в том, что в отличие от Аджарии осетинская проблема — это внутриполитическая проблема России. Сдача Южной Осетии, 90% граждан которой имеют российские паспорта, может аукнуться не только по другую сторону хребта.
Не секрет, что транснациональные элиты Нью-Йорка и Лондона и их младшие партнеры – арабские нефтяные шейхи – весьма заинтересованы в управляемом хаосе, в конфедерализации России. С другой стороны, часть республиканцев в США, а также Германия и Франция к активному вмешательству на территории России пока не готовы. В то же время у Вашингтона вызывает беспокойство рост в России радикального исламизма, имеющего значительный потенциал антиамериканизма. Политика Путина по противодействию исламистам оценивается на Западе невысоко.
Наоборот, характерное для Кремля сочетание таких методов, как неуклюжее задействование силового ресурса плюс коррупция правящих в мусульманских республиках кланов, считается неэффективным и дающим обратный результат. Более предпочтительным для некоторых западных политиков видится вычленение Северного Кавказа и Поволжья под националистическими лозунгами, изоляция их от РФ и ввод на их территорию миротворческих сил НАТО по образцу Косова.
Тезис о том, что международные «миротворцы» должны заняться «борьбой за мир» не только в «суверенных кавказских государствах», но и в российских республиках Северного Кавказа, начал внедряться в общественное сознание еще летом 2002 года (вкупе с требованием начать мирные переговоры с тогда еще живым Масхадовым). В дальнейшем, сразу же после «Норд-Оста», он получил еще большее развитие и с тех пор постоянно муссируется при каждом удобном случае.
Например, сразу после захвата басаевскими бандформированиями ряда населенных пунктов в Ингушетии о «неспособности России добиться мира в северокавказских республиках» было прямо сказано в пресс-релизе, выпущенном возглавляемым З.Бжезинским так называемым «Американским комитетом за мир в Чечне». Заодно пан Бжезинский решил оказать «братскую помощь» Гаагскому трибуналу, внятно сформулировав предварительные обвинения, которые можно при случае предъявить российскому президенту: «Политика Путина в Чечне способствовала росту насилия и нестабильности... Путин несет ответственность за расширение зоны северокавказского конфликта».
Итак, получается, что политика России в Чечне уже «привела к расширению зоны северокавказского конфликта» (Бжезинский) — с одной стороны, и «дестабилизирует обстановку в Закавказье», в частности, в Грузии (Саакашвили) — с другой. Таким образом, в виртуальном мире круг замкнулся — «России не место на Кавказе». Теперь дело за малым: подтвердить этот тезис на практике, то есть замкнуть две конфликтные зоны в действительности, и лучшее поле для разыгрывания этого сценария, нежели территории двух соседних осетинских республик, трудно придумать. Если одновременно запалить Южную и Северную Осетию, да еще и добиться хотя бы одного выстрела со стороны российских миротворцев, осетинскую (как, впрочем, и абхазскую) проблему можно будет смело выносить на обсуждение ООН, а затем вводить на весь Кавказ хоть «голубые каски», хоть натовские силы КFOR.
