Такую “Комедию” не ожидал увидеть никто. Фото Виктора Шейкина
Жанр спектакля определен неопределенно: “будто бы комедия”. Двусмысленность такого решения состоит в беспредельной размытости критериев. “Будто бы” всегда дает возможность стереть все ориентиры и перейти в полный хаос.
Профессор риторики Каятан Марашевский два века назад написал свое произведение по канонам классицистической драмы, в морализаторско-дидактическом стиле, щедро используя народный юмор. Конечно, подобный материал требовал определенной переработки, что с успехом сделал Владимир Рудов, подарив “Комедии” новую прекрасную жизнь. За нее ухватились все театры Беларуси.
Вообще, в белорусской литературе всегда удавался образ мужика-крестьянина. Мужика с большой буквы. Вот и здесь селянин Демка воплотил лучшие черты национального характера: живость ума, догадливость, стойкость, живучесть. Мужик намного интереснее Черта, которого он водит за нос, с которым вступает в спор и, к сожалению, проигрывает. Но даже перед воротами ада Демка не хнычет, а требует: “Квасу! Дайте квасу!” Заметьте, не водки, а квасу.
“Комедия” режиссера Максима Сохаря начинается с появления на сцене оголенных мужчины и женщины, якобы выбежавших из бани на деревенскую улицу. Потом незаявленные в пьесе Кот и Кошка в черных плюшевых комбинезонах, симпатичные и добрые, как в детской сказке, совершают действия, которые обычно происходят в марте. Кошачья история, естественно, завершается появлением на свет потомства. А главный герой спектакля Мужик все время пьяный валяется под забором. За забором его хаты постоянно стоят любопытные и сопереживающие селяне. Их тоже нет в пьесе. Появление народа можно было бы объяснить необходимостью “общественности” вмешаться в происходящее. Но народ безмолвствует.
Черт в пьесе любит поговорить и поморализировать. Эту его особенность постановщик использовал для того, чтобы разделить персонаж на четыре особи: помещик, советский комиссар, гитлеровская надзирательница, мелкий олигарх. Ход эффектный — своеобразная пробежка по историческим эпохам, чтобы показать, как несправедливо обращались сильные мира сего с простым мужиком.
События пьесы укладываются в несколько дней. Действие спектакля с пробежкой по историческим эпохам охватывает почти столетие. За это время Мужик совсем не меняется. Он все пьет и пьет, оставаясь беспробудным алкоголиком. Ничего не понял и ничего не изменил в своей жизни... Хотя нет. В новые времена, пообщавшись с нуворишем, Демка решил выразить протест — поджег себя и деревню. Судя по всему, в состоянии белой горячки...
Где все это высмотрел театр? Поскольку Максим Сохарь избегает общения с критиками, не интересуется оценками его работы, за него отвечали артисты — участники спектакля. От них и удалось узнать о творческом замысле постановщика.
Оказалось, что Мужик в бобруйской интерпретации — прообраз коласовского Сымона-музыки, затравленного обстоятельствами. Тогда возникает множество возражений. Первое: Сымон-музыка не был алкоголиком. Второе: он был музыкально одарен и играл на скрипке, а не на дудочке, как Мужик. Третье: не успел обзавестись женой и детьми. Одинокому легче и труднее, чем семьянину. Он еще может выбирать. Семьянин скорее пойдет на компромисс. Четвертое: Якуб Колас создал в образе Сымона-музыки архетип конкретной народной судьбы. Марашевский и Рудов тоже вывели типический характер, в котором есть “памяркоўнасць”, “цярплівасць”, осторожность и определенная пассивность. С какой целью режиссеру понадобилось ломать, искажать национальную ментальность, делая акцент на беспробудном пьянстве главного героя?
Переакцентирован еще один персонаж — Баба. К ней “присоединили” множество деток. Моложавая, симпатичная, уравновешенная, молчаливая и вовсе не сварливая жена Мужика (не хочется называть женщину актрисы А. Граховой Бабой, как написано у автора) забрала детей и ушла от безнадежного пьяницы в широкий мир. Возможно, к самому Черту, который в литературной “Комедии” весьма интеллигентен и берет жену Мужика “в залог”. Пусть она там в лучших условиях и поживет.
Участники спектакля настаивали: все очень современно, так бывает в жизни — и голые на улице, и пьянство без меры, и кошачьи страсти. Конечно, все случается, только причем здесь искусство? Какой нравственный образец предлагает театр своему зрителю? Смешно? Да. Обидно за глупый народ? Да. Станешь его после этого уважать? Нет.
В выступлениях участников круглого стола на фестивале отмечали хорошую профессиональную подготовку бобруйских актеров, которые стали заложниками некачественной режиссуры Максима Сохаря. Кстати, этот главный режиссер в пятидневной жизни форума не участвовал, спектакли не смотрел, не пришел даже на обсуждение своей работы и активно мешал проведению внеконкурсных читок.
Тем не менее в непростых организационных и финансовых условиях после четырехлетней паузы руководство театра имени Дунина-Марцинкевича смогло достойно провести фестиваль. Он состоялся как толковая встреча театральных людей, которые любят свое дело
