Почему Эстония убирает памятники и запрещает советские награды?

О скандальных законотворческих инициативах журналист “НГ” говорил с генеральным консулом Эстонской Республики в Беларуси Эриком Сийгуром

Эстония в последнее время на слуху в связи с громкими новостями. Например, после обострившегося в мае прошлого года конфликта вокруг памятника советским воинам на холме Тынисмяги, где в 1947 году были захоронены останки 13 советских воинов, погибших при освобождении Эстонии осенью 1944 года, по инициативе премьера Андруса Ансипа было подготовлено и предложено парламенту несколько законопроектов, которые уже превратились в законодательные акты: “О защите воинских захоронений”, принятые поправки в Пенитенциарный кодекс, которые запрещают использование символики бывшего СССР и его союзных республик, равно как и символики национал-социалистической партии Германии, для разжигания “вражды и розни” и вчера во втором чтении был принят законопроект “О сносе запрещенных сооружений”. Все эти три документа в абсолютном большинстве русскоязычной средой (и в Эстонии, и тем более в России) читаются едва ли не как неонацистские. Неужели мы, бывшие союзные республики, так быстро потеряли взаимопонимание и общность позиций или... их никогда и не было?

“Мы не знали, как есть кукурузные хлопья”
— Эстония на самом деле так изменилась?
— Безусловно, причем быстро. После выхода из СССР (мы, заметьте, говорим “после распада”. — А.В.) Эстония “открыла” новый мир. Я не говорю, что социализм сменился капитализмом, я говорю о мелочах: например, о кукурузных хлопьях, которые не знали, как есть. Сегодня это смешно. Но тогда все наше общество повернулось к либеральным ценностям, у человека оказались развязаны руки для выбора. И мы приняли верные решения: открыли дорогу предпринимательству, упростили налоговую систему, сделали стабильным законодательство. На иностранных инвестициях мы построили свою экономическую базу. Была даже смелая идея превратить Эстонию в финансовый центр севера, типа Лихтенштейна и Люксембурга.
— Когда маленькая страна уходит от своего большого партнера, то неизбежно появляются другие...
— Нашими главными постсоветскими партнерами стали скандинавские страны, в первую очередь Финляндия. Финны нам самый близкий народ, как братья. Несмотря на то что между нами нет сухопутной границы, паром домчит до Хельсинки за час. Друг друга мы поддерживали и во время последних войн.
— Отечественной или финской?
— В одной и в другой.
“Не надо вешать ярлыки”
— Почему проблема с памятниками всплыла более чем через пятнадцать лет после развала СССР?
— Наверное, потому, что общество созрело. Потому что уже нет серьезных разногласий между эстонцами и, как любят говорить СМИ, “негражданами”.
— “Неграждане” — это люди с паспортом другого цвета?
— Это люди, имеющие гражданство другой страны, или лица без гражданства. Лиц без гражданства, с паспортами серого цвета, сегодня в Эстонии около 125 тысяч — меньше 10 процентов от численности всего населения.
— Почему же они до сих пор не получили гражданство?
—  Думаю, оно им просто не нужно. “Неграждане” Эстонии имеют те же социальные права (работа, пенсия...), что и граждане. С 19 января для этой категории жителей отменены даже визовые ограничения. Теперь они смогут посещать без виз Исландию и страны объединенной Европы, кроме Великобритании и Ирландии.
Конечно, среди любых групп есть часть радикальных людей, но их невозможно разделить на русских или эстонцев. У меня много знакомых, которые не получили эстонское гражданство, но никаких проблем не испытывают.
— То есть в вопросах предоставления гражданства нет никакой политики...
— Политика в том, чтобы интегрировать этих людей.
— ... и нет никакой мести эстонцев русским за вмешательство в собственную историю?
— Без комментариев. Приезжайте в гости и не бойтесь говорить на русском. Иногда встречаешь информацию, что у нас русских чуть ли не собаками травят. Полная чушь. Мы делим людей на порядочных и бессовестных. И не надо проецировать исторические обиды на весь народ — люди были только инструментом и такими же жертвами советского режима.
— Вы уравниваете фашизм и сталинизм?
— Для нас два диктатора похожи, потому что оба совершали преступления против своего и нашего народа. Поэтому мы и не разделяем ветеранов на “советских” и “немецких” — и те и другие считаются борцами за свободу Эстонии, которая до войны была самостоятельной страной.
— А как же насчет планов нацистов онемечить “Остланд”? При Советском же Союзе Эстония сохранила и язык, и культуру...
— У нас нет иллюзий или сослагательного наклонения по поводу оккупаций. За 50 лет в составе Союза язык и культура сохранились только в той мере, в которой их не могли уничтожить, даже празднование католического Рождества считалось чем-то плохим. Просто упрямые эстонцы продолжали говорить на своем языке.
“Никто не запрещает символику”
— Недавно “советским” ветеранам в отличие от “немецких” можно было носить свои награды, но теперь и это грозит обернуться штрафом...
— Формулировка нового закона такая: запрещено умышленное использование символики оккупационных властей для разжигания розни и дискриминации. И здесь не может быть двоечтения. Никто не запрещает ветерану носить советские медали, а молодежи — майки с серпом и молотом. Нацистская символика остается под запретом.
Более того, все три обсуждаемые ныне законопроектные инициативы ничего не поменяют в жизни — только зафиксируют четкость правил. Например, история законопроекта о “Сносе...” никак не связана с “Бронзовым солдатом”, как говорят российские СМИ. Год или два назад в небольшом поселке один радикально настроенный человек в своем дворике поставил монумент с нацисткой символикой. И у государства не оказалось законного инструмента для действий в таких случаях.
Законопроект “О захоронениях...” тоже обсуждается по причине правового вакуума, хотя каждое государство де-факто по международным договоренностям несет ответственность за содержание могил и памятников в порядке. Кстати, Путин на пресс-конференции тонко заметил, что “ему стыдно, но в других государствах памятники содержат лучше, чем в России”.
— Но в то же время он назвал эстонскую политику с памятниками недальновидной...
— Нам не нужна была, повторюсь, законная основа для сноса памятника — Закон не связан с Солдатом. И тем более лицемерно говорить о создании законной базы для его ликвидации. Легко, конечно, повесить ярлык, что мы, мол, не уважаем жертв войны. Но у нас нет ни малейшего сомнения, что погибших надо уважать, потому что люди погибли за свою родину и дом. Поэтому если состоится перенос, то он будет сделан со всем уважением.
— Памятник на самом деле вносит раскол в эстонское общество, как говорит премьер-министр Андрус Ансипа?
— 9 мая прошлого года у памятника звучали такие лозунги, что я не решаюсь их повторить. Да, это было больше похоже на клубок противоречий, и меньше всего это — на мирное празднование окончания войны. Мне, например, тоже не нравится этот монумент, потому что, несмотря на название (“Павшим во Второй мировой войне”), он несет другую нагрузку. Этот памятник был установлен в самом центре города как символ советского режима, чтобы показать, кто в стране хозяин.
— Почему в поверженной Германии стоят памятники в центре городов, а в Эстонии они вносят раскол?
— Это вопрос к Германии, я не могу за них ответить.
— А сами ветераны? Допустим, что идет по центру Таллина солдат Советской армии и немецкой. Они как друг на друга смотрят?
— Повторюсь, везде есть радикалы, но это маргинальная часть. Как правило, они смотрят друг на друга как участники исторической борьбы за независимость своей родины и народа.
— На какой режим эстонское общество больше в обиде?
— Ни на какой. Сегодня другое время, и для нас оккупации — это история. Мы не забудем про ее жертвы, но в то же время это не может являться основой для формирования современной политики.
— Кстати, о ЕС. Недавно генсек Совета Европы Терри Дэвис призвал Эстонию вдохновиться примерами Франции, на многих кладбищах которой есть мусульманские могилы и могилы немецких солдат. А председатель ПАСЕ Рене ван дер Линден выразил сожаление по поводу принятия эстонским парламентом закона, позволяющего демонтировать памятник Воину-освободителю. Важна Эстонии европейская оценка событий?
— Конечно. Но суть этих высказываний все-таки сводилась к следующему: это внутреннее дело Эстонии. При этом никто в Европе не сомневается, что законы принимаются исходя из европейской шкалы ценностей и без всяких крайностей.
— То есть имидж Эстонии на европейской арене не изменится?
— Думаю, не пострадает. Мы раньше старались отвечать на все выпады большого соседа. Но теперь успокоились и не отвечаем на абсурдные обвинения. Если мы спокойно и логично справляемся со своими проблемами внутри государства, это может засчитаться только в нашу пользу.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter