Некоторые подробности освобождения Щучина и новые имена освободителей стали известны через 75 лет. Часть 1

Победный рывок на Щучин

Сегодня, проезжая на комфортабельных авто по ухоженным асфальтированным дорогам, мы не должны забывать, что 75 лет назад их сделали дорогами Победы наши бойцы и командиры, которые с боями и потерями прошли по ним, неся нам спасение от фашизма. Измученные многокилометровыми маршами, атаками и бомбежками, в выгоревших на солнце и стоящих колом от пота гимнастерках, с черными от пыли и копоти лицами, наспех хороня своих погибших товарищей, они шли и шли на запад. Каждый город, поселок, деревня и хутор, каждый метр нашей земли помнят эти усталые шаги наших освободителей. У каждой области, района Беларуси своя история избавления от фашистского ига, свои герои и подвиги. Но и 75 лет спустя мы узнаем новые подробности этих славных событий, к нам возвращаются имена их участников, которые становятся в строй, в котором никогда не будет тесно, потому что это строй победителей. Героев лишних не бывает!

Пехота на марше.

Начало этой истории лежит в 60-х годах минувшего столетия. Из окна дома моего прадеда, который стоял у самого шоссе Могилев — Минск, был хорошо виден холм, где стояла деревянная тумбочка со звездой, огороженная заборчиком из штакетника. На прикрепленной к тумбочке алюминиевой пластинке гвоздиком были аккуратно выбиты фамилии похороненных здесь в июле 44-го воинов Красной Армии. Приезжая на лето в деревню, я первым делом бежал к своим солдатам и проводил, читая их фамилии, торжественную перекличку. Но однажды не стало пластинки, а затем случилось и вовсе страшное. Пьяный тракторист сломал оградку и запахал плугами могилку павших бойцов… Сейчас на этом месте стоит достойный их подвига памятник. Но не все имена удалось восстановить и нанести на его мраморные плиты.


С тех пор я начал вести дневники, в которые записывал воспоминания местных жителей о событиях военного лихолетья, надеясь в будущем уточнить их в документах военных архивов. Слава богу, архивные дела времен Великой Отечественной рассекречены и доступны. Исследуя документы частей, освобождавших нашу деревню, я в первую очередь искал подтверждение тому, что было в моих дневниках. Решающую роль в боях с гитлеровцами, как рассказывали очевидцы, здесь сыграли легендарные «катюши». Первым долгом нашел их — воинов 78-го и 100-го гвардейских минометных полков. В 78-м полку погибли офицер и шестеро солдат и сержантов, которых здесь же и похоронили. Офицеру, грузину по национальности, мой прадед сделал из досок гроб, за что имел ценную реликвию — благодарственную записку от командира полка. Фамилии гвардейцев-минометчиков, за исключением одной, были нанесены на мраморную доску памятника.

В 100-м гвардейском полку трое красноармейцев угодили в засаду и дрались до последнего патрона, уничтожив 10 гитлеровцев. Их изу­родованные озверевшими фашистами тела с распоротыми ножами животами были найдены в лесу и захоронены в соседнем селе. На помощь минометчикам пришли артиллеристы 237-го истребительно-противотанкового дивизиона 139-й стрелковой дивизии, которые ценой жизни девятерых своих товарищей разгромили ударный немецкий отряд. Похоронили их на нашем холме, но на памятнике отсутствуют имена трех офицеров и трех сержантов.

Артиллеристы ведут бой.

Помню, как бабушка рассказывала, что рядом с домом, на шоссе, из-за неисправности остановился грузовик с пушкой на прицепе. В хату зашел офицер и положил на стол царский для того голодного времени подарок — буханку хлеба и банку тушенки. Рассказал, что сам белорус, родом с Витебщины, и попросил приютить его артиллеристов, пока они отремонтируют машину. Пустую банку от американской тушенки еще долго как память о тех днях хранили в нашей семье. Имени и фамилии офицера не запомнили, но звание его знали — капитан. И то лишь потому, что после освобождения деревни сюда всего на один день приезжал родной брат моей бабушки Александр, который был капитаном-артиллеристом и имел такие же погоны.

Слушая ее рассказ, никогда не думал, что произойдет невероятное и мне удастся найти этого капитана. Изучая архивные документы 238-й стрелковой дивизии, я неожиданно наткнулся на донесение о том, что в 1-м дивизионе 693-го артиллерийского полка на шоссе Могилев — Минск 6 июля 1944 года прямо у самой нашей деревни лопнул стяжной болт рессоры грузовика «Студебекер», буксировавшего на прицепе гаубицу. Машина была оставлена на месте для устранения неисправности. Командовал дивизионом белорус, уроженец деревни Воронь Лепельского района Витебской области капитан Василий Макарович Федорович. Мало того, непредсказуемые пути-дороги военнослужащего-офицера привели меня в августе 1985 года в Щучин, где я снова встретился с капитаном Федоровичем. В самом центре города, на площади Свободы, возвышался памятник с фамилиями советских воинов и партизан, павших при освобождении Щучинского района. Среди них я и нашел капитана Федоровича. Того самого.

Поиск обстоятельств его гибели привел к целому ряду удивительных открытий, которые позволяют более полно рассказать о том, как освобождалась от гитлеровцев Щучинщина. Вплоть до распада Советского Союза считалось, что фашистов изгнали из города 13 июля 1944 года, это зафиксировано во всех энциклопедиях того периода. Назывались и освободители: 220-я стрелковая дивизия полковника В. Полевика, 23-я танковая бригада подполковника В. Бойко, 5-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада Д. Ушакова и 1434-й самоходный артиллерийский полк майора М. Самуилкина. Позже к ним добавили подвижной отряд 50-й армии, которым командовал генерал-лейтенант А. Тюрин, и 139-ю стрелковую дивизию генерала И. Кириллова. Изменилась и дата освобождения города. Ее справедливо стали праздновать на день раньше — 12 июля.

Командир 64-й стрелковой дивизии
Герой Советского Союза
генерал-майор Тимофей Шкрылев.

Но белые пятна в истории освобождения Щучинского района по-прежнему оставались. Среди местных историков-краеведов бытует мнение, что и боев-то здесь особо не было: немцы утром 12 июля уехали, а наши приехали. А бои здесь были, и еще какие! Также совершенно непонятно, почему оказались практически забыты и одни из главных виновников победного торжества в Щучине — воины 64-й стрелковой дивизии Героя Советского Союза генерал-майора Тимофея Шкрылева и 199-й  дивизии гвардии генерал-майора Матвея Кононенко.

Итак, давайте посмотрим, как все это было. 220-я стрелковая дивизия в Щучин не заходила. Освобождая северную часть района, 12 июля она находилась на рубеже Микулишки — Новый Двор, что севернее Острино, а к вечеру следующего дня гнала немцев у Старой и Новой Руды, южнее Поречья.

Что касается 23-й танковой бригады, то после разгрома врага у Слонима 12 июля она была значительно южнее Щучина: форсировала реку Зельвянку и вошла в местечко Зельва. Советские историки-исследователи ее просто перепутали с 23-й гвардейской танковой бригадой гвардии полковника Сергея Козикова, которая действительно принимала участие в освобождении Щучинского района. По приказу командующего 50-й армией генерал-лейтенанта Болдина 6 июля под Минском был сформирован специальный армейский подвижной отряд преследования генерала Александра Тюрина, в который включили 23-ю гвардейскую танковую бригаду на Т-34 и введенный в ее состав 1434-й самоходный артполк на Су-85, а также 58-й, 150-й и 105-й гвардейские истребительно-противотанковые полки 5-й истребительно-противотанковой бригады, имевшие на вооружении пушки ЗиС-2, ЗиС-3 и 5-й отдельный гвардейский штурмовой инженерно-саперный батальон 1-й гвардейской штурмовой инженерно-саперной бригады.

Наступая гитлеровцам на пятки, подвижной отряд стремительно продвигался на запад, не давая им перевести дух и закрепиться ни на одном рубеже. Уже 8 июля команда Тюрина была в Новогрудке. Она внесет свой вклад и в освобождение Щучинского района. Как и следовавшие за ней 139-я стрелковая дивизия, о которой упоминают историки, и не попавшая в их поле зрения 238-я дивизия генерала Ивана Красноштанова. Обе дивизии были основной ударной силой 121-го стрелкового корпуса генерала Дмитрия Смирнова.

Командир 1902-го самоходного артиллерийского полка
подполковник Николай Грдзелешвили.
Но первую скрипку в боях за Щучин сыграли бойцы и командиры 64-й стрелковой дивизии генерала Тимофея Шкрылева и артиллеристы 1902-го самоходного артиллерийского полка подполковника Николая Грдзелешвили, которые первыми ступили на его улицы жарким днем 12 июля. Их победный рывок с юга поддерживала 199-я дивизия генерала Матвея Кононенко.

Объяснить то, что эти дивизии долгое время оставались в тени и не получили должного признания, могу лишь тем, что они входили в состав 70-го стрелкового корпуса генерал-майора Василия Терентьева. Его имя редко встретишь на страницах книг и исторических исследований. А после войны оно и вовсе было предано забвению. Василий Григорьевич был давним и преданным другом трижды Героя Советского Союза маршала Жукова. Участник Первой мировой и Гражданской войн, он служил вместе с Георгием Константиновичем в Минске в одном полку 7-й кавалерийской дивизии. В мае победного 1945 года Терентьева назначили на должность генерала для особых поручений при маршале Победы. В ноябре 1948-го его арестовали по печально знаменитому «трофейному делу», возбужденному против Жукова. Находясь под следствием, три года просидел в тюрьме. Несмотря на пытки, Жукова не сдал. Получил 25 (!) лет лагерей. Освободили и реабилитировали генерал-лейтенанта Терентьева лишь после смерти Сталина — в 1953 году. Ему вернули звание, награды, честное имя, но не вернули подорванное здоровье. Тюрьмы и лагеря взяли свое: он умер через три года после освобождения. Недолго жил после окончания войны и легендарный комдив генерал Шкрылев, его не стало в 1962-м. Словом, рассказывать об изгнании гитлеровцев из Щучина было некому.

Пленные немцы.

Корпус генерала Терентьева, отличившийся при освобождении Могилева, в начале июля двигался на Минск. Части 64-й дивизии шли по шоссе Могилев — Минск и к 4 июля достигли Червеня. На следующий день они были уже юго-западнее Смиловичей — в районе Голенберга, Дукорщины и Голоцка. Южнее через Караваево, Узляны, Новополье и Корму двигалась 199-я дивизия. В этих местах уже вовсю закипал Минский котел. Но уничтожением немецкой группировки займутся другие дивизии. Генерал Терентьев получил приказ командарма Болдина в бои не ввязываться и продолжать наступление на Турец — Новогрудок — Гродно.

Генерал-лейтенанту Ивану Болдину этот маршрут был хорошо знаком. В сентябре 1939 года, командуя конно-механизированной группой, он участвовал в походе Красной Армии в Западную Белоруссию, а горьким летом 41-го, будучи первым заместителем командующего Западным фронтом, после неудачного контрудара под Гродно измерил его собственными ногами, выходя из окружения долгие 45 суток. Теперь настало время возмездия.

Командующий 50-й армией И. Болдин допрашивает взятого в плен артиллеристами 693-го артполка генерала Мюллера.

Из-за отсутствия топлива под Минском пришлось оставить 1029-й артполк 64-й дивизии. Ему довелось с 6 по 8 июля участвовать в тяжелых боях против пытавшихся вырваться из окружения фашистов. Ценой жизни 18 артиллеристов полк остановил врага, уничтожив около 700 солдат и офицеров и пленив 844! Золотыми буквами вписал себя в историю операции «Багратион» и расположившийся рядом с ним по той же причине нехватки бензина и 693-й артполк 238-й дивизии, в котором воевал тот самый капитан Федорович. Командир полка подполковник Семен Калинин, ожидая нападения немцев, приказал занять круговую оборону. И они не заставили себя ждать. За три дня боев наши артиллеристы уничтожили около 300 гитлеровцев, еще около 1000 взяли в плен. Среди пленных — исполняющий обязанности командующего 4-й армией командир 12-го армейского корпуса генерал-лейтенант Винценц Мюллер. Вот как этот важный исторический момент изложен в донесении: «В 12 часов 8.7.44 г. командир 12 АК и.о. командующего 4А генерал-лейтенант Мюллер со своим адъютантом ехал по дороге Михановичи — Кайковский, в 50 метрах от леса, что в 1 км севернее пос. Кайковский, был остановлен разведчиком 7-й батареи 693-го АП ст. сержантом Глотовым, который дал команду сдаваться в плен. Адъютант генерала при пленении оказал сопротивление и был расстрелян, генерала доставили в штаб артполка».

Самоходка Су-76 на марше.

Генерал заявил подполковнику Калинину, что готов отдать приказ всей стотысячной группировке, находящейся в котле, немедленно прекратить сопротивление и сложить оружие. Приказ отпечатали на трофейной машинке в 200 экземплярах, которые Мюллер лично подписал. Их выдали пленным, которых он сам отобрал, и отправили в окрестные леса. Вскоре оттуда потянулись первые колонны сдающихся в плен частей. Сколько жизней советских, да и немецких солдат было спасено! Так закончилось кровопролитное сражение под Минском. На следующий день Мюллера на самолете По-2 доставили сначала в штаб 121-го корпуса, а затем его допросил командарм Иван Болдин.

К исходу 8 июля дивизия генерала Шкрылева вошла в местечко Турец и, заняв круговую оборону, взяла за ночь более 200 пленных. 9 июля в оперативное подчинение дивизии был передан 1902-й самоходный артиллерийский полк подполковника Грдзелешвили. Потомственный казак Тимофей Калинович Шкрылев очень быстро нашел общий язык с
Виктор Сокольский, руководитель
строительства стратегического моста
через Неман у Белицы.
горячим грузинским парнем Николаем Спиридоновичем Грдзелешвили. Пехотные части двигались пешком, меся песок под лучами палящего солнца, медленно наматывая на сапоги километр за километром. На гусеничных самоходках Су-76М, безусловно, сподручней! Посадив на броню пехотинцев, Шкрылев вместе с ними на своем «Виллисе» устремился вперед. В 3 часа ночи 10 июля они прошли через Новогрудок и к исходу дня вышли к реке Неман у Белицы, догнав подвижной отряд генерала Тюрина. Здесь же, но южнее наступала и 199-я стрелковая дивизия, которая выделила Тюрину для усиления его отряда две стрелковые роты из 584-го полка. Переправа у Белицы была разрушена. На подходе к ней дивизия Шкрылева захватила обоз в 300 подвод, на которых спасались от возмездия местные полицаи, старосты и прочие прислужники немецкого режима со своими семьями. Генерал приказал всех их использовать для срочной постройки моста. Старшим над этой ударной стройбригадой он назначил помощника начальника штаба 1902-го самоходного артиллерийского полка по разведке лейтенанта Виктора Сокольского. Тех, кто не подчинялся и пытался саботировать работы, разрешил расстреливать на месте. Строили ударными темпами — бегом! Уже к 4 часам утра 11 июля переправа была готова. Кстати, мост у Белицы, укрепленный позже саперами 1-й гвардейской штурмовой бригады, стал стратегически важным. По нему прошло большинство частей, принявших участие в боях за Гродно.

Два полка 64-й дивизии (451-й и 440-й) пересекли Неман по построенному мосту, а 433-й двинулся на юг и форсировал реку на подручных средствах. Казалось, дорога от Белицы в местечко Желудок и далее на Щучин была открыта и не занята врагом. Но не тут-то было. Передовой отряд дивизии в 15 часов наткнулся на заслон у деревни Серки. Около 150 гитлеровцев при поддержке двух самоходных орудий, батареи 105-миллиметровых пушек и минометов попытались остановить наших бойцов. Но под натиском самоходок Су-76 они начали отходить к Ходоровцам. Генерал Шкрылев приказал 440-му полку слева, а 451-му справа взять немцев в клещи и отбросить за реку Лебеду. Оставив здесь для поддержки атаки одну батарею Су-76, генерал вместе с подполковником Грдзелешвили возглавил отряд самоходок с десантом и повел его в обход противника через Бояры Смолодские, Бутилы, Лебедку. Его появление в тылу заставило гитлеровцев покинуть свои позиции и открыть дорогу на Желудок. В 5 часов утра 12 июля 451-й стрелковый полк при поддержке Су-76 вошел в Желудок с севера. С юго-востока, сломив слабое сопротивление со стороны немецкого заслона, в местечко ворвался 433-й полк. Во время боя за Желудок самоходчики уничтожили дзот, два станковых пулемета и около 20 гитлеровцев, потеряв одну установку Су-76.

(Окончание в следующем номере)

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter