Летним днем стихия за считанные минуты выкосила почти 13 тысяч гектаров лесов, наломав более 3 миллионов кубометров дров. Больше всего досталось Смолевичскому и Червенскому лесхозам Минской области (6400 и 4500 гектаров буреломов соответственно). Минлесхоз перевел своих работников едва ли не на военное положение.
— Наверное, на всю жизнь запомню тот день, — вспоминает директор Червенского лесхоза Андрей Галковский, встречая в деревне Рованичи. — Я вышел из здания лесхоза, собирался ехать по делам. Внезапно стало темно, хлынул проливной дождь. А следом налетел ветер. Через 3 минуты ураган пронесся, я осмотрелся и увидел, что у ближайших домов исчезли крыши, городскую дорогу завалило деревьями. Тогда сердце и екнуло: быть беде.
Через считанные минуты Андрею Галковскому стали поступать звонки из всех уголков лесхоза. Лесники подтверждали: сильнейший бурелом!
— Поднялись на высоту около 400 метров. Я не верил своим глазам. Была одна мысль: “Такого просто не может быть, такого не бывает в реальном мире!” На десятки километров вокруг, куда ни глянь, лес попросту исчез.
Данные о разрушениях корректировались не раз. Сначала речь шла о 1,5 тысячи гектаров. Затем обследования уточнили — 2,5 тысячи. А потом сразу 4,5 тысячи гектаров и предположительный запас древесины — миллион кубометров лишь на территории Червенского лесхоза.
Деревня Рованичи — последний рубеж с условно неплохой дорогой. Дальше — только на внедорожнике. Или на лесовозе. Этот квартал Рованичского лесничества — самый проблемный участок. Заболоченная низина даже сейчас, после морозов, замерзла лишь сверху. Ниже ее подогревает торф.
— Провели эксперимент. Захватили манипулятором пятиметровое бревно, поставили торчком, чуть надавили — ушло в землю как в масло и не задержалось, — описывает условия директор, пока скачем на “Ниве” по пням.
Вид буреломных разработок не для слабонервных. Древесина вывезена, но вывороченные корневища и пни напоминают противотанковые ежи. 20-тонная лесозаготовительная машина — харвестер — между ними кажется маленькой букашкой. Техника с колесами в рост человека здесь не ездит, а словно шагает. Колеса переваливаются с пня на пень, проваливаются в грязевые ванны по самые ступицы. Здесь оператор харвестера поневоле осваивает профессию дорожного строителя. Прежде чем продвинуться на метр вглубь бурелома, манипулятором захватывает ветви, обрезки жердей, бревна и укладывает перед колесами. По-другому не получится.— На некоторых участках вырубки на проездах остается до 40 процентов всей заготовленной древесины, — объясняет директор. — С учетом всех затрат на услуги техники, топливо, зарплаты работникам экономика здесь трещит по швам. Но приказ на высшем уровне — невзирая ни на что, ни один кубометр древесины не должен пропасть.
Оценить последствия стихии в стране как-то приезжали специалисты из Финляндии — страны, где к лесным богатствам относятся с особым трепетом. Рассказывали, что у них в таких случаях, когда разработка буреломной делянки экономически невыгодна, участок просто бросают, ставят табличку “Заказник”, и дело с концом. У наших же лесоводов цели несколько иные:
— Мы не можем бросить все, даже если работаем явно себе в убыток. Здесь торфяные болота. Не дай Бог пожар, как мы будем тушить бурелом, где ни подъездных путей, ни источников воды?
В глубине “вороньего гнезда” из переплетенных стволов упавших деревьев и кустарника жужжат бензопилы. Там работает сборная команда вальщиков из Бобруйского лесхоза. Лесник Михаил Селицкий выходит отдышаться. Михаил здесь уже вторую неделю, до конца вахты еще несколько дней, затем уедет домой.
— Тяжело?
— Больше психологически, если честно. Вообще, я с бензопилой на ты, валю и раскряжевываю дерево за считанные минуты. Здесь же над одним экземпляром можно полчаса провозиться. Ползем вперед черепахами, и чем дальше, тем сложнее. Впереди самый сложный участок.
Спешить здесь нельзя. Бурелом ошибок не прощает, убеждает лесник. Попробуйте распилить вот это дерево без понимания — в момент разогнется и приложит по голове. Или вот здесь. Выворотень высотой под три метра. Пока его держит в таком положении упавший ствол. Как только он будет отпилен, корневая “плита” ляжет на свое место. Человека ей прихлопнуть — словно муху. Все это нужно предусмотреть при работе, чтобы не произошло несчастного случая.
Михаил Селицкий сетует, что за день никак не получается заготовить более 20 кубометров древесины, хотя в обычных условиях он способен “поднять” в два раза больше. Поэтому приходится работать на износ — с 7.30 до 20.00. Расклад простой. Лесник сможет покинуть свою двухнедельную вахту лишь после выполнения нормы заготовок. Если не справился, придется задержаться. А ведь дома семья.
“Пятачок” заболоченного участка площадью всего около 50 гектаров обложили со всех сторон. Работает десяток харвестеров. Непрерывно курсируют лесовозы. Болото штурмуют полторы сотни человек.
По соседству с бобруйчанами ведет заготовки Чериковский лесхоз. Вся бригада расположилась кружком, обедают на коленках. Признаются, что поначалу было сложно, потом втянулись. Отработали участок. Теперь собираются с духом, чтобы приступить к следующему. Он аккурат в низине, вода в сапоги набирается. И техника особо не пройдет, придется сначала вручную дорогу мостить.
Дальше — вальщики Осиповичского района, следующая бригада — из Пуховичского. Березинский, Старобинский, Узденский, Любанский лесхозы... Кто-то прислал вальщиков, кто-то помог лесозаготовительной техникой.
Из-за пней выворачивается форвардер — трехосная машина, груженая лесом. В кабине Александр и Дмитрий. Один за баранкой, второй на погрузке. Оба прибыли из Воложинского лесхоза. Обосновались на постой в деревне, согласилась приютить бабушка. К слову, на просьбу бедствующего лесхоза о предоставлении жилья приезжим откликнулись все без исключения населенные пункты — в каждом нашлись местные, готовые поделиться жилплощадью.
Генеральный директор ГПЛХО Сергей Матюшевский сегодня тоже на буреломе. Здесь он появляется чуть ли не через день, точно так же, как и все остальные руководители ведомства. Говорит, что поддерживать моральный дух работников жизненно необходимо:
— Мы понимаем, что при сдельной работе в условиях бурелома каждый теряет в зарплате. Поэтому пришлось корректировать некоторые моменты. Например, для всех задействованных работников снижены нормы выработки. По итогам работ будем выдвигать самых расторопных работников на поощрение, представлять к наградам.
Мы пробираемся вглубь болота. Под ногами чавкает вода, парят болотные полыньи. Топь не держит даже человека, а ведь завтра здесь пройдут сначала харвестеры, затем и лесовозы.
В дальнейшем предстоит восстановить уничтоженные ураганом насаждения. В обычное время Червенский лесхоз ежегодно высаживал около 600 гектаров новых лесов. Минувшей же осенью планку подняли до 1800 гектаров. Весной предстоят не менее масштабные посадки. Каждая “залысина” покроется зеленой щетиной, чтобы будущие поколения людей даже не вспомнили про разгул июльской стихии.
