Валентин по большой обоюдной любви женился на 30-летней вдове Серафиме, матери 10-летней девочки Вероники. Поначалу все складывалось как нельзя более удачно. Падчерица, оставшаяся сиротой в два года, отнеслась к отчиму весьма благосклонно. Валентин легко нашел общий язык с крайне застенчивой Вероникой. Даже благородно предложил удочерить ее, чтобы девочка уже на законных основаниях могла называть его папой и носить его фамилию. Мать и дочь, обсудив все вдвоем, ответили на предложение Валентина вежливым отказом: Вероника предпочла остаться верной памяти родного отца, которого почти не помнила, Серафима полностью ее поддержала. Более того, сама не стала менять полученную при первом браке фамилию, расписываясь во второй раз. Больше об удочерении Валентин никогда не заговаривал, но по-прежнему дружески общался с Вероникой, продолжавшей называть его только по имени-отчеству.
Проблемы начались после рождения у Валентина и Серафимы общей дочери Любы. Впервые став отцом в 32 года, мужчина полностью растворился в любви к маленькому человечку, у которого не было никакой прошлой жизни и чужих, неизвестных Валентину воспоминаний. А в семье между тем назревали серьезные трения. Вначале Вероника пару раз огрызнулась на попытки Валентина провести с ней воспитательную беседу: “Ходят тут всякие, лезут со своими мнениями!”. Вкупе с незаживающей обидой от полученного отказа на удочерение падчерицы и на смену фамилии жены вот это самое “всякие” прозвучало для отчима как нельзя “кстати”. Потом отличился и сам Валентин: накричал на Веронику, когда та не уследила за сестрой и малышка шлепнулась с дивана на пол. Закомплексованная девочка восприняла это чуть ли не как личное оскорбление. Дальше — больше. Вступившая в переходный возраст Вероника стала угрюмой, недовольной, ссорилась с матерью, демонстративно не замечала отчима. Валентин после нескольких неудачных попыток проявить себя по отношению к падчерице тонким психологом плюнул на это неблагодарное дело и целиком сосредоточился на подрастающей Любе. В доме начались скандалы, зачинщиком которых трудно было назвать кого-то конкретно. Просто трое обитателей двухкомнатной квартиры (самое младшее поколение не в счет) вдруг сделались крайне нетерпимыми друг к другу. Растерянная и несчастная Серафима в разговорах с Валентином защищала дочь, в беседах с Вероникой пыталась выступить на стороне мужа. Не желая ссориться с двумя близкими и очень любимыми людьми и изо всех сил пытаясь быть справедливой, женщина воспринимала все слишком близко к сердцу: на глазах рушился ее идеальный поначалу мир, в котором она чувствовала себя защищенной. Срывалась на дочери и муже, кричала и рыдала, пробуя воззвать к благоразумию обоих. Но, как и следовало ожидать, добилась результата, прямо противоположного ожидаемому — Вероника и Валентин вообще перестали общаться. Каждый обвинял другого в черствости, непонимании, нежелании идти на контакт. Отчим пришел к неутешительному выводу, что взял в жены мать совершенно невыносимого, дерзкого и начисто лишенного всяких понятий об уважении к старшим существа. Падчерица при друзьях не стеснялась называть мужа матери “этим козлом”. Серафима рыдала, помышляла о разводе, но не рискнула лишать отца еще и вторую дочь, обожавшую, кстати, своего папу и в то же время очень любившую старшую сестру.
С тех пор прошло много лет. Веронике сейчас 39. Последний раз она разговаривала с Валентином больше 20 лет назад. Падчерица живет в другом городе и, когда приезжает навестить Серафиму и Любу, предпочитает не встречаться с отчимом ни на кухне, ни в комнате. Каждый из них сидит по своим углам и даже в туалет несостоявшиеся отец и дочка ходят по расписанию, лишь бы не пересечься в тесной хрущевской прихожей. Вероника и Серафима периодически треплют друг другу нервы, выясняя, кто прав и кто виноват в непрекращающемся конфликте. Старшая дочь не может простить матери ее второго замужества, при этом поддерживает замечательные отношения с младшей сестрой. Валентин вообще самоустранился от всяких обсуждений, раз и навсегда определив для себя Веронику как непревзойденную эгоистку. А многочисленная родня и друзья семьи периодически пытаются найти ответ на вопрос, что же все-таки произошло между этими тремя людьми, каждый из которых по отдельности очень хороший человек, но все вместе они представляют из себя ядовитый террариум...
В чем ошибка Серафимы?
— Прежде всего в том, что, выходя замуж второй раз, она предпочла оставить фамилию своего первого мужа, — говорит директор ЧУП “Психологический центр ресурсных возможностей человека” психолог Людмила ТУТЫНИНА. — Лучше вообще не начинать новую жизнь, чем пытаться делать это наполовину. На подсознательном уровне сразу и навсегда произошло разделение одной семьи на две части: мать и дочь — по одну сторону баррикад, Валентин — по другую. К тому же второму супругу отказали в удочерении девочки. Вроде бы понятный мотив — сохранить память о родном отце. Но память есть память, а жизнь идет дальше и требует своих корректировок. Прошлое осталось довлеть над всеми. Валентину убедительно доказали, что он все равно здесь чужой. Вместо того чтобы дать ему полномочия не только мужа, но и отца, и главы семьи. Серафима хотела как лучше. А что получилось?
В чем ошибка Валентина?
— В том, что типичные подростковые проблемы падчерицы, ее грубость и дерзость он воспринял на свой счет. Тут сыграло свою роль многое, в том числе и отказ Вероники называться его дочерью. Вместо того чтобы лояльно отнестись к проявлениям ее подросткового нрава, Валентин решил, что его не любят, с ним не считаются. К тому же, поскольку он пришел жить на территорию женщины, у него после нескольких высказываний Вероники по поводу “всяких, которые здесь ходят” вполне могли развиться комплексы человека, не чувствующего себя, по сути, ни отцом для падчерицы, ни хозяином в доме. Да и не полноценным, если так можно выразиться, супругом: отказавшись взять его фамилию, жена автоматически вычеркнула себя из его родового гнезда, из его клана... Беда в том, что очень многие взрослые мужчины долгое время остаются не прощающими обиды детьми.
В чем ошибка Вероники?
— Ее подростковое поведение во многом было мотивировано неправильным поведением и Серафимы, и Валентина. Тут ее не за что винить. Другое дело, что с возрастом у Вероники не прибавилось мудрости. Детские обиды кристаллизировались во взрослую неприязнь: чужой дядя пришел ко мне в дом, отобрал у меня маму. С этими укрепившимися в подсознании посылами Вероника живет уже 29 лет. С ее стороны, к сожалению, вряд ли когда-нибудь будет предпринята попытка понять мать и отчима.
По разные стороны баррикад
Почему часто не удается найти общий язык с ребенком любимого человекаКогда в семье появляется отчим или мачеха, в семи случаях из десяти пасынки и падчерицы воспринимают это как личную трагедию. Скандалят, замыкаются в себе, убегают из дома. А порой и не гнушаются делать разные мелкие пакости своим приобретенным родственникам. Те, надо сказать, тоже не пребывают в восторге. Вроде бы совершили поступок: взяли в жены или вышли замуж за “паровоз с прицепом”, проявили, так сказать, широту взглядов, попытались стать для неблагодарного существа вторым родителем. А в итоге сделались врагами не только с этим самым неблагодарным существом, но и с его матерью (отцом). Что касается последних, им и вовсе не позавидуешь: трудно сохранять самообладание и веру в лучшее, когда поневоле приходится делать выбор, на чьей ты стороне — любимого чада или любимого человека...Мировые светила в области психологии человеческих взаимоотношений не устают повторять непреложную истину: любой конфликт — это дело рук как минимум двоих людей. Но только не кого-то одного! Если ситуация достигла критической точки, значит, постарались все: и родители, и дети, и “пришлые” со стороны. Давайте попробуем разобраться, в чем просчеты и ошибки каждого из членов семьи в непростых житейских ситуациях...
Кто виноват?
