Узники Озаричского лагеря смерти рассказали о страшных испытаниях, которые довелось пережить в марте 1944‑го

По праву памяти

В пятницу в Калинковичском районе пройдет митинг, посвященный 77‑й годовщине освобождения Озаричского лагеря смерти. К мемориалу приедут бывшие узники. Вместе с детьми, внуками и правнуками подойдут к стеле, чтобы поклониться праху родных и близких, жизнь которых забрала машина смерти, раскрученная немецко‑фашистскими захватчиками в страшные годы Великой Отечественной войны. Десятилетия после Великой Победы чудом выжившие объединены общей идеей: сохранить память о погибших земляках и передать свой наказ будущим поколениям — любить Родину и беречь мир на земле.

Встреча бывших узников Озаричского лагеря. Владимир Гордиенко, председатель районной организации малолетних узников, Михаил Демидков и Владимир Бобрик.

Узник концлагеря Озаричи Владимир Гордиенко к каждой годовщине освобождения тщательно готовится. Он возглавляет районное общество «Память жертвам войны». Сегодня под его опекой более двухсот человек. «Нужно позвонить каждому, справиться о здоровье, спросить, какая помощь нужна», — говорит Владимир Михайлович, встречая нас на улице, названной в честь освобождавшего Калинковичи Юрия Шлыкова.

Владимир Гордиенко, Владимир Бобрик и Михаил Демидков не просто друзья, а почти братья. Сегодня им всем уже за восемьдесят. Пережив страшные испытания в раннем детстве и выбравшись из‑под колючей фашистской проволоки живыми, много лет объединены миссией воспитания молодого поколения. Участвуют в уроках мужества в местных учебных заведениях, рассказывают об опаленном войной детстве и отвечают на волнующие вопросы.



Владимир Михайлович вспоминает, как однажды девочка лет десяти спросила, в чем заключается смысл жизни.

— Я, седовласый старик, сначала растерялся, а потом со слезами на глазах рассказывал, что самое ценное — это хлеб на твоем столе. Поведал детишкам, как мы, измученные и голодные, в полуобморочном состоянии выходили из концлагеря по узкой тропинке, разминированной красноармейцами 65-й армии генерала Павла Батова. Освобождение из фашистского плена стало для нас вторым днем рождения. Благодаря нашим солдатам на волю из болотной местности, огороженной проволокой и густо заминированной, были выведены 15 960 детей в возрасте до тринадцати лет, 13 072 женщины и 4 448 стариков. Моя мама рассказывала, как взрослые бойцы, не раз находившиеся в шаге от смерти во время боевых действий, когда видели опухших от голода маленьких детей с обмороженными ручками и ножками, не могли сдержать слез.

Владимир Бобрик.

Листаем вместе с Владимиром Михайловичем фотоальбомы. Когда началась война, ему было всего три года. В памяти яркими вспышками остались лишь некоторые эпизоды. Историю своей семьи узнавал потом, в мирное время, по рассказам мамы.

— Помню, как немцы хватали в деревне подростков и увозили на работы в Германию, — рассказывает он. — В наш дом пришел староста и предупредил: если в скором времени не уйдем, заберут всех. Мы с родственниками отправились в деревню Садки, где были густые леса. Дядя Николай соорудил «курень» — шалаш, где все родные могли разместиться и развести внутри костер. Но вскоре наше укрытие было рассекречено. Немцы схватили нас и увезли в здание школы в деревню Старая Лужа. Сколько мы там просидели без воды, еды, не знаю. Окна и двери были наглухо заколочены. Выбраться из фашистской западни удалось, но ненадолго. Разбегавшихся людей немцы схватили снова. Так мы оказались в концлагере в Озаричах.



Сегодня, подходя к мемориалу с цветами в руках, бывшие узники очень волнуются. С болью и горечью вспоминают не только родных, но и соседей, знакомых из близлежащих деревень, которые были брошены сюда умирать.

— Люди здесь каждый день гибли сотнями, — голос Владимира Бобрика дрожит. — Попав в лагеря Дерть, Озаричи и Подосинник, объединенные общим названием Озаричи, они оказались в чудовищных условиях: под открытым небом, без воды и хлеба. Лагеря такого типа были только на территории Беларуси. Мы жевали иголки сосны, кору деревьев. Люди были истощены до предела. А когда с самолета скидывали заплесневелые хлебные лепешки с опилками, заключенные бросались к ним, но силы ухватить хоть кусок были не у всех.


Когда Владимир Титович попал в лагерь Подосинник, ему было четыре года. Он вспоминает, как тяжело было еще по пути туда:

— Нас гнали, как скот. Я шел рядом с мамой. Прошли пять километров, и мои старенькие лапти порвались. Шел босиком по снегу. В тот год его было много. Немец приказал сдать все имевшиеся при себе документы. Мама кинула в костер все, кроме папиной фотографии. Фашист заметил это и избил ее прямо на моих глазах. У нее потом всю жизнь болела вывернутая фашистом рука. Многие умирали еще по дороге в лагерь.

Владимир Титович проходит мимо высоких сосен. За колючей проволокой мемориала — венки и мягкие игрушки. Открытая болотистая местность залита талыми водами. Как символы загубленных жизней — наполовину обломленные стволы деревьев. Именно здесь за короткое время существования, с 10 по 19 марта 1944 года, по приказу командования 9-й армии вермахта было собрано около 50 тысяч жителей Гомельской, Могилевской, Полесской областей Беларуси, а также Смоленской и Орловской областей России.
— Мы наломали веток с дерева, выстелили ими участки земли под соснами, — рассказывает Владимир Титович. — Мама, когда увидела мои обмороженные ноги, сняла мокрые «анучы» и стала греть мои ноги, засунув за пазуху. После спасения я еще два года не мог ходить.
В руках Владимира Титовича книга бывших узников Озаричей Аркадия Шкурана и Михаила Синькевича «Полесье: трагедия и память: преступления вермахта. Концлагерь Озаричи, 1944 год». Он читает воспоминания людей, ставших живым щитом между вермахтом и Красной армией.

Это был жуткий экспе-римент. Владимир Бобрик из документов узнал, что отступающая немецкая армия прикрывалась беспомощными жителями, которых сгоняли в лагеря, созданные около переднего края обороны. Это была политика на уничтожение. Согнанные на болота люди специально были заражены сыпным тифом. Вермахт ставил задачу запустить здесь волну эпидемий и использовать узников как бактериологическое оружие. Заключенных заражали тифом, чтобы инфекция проникла и в наступающие части Красной армии, распространилась среди мирного населения. Так и случилось. Многие солдаты, спасая истощенных узников Озаричских лагерей, заболели.

Владимир Гордиенко рассказывает, как, вернувшись с мамой домой, пришли к дедушке. Он долго обнимал и целовал родных, ставил на стол все, что было в доме съестного. Вскоре дед заболел и умер. «Врачи сказали, что мы заразили его тифом», — говорит Владимир Михайлович.

Владимир Гордиенко.

— И наша семья потеряла двух дочерей по причине принесенной из лагеря инфекции, — вступает в разговор Михаил Демидков. — Попал в Озаричи с семьей Шашковых, у которых я часто гостил. Они были бездетные и полюбили меня как родного сына. В концлагере они не раз жертвовали собой, чтобы спасти мне жизнь. Чистой воды не было. Многие люди пили жижу под ногами. Пелагея Кондратьевна подсказывала мне мочить губы снегом, лежащим на ветках. Антон Прохорович стянул с мертвого человека кожух, чтобы не дать мне замерзнуть. Жаль, что по пути домой он, отклонившись от маршрута, подорвался на мине и погиб.

Михаил Демидков.

Выжившие узники Озаричского концлагеря вспоминают, как однажды утром люди заметили за проволокой красноармейцев. У пленников появилась надежда на спасение. Утром 19 марта 1944 года в лагере от немцев не осталось и духу.
Чтобы спасти жизни советских людей от минометного обстрела при отступлении врагов, советские парламентеры заранее вручили командованию вермахта ультиматум о немедленном отводе германских войск с передней линии обороны и оставлении конц-лагерей в нейтральной зоне, а также гарантировали в течение суток отход германских войск без преследования отступающих.
Разминированную тропинку, по которой выходили измученные и искалеченные люди, спустя годы спасенные узники назовут тропой надежды. Ежегодно в марте они устилают каждый ее метр цветами. В память о тысячах заключенных, навеки оставшихся в Озаричах. На прощание мои собеседники добавляют:
«Красноармейцев, спасших нам жизни, никогда не забудем. А если кто позарится на нашу родную Беларусь сейчас, первыми вызовемся ее защищать! Потому что уважаем нашего ­Президента и любим свою Родину!»
К СВЕДЕНИЮ

В Озаричских лагерях смерти было заключено около 50 тысяч советских граждан. Всего было уничтожено не менее 20 тысяч человек.









Митинги-реквиемы в рамках мероприятий, приуроченных к 77-й годовщине освобождения Озаричского лагеря смерти и к 78-й годовщине хатынской трагедии, пройдут во всех регионах страны.
kuzmich@sb.by
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter