Роман «Анна Каренина», кажется, становится чемпионом по экранизациям. К концу года будут готовы многосерийная телеверсия и игровой фильм от Карена Шахназарова. Нам режиссер рассказал о своем видении романа и о том, почему он не хочет идти в политику, которой интересуется.
— Карен Георгиевич, зачем нам и вам еще одна экранизация?
— Признаюсь, изначально это была не моя идея. Предложение поступило от канала «Россия». И я не сразу во все это втянулся. Только когда придумал новый ход — он позволяет достоверно рассказать то, о чем написал Лев Николаевич. Мне кажется, о взаимоотношениях Вронского и Карениной по сравнению с другими экранизациями у нас будет показана самая подробная история.
В романе Толстого меня всегда больше всего это и интересовало. Взаимоотношения мужчины и женщины являются основой нашей жизни. Все остальное вторично. И думаю, никто лучше, чем Толстой, о таких отношениях не написал. Да и уже вряд ли напишет.
— Еще один новый ход у вас — использование в сценарии книги Викентия Вересаева, где он писал о русско-японской войне. Это-то зачем?
— Чтобы придать большее значение Алексею Вронскому. Для этого и придумал начать повествование с русско-японской войны. Там через много лет после смерти Карениной встречаются ее сын Сергей и Вронский. А потом они уже вспоминают события, о которых писал в книге Толстой. Для военных фрагментов я и использовал воспоминания Вересаева, служившего на фронте врачом.
— Сейчас готовится еще и мюзикл по «Анне Карениной». Главную роль будут играть Екатерина Гусева и Валерия Ланская. Также завершил работу над фильмом «Интимный дневник Анны Карениной» Юрий Грымов. Откуда к роману Толстого такой резкий интерес?
— У Льва Николаевича в дневниках есть замечательная фраза: «Человек — существо текучее». Он и добрый, и злой, и жадный, и смелый, и трусливый. Исходя из этого надо понимать все, что писал Толстой. Как и в жизни, у него нет однозначно плохих или хороших людей. И этим произведения великих писателей отличаются и привлекают. Поэтому столько лет читают роман, поэтому и ставят по нему фильмы.
Помню, когда находился в Америке, там издали «Каренину» тиражом 800 тысяч экземпляров. Раскупили в течение двух недель! К сожалению, я не уверен, что у нас сейчас так быстро раскупят классику.
На съемках фильма «Анна Каренина» с Елизаветой Боярской и Максимом Матвеевым
На съемках фильма «Анна Каренина» с Елизаветой Боярской и Максимом Матвеевым
— Какая из других экранизаций вам более близка?
— С уважением отношусь ко всем работам своих коллег. Но если бы что-то из предыдущего очень нравилось, я бы не взялся за эту работу.
— Анну Каренину и Алексея Вронского у вас играет супружеская пара — Елизавета Боярская и Максим Матвеев. Артисты узнаваемые, медийные. Из этого и исходили?
— Мне было неважно, медийные они или нет, в браке или незнакомы. Это получилось случайно. Пробы были долгими, много кандидатов мы рассматривали. У Лизы, прежде чем ее утвердили, было семь проб. У Максима примерно столько же. Выбирал я их изначально отдельно друг от друга. Прежде всего исходил из того, чтобы артисты были близки по возрасту к героям романа. Это очень важно. Они же молодые, отсюда и взаимоотношения другие. Думаю, женщина, которой больше сорока, вряд ли сделает то, что сделала Анна Каренина.
— Не кажется ли вам, что телесериальный жанр уже давно вытеснил киноискусство? Почему?
— Я бы назвал наш проект все-таки многосерийным фильмом. И мне кажется, за этим жанром будущее. Кино все больше уходит в компьютерные технологии, в зрелище. Учитывая, что сегодня телеэкраны высокого качества — и видео, и звук, — то зрителю нравится смотреть телевидение. И не случайно режиссеры с мировым именем чаще снимают в этом жанре, да и звезды уже с большим желанием работают в многосерийных фильмах, особенно по классике. Когда люди произносят диалоги Толстого или Чехова, они по-другому раскрываются. И другое дело, когда снимаешься в каком-то сериале с его бессмысленными диалогами!
У телевидения огромная аудитория, у кино намного меньше. В советское время нормой для фильма было семнадцать миллионов зрителей, а сейчас... если миллион человек посмотрят картину, уже хорошо. И еще очень важно: в работе над многосерийным проектом у тебя есть пространство, а в кино ты должен резать, чем-то жертвовать. Например, я уже знаю, что в нашей киноверсии «Анны Карениной» какие-то сцены придется убрать.
— Писатель, обозреватель Дмитрий Быков назвал «Анну Каренину» политическим романом. Согласны?
— Я бы так однозначно не утверждал. Конечно, в таком масштабном произведении есть и элементы политики. Но мы показываем в первую очередь человеческие отношения. С другой стороны, во всяких отношениях есть и политика. Может, Дмитрий это имел в виду?
— Вы в своих фильмах старались не затрагивать политические темы?
— Искусство — это всегда политика. И от этого не уйти, хочешь ты этого или нет. Даже трагедия Шекспира «Ромео и Джульетта» — политика. Я же это никогда не ставил во главу угла. И в фильме «Цареубийца» о расстреле царской семьи. Конечно, есть отдельный жанр — политическое кино. Вспомните Стэнли Кубрика и его фильм «Доктор Стрейнджлав…» Или его же «Заводной апельсин».
— Кстати, именно из-за этого в свое время он был запрещен в Англии.
— Да, да. Тридцать лет пролежал на полке! Помню, я приехал в начале 2000-х в Англию и увидел свежие афиши этого фильма. Позвонил актеру Малкольму Макдауэллу, который снимался в этой кинокартине и в моем «Цареубийце». Он мне и рассказал, что «Заводной апельсин» выходит только сейчас.
Олег Перанов.
Советская Белоруссия № 120 (25002). Суббота, 25 июня 2016
