Отец Александр учит всех смотреть друг другу в глаза, проявлять терпимость к окружающим и предвзятость к себе
В ХРАМЕ Святителя Николая Чудотворца, что в горпоселке Уречье, только-только закончилась утренняя служба, и с десяток сельчан отправились по домам. На пороге церкви меня встречает протоиерей Александр ДРАГУН (на снимке). Настоятелем Уречского прихода работает он девятнадцатый год. Помог встать на ноги многим бывшим заключенным, организовал лагерь для трудных подростков, сподвиг местных прихожан, а некоторым из них больше 80 лет, отправиться в паломничество за тысячи километров. Во время нашего разговора мы обсудили много тем — от религиозной нетерпимости до воспитания детей, а их у священнослужителя семеро. Но прежде остановились на приближающемся празднике.
— Пасха объединяет всех живущих. И выразить к ней отношение невозможно. Это тот случай, когда нужно просто помолчать. Все же такой праздник не требует громких слов, вся сила — внутри каждого человека, — задумчиво произнес отец Александр.
— Вы говорите, что такие дни объединяют, но в мире сегодня столько разногласий, в том числе и на религиозной почве, что не верится в какую-то единую силу, которая может всех сплотить…
— К сожалению, в истории так было всегда. Мы уже прошли разные периоды, когда были страшные войны — и по политическим причинам, и по религиозным. Большая ошибка возвращаться к таким этапам. Нас многое объединяет, и искать те мелочи, которые разнят, не очень умно. Нет ничего страшнее, чем убивать за веру, за то, что внутри нас. Как предотвратить такое в будущем? Научиться любить. Ведь для чего Господь поставил нас венцом творения? Чтобы сделать землю маленьким раем. Нужно научиться открыто смотреть друг другу в глаза, проявлять больше терпимости к окружающим и предвзятости к себе.
— Я так понимаю, что эти принципы легли в основу лагеря для трудных подростков.
— Конечно. Начну с предыстории. Когда я пришел в уречский приход, мы организовали на территории храма что-то вроде приемного пункта для тех, кому некуда идти. К нам приходили бывшие заключенные, бездомные, да и все, кому нужна была помощь. Жили они в старом домике, по мере сил помогали храму, получали духовную реабилитацию. И что я заметил. Приходили в основном мужчины. Детство чаще всего у них проходило в неблагополучных семьях или детских домах, как следствие — попадали в тюрьму. Например, около трех лет при храме работал житель Полоцка. Мама его была воровкой. Знаете, какая у него была детская мечта? Стать воровским авторитетом! Мечта в каком-то смысле осуществилась — было пять ходок за кражи. Когда сидел в последний раз, пришло понимание, что выбрал не тот путь. Вышел из тюрьмы. Но куда податься? Весь прежний мир рухнул, как жить дальше, непонятно. Попал к нам, приобщился к другим ценностям. Кстати, и у него тоже можно научиться чему-то — стойкости, например, терпению.
Того старого домика сегодня уже нет. Сгорел. Строим новый — хотим разместить в нем детскую воскресную школу, мастерские, трапезную и комнаты для тех, кому нужна помощь. Работа со взрослыми отчасти и натолкнула на мысль, что можно попытаться исправить положение раньше. Показать подросткам, у которых хромает дисциплина и появляются вредные привычки, что есть другая жизнь. Да и в церковь приходило немало детей из бедных, неблагополучных семей. Тогда и пошел в отдел образования Любанского райисполкома и сказал, что могу взять 20—25 сложных ребят и организовать для них нравственно-спортивный лагерь. Мне пошли навстречу — этим летом лагерь «Патриот» откроет двери в девятый раз.
— Неужели получается перевоспитать трудного подростка за одну смену?
— За девять лет лагерь претерпел изменения. Если изначально мы ставили палатки на берегу водохранилища и в основном проводили для детей обычные спортивные состязания, конкурсы, поучительные беседы, читали молитвы, то в дальнейшем решили, что этого недостаточно. Выбрали военно-патриотическое направление, стали сотрудничать с Министерством обороны. Уже лет пять лагерь базируется на территории уречской воинской части — подростки живут в казармах, и у них действительно строгая дисциплина. К нам попадают только мальчишки от 14 до 18 лет. Многие — из неблагополучных семей, у кого-то нет родителей, отцов. Конечно, в основе лагеря и духовная составляющая. Утром и вечером — молитва. Если есть некрещеные, то бесплатно крестим. Но только при их желании — были случаи, когда ребята отказывались, никто не заставлял.
Мы воспитываем патриотов, учим ответственности, прививаем простые ценности — любовь к своей стране, уважение к людям. Да и понятие о чести должно быть у каждого парня. Впрочем, все постепенно. Изначально с некоторыми приходится говорить о других вещах. Две главные проблемы подростков — сквернословие и курение. Например, многие говорят плохие слова и даже не замечают этого. Отучаем. Материшься? Стой и смотри, как ребята из твоего отделения отжимаются пятьдесят раз. Покурил тайком? Наблюдай за тем, как остальные из-за тебя бегут кросс. Понимание неправоты приходит быстро. Во время смены знакомим ребят с военной техникой, учим стрелять, проводим спортивные соревнования. Такая воинская закалка помогает развивать дисциплину. Многим парням интересно — приезжают во второй, третий раз.
Сегодня лагерь вышел за пределы района — им интересуются в Солигорске, Столбцах, Копыле, Старых Дорогах… Пишут и из Санкт-Петербурга. Нередко обращаются родители, которые хотели бы, чтобы и их ребенок прошел такую закалку. Хотя я считаю, что многое все же зависит от семьи.
— А каких принципов вы придерживаетесь в воспитании своих детей?
— Есть, на мой взгляд, только одно правило — все должно строиться на любви. У нас достаточно шумная и веселая семья, мы прислушиваемся к мнению детей. Смотрим, что ребенку интересно, к чему каждый стремится. И, как любые любящие родители, помогаем. Я и матушка желаем, чтобы дети в будущем занимались любимым делом, поэтому принимаем их выбор. Старшая дочка, к примеру, сейчас оканчивает экономический университет и работает бухгалтером, один из сыновей решил пойти в суворовское училище. Не возражали. У каждого свой путь.
Когда дети были маленькими, достаточно много путешествовали по стране. Выбирались и за ее пределы. Не только семьей, но и всем приходом, паломничаем уже девятнадцать лет. Были на Соловецких островах под Архангельском, на острове Валааме, посещали Санкт-Петербург. Помню, когда только пришел в приход, решил организовать поездку в Киево-Печерскую лавру. Предложил всем желающим в храме. А мне некоторые бабушки в ответ: «Как? Нам уже по 70—80 лет, а ты в такую дорогу дальнюю зовешь!» Еле уговорил. Зато теперь никакие расстояния не страшны. Знают, что все будет хорошо, да и поездки эти сами по себе интересные — мы останавливаемся по дороге в монастырях, посещаем исторические и культурные памятники.
— Получается, что церковь в сельской местности сегодня вышла за рамки просто центра духовной жизни?
— Она объединяет деревенских жителей. Меня сегодня очень волнует то, что люди перестают друг с другом общаться, редко ходят в гости. Многие отдают предпочтение псевдокультуре — компьютерам, телевизору. Все меньше времени остается для реального общения. Я помню свою юность, а родился я в небольшой деревеньке Лоск Воложинского района, когда было все по-другому. Да, родители тоже много работали, но находилось время и для вечерних чаепитий, и походов в гости. Кажется, у меня все детство было одним сплошным праздником. А сегодня в некоторых семьях за целый вечер могут не проронить ни одного слова. В этом смысле храм открывает барьер — к нам приходят и дети, и их родители, и люди преклонного возраста. Разговаривают, делятся проблемами и радостями. Тем более нас сплачивают такие праздники, как Пасха. У апостола Павла есть такое суждение, что в этот период все мы не чужие, мы свои для Бога. Для нас это большая ответственность, так что нужно отпустить все плохое и научиться радоваться жизни.
borisovez@sb.by
Фото автора
