Закоренелые домоседы и перекати-поле

Запыхавшись, на веранду вбежал Матвей и с ходу выпалил:

—  Там такое, такое…

—  Где? – спросил я.

— На озере, — продолжил внук. – Там остров возле нашего мостика вырос.

— Большой? – пытался прояснить хоть что-то я.


Я вышел на крыльцо и увидел, что соседи тоже торопливо устремились на берег нашего озера. Пошли и мы всей семьей. Перед глазами и впрямь предстала удивительная картина. Неподалеку от берега держался на воде невесть откуда взявшийся остров со всей характерной для него растительностью. Второй десяток лет провожу здесь немало времени, но подобное увидел впервые. Дрейфующий остров поражал прежде всего внушительными размерами – метров двадцать в ширину и не меньше тридцати в длину. Я быстро понял, что ветер оторвал подмытую часть другого берега и отправил ее в необычное путешествие. Не такое уж редкое явление природы, но увидеть его так неожиданно и близко удается совсем нечасто. Все стоящие на берегу люди откровенно любовались необычным зрелищем.

Я сел в лодку и объехал на ней остров, чтобы убедиться в том, что там нет никого, кому могла бы понадобиться помощь. Словом, был готов поработать дедом Мазаем.

Мало-помалу люди стали расходиться. Я уплыл рыбачить на другой берег и, когда возвращался, увидел, что на былом месте острова уже нет. Достал бинокль и заметил, как в лучах заката дрейфующий скиталец направился в сторону границы с Латвией. Здесь это недалеко.

За вечерним чаем в беседке, когда речь снова зашла об увиденном чуде, я предложил внукам придумать название острову. Однако дискуссии не получилось. Самая старшая и самая прагматичная из них Настя сказала:

— А что здесь думать — он безымянный. Так и назовем.

— Пожалуй, ты права, — согласился я.

Сам же, когда все разошлись, занялся одним из своих любимых занятий — переносить всякого рода природные явления на наши житейские дела.

В самом деле, почему одни из нас закоренелые домоседы, а других вольный ветер гоняет по свету очень далеко и часто? Особенно в нынешнее время. Дело не только в расстояниях и путешествиях. Почему многих из нас судьба бросает из одной крайности в другую, почему весьма часто мы и в повседневной жизни никак не можем прочно прибиться к одному берегу и устроить уютную жизнь для себя и своей семьи? А может, это не так уж плохо?..

За озером живет фермер Казимир. Ну, фермером его назвать можно, пожалуй, лишь условно. Просто в колхозе они с женой не работают, а держат свое хозяйство: трех коров, гусей, кроликов, в парнике выращивают на продажу огурцы и помидоры. В землю здесь, как говорится, вросли прочно. Даже дочь, пожив и поработав в столице, вернулась сюда с мужем. Так вот, нынешним летом к ним погостить и восстановиться после сложной операции приехал из Юрмалы родственник по имени Ричард. Худющий… Глаза большие и какие-то настороженно-тоскливые. Так говорил мне о нем мой сосед Генрих. Здесь все и обо всех знают. Так вот, оказывается, Ричард родом из соседней деревеньки. Еще при жизни родителей привел в дом молодицу Ясю, но не прижилась она здесь. Сбежала. Сам Ричард ушел в «примы» в другую деревню и попытался там наладить жизнь с одинокой молодой, но, как рассказывали, гулящей женщиной. Не вышло. В течение последующих восьми лет Ричард начинал семейную жизнь еще в двух окрестных деревнях, да все без толку. Так и плавает, как тот оторвавшийся кусок берега, от места к месту. И, наконец, плюнул на все и потянулся к морю, в соседнюю Латвию. Конечно, хотелось бы в более теплые края податься, но деньжат на такой переезд ему было не собрать. Так и оказался в Юрмале. Вроде бы осел, успокоился, стал жить в гражданском браке с тихой вдовушкой. Но, видать, скитальческая жизнь дала о себе знать. Стало подводить здоровье. За три года перенес две операции. С Казимиром они дальние родственники, но фермер согласился принять в гости Ричарда, которого потянуло навестить родные места.

В тот день ближе к вечеру я рыбачил на другом берегу неподалеку от мостика Казимира. Тогда и заметил недалеко худую фигуру незнакомого мужчины. Догадался, что это, скорее всего, и есть тот тихий скиталец с громким именем Ричард. Захотелось почему-то увидеть его поближе и по возможности немного пообщаться. Поплыл к берегу. Сразу понял, что рыбак из него никакой. Удочка была плохо оборудована, поплавок болтался поверху на ветру. Разговорились.

— Скучно тут у вас, — пожаловался Ричард. — Вот и рыбалка не радует. Появились ли в лесу грибы?

— Первые лисички и сыроежки уже видел, — ответил я. — Так что можно уже и тихой охотой заняться.

— Вряд ли один решусь пойти в лес, — вздохнул Ричард. — Места эти для меня уже незнакомыми стали, можно легко заблудиться.

Глядя на него, мне почему-то подумалось, что он уже давно заблудился в этой жизни. Я умею рассмотреть человека. Вот только помочь ему не в силах. У каждого своя дорога, свои ориентиры на ней.

Я достал пакет, положил в него двух крупных линей, с пяток плоток и протянул Ричарду. Стесняясь, он поблагодарил меня, и мы расстались.

Последние лучи солнца скользнули по кромке ближайшего пролеска, когда я причалил к своему берегу. Вновь вспомнился приплывший сюда остров Безымянный. Где он сейчас? Чем занимается в этот час Ричард? Наверное, чистит рыбу. Говорил, что завтра уедет к себе в Юрмалу. Что-то общее есть между этим островом и Ричардом. Разве что у человека всегда выбор больший — куда и как плыть. Даже если ветер встречный.