Плюшевые люди

Тысячи  жлобинцев  занимаются  кустарным  производством  мягких  игрушек,  а  их  изделия  становятся  визитной  карточкой  города

Тысячи  жлобинцев  занимаются  кустарным  производством  мягких  игрушек,  а  их  изделия  становятся  визитной  карточкой  города

Всяк проезжающий на поезде в гомельском направлении без труда узнает Жлобин. Не по особенным городским пейзажам за окном и даже не по аршинным буквам вокзальной вывески. Перспективные виды железнодорожной станции города перебивают яркие пятна на переднем плане, прямо на узкой полоске перронного асфальта. Здесь продаются разноцветные меховые слоники, мишки, зайчики и иная «живность», созданная руками местных умельцев, в  ассортименте, какого не увидишь даже в специализированных секциях крупных торговых центров. 

Налетай — торопись, покупай — не  скупись!

Наверное, называться городом металлургов Жлобин вправе лишь немногим более, чем городом, скажем, мягкой игрушки. Тем паче, что скорее мультяшные персонажи на перроне и их продавцы запоминаются проезжим туристам больше, нежели составы с металлопрокатом на соседних путях. Сувенирные хрюшки размером с ладонь и тигры в масштабе 1:1, удобные кресла для малышей и мягкие лошадки-качели нанизаны на руки, шеи, спины продавцов, чьи торчащие из-под меха головы зычными окриками привлекают внимание потенциальных покупателей и озвучивают цены с интонацией типа «почти даром». 

По дороге в этот город детской мечты я как шутку воспринял мнение попутчика о том, что в Жлобине одна половина города трудится на знаменитом БМЗ, а вторая — занимается коммерцией на игрушечной ниве. Оказалось, это утверждение недалеко от истины. Производством и продажей мягких игрушек здесь занимается примерно 5—6 тысяч человек. Это при том, что местная фабрика по производству искусственного меха готовых игрушек не выпускает вообще, а число зарегистрированных индивидуальных предпринимателей, специализирующихся на изделиях из меха, составляет всего около полутора сотен. 

Торговая  стихия или  стихийная  торговля?

Подавляющее большинство «ремесленников» не считают игрушечный промысел основным источником денежного достатка. Скорее для них это дополнительная прибавка к зарплате или пенсии. Свободными вечерами они на дому шьют по несколько меховых зверюшек, которых потом продают на рынке или на перроне железнодорожной станции. 

Признавая негативный характер явления, местные власти пытаются противостоять ему. Судя по всему, не очень удачно. 

— Когда-то мы приняли решение о запрещении торговли мягкими игрушками на вокзале, — вспоминает события трехлетней давности заместитель председателя Жлобинского райисполкома Алексей Шолок. — Прежде всего это было связано с тем, что перрон – опасная зона, особенно когда приближается поезд и люди уже готовы броситься к вагонам. Второй момент – отсутствие гигиенической сертификации самодельных игрушек. Но время показало, что эта мера неэффективна. Мы пробовали навести порядок по-другому: хотели объединить этих продавцов, построили рядом с вокзалом специальный рынок, постоянно улучшаем там условия работы, благоустраиваем его ряды. Кроме того, регулярно проводим рейды, беседуем с людьми. Но сегодня проблема торговли на вокзале есть, и пока она разрешения не находит. 

Налоговая инспекция города тоже не стоит в стороне, пробует принимать жесткие меры по приведению ситуации в цивилизованное русло. Ее начальник Лариса Тепляшина сетует на то, что силы явно неравны. 

— Мы постоянно проводим рейды, выявляем и наказываем нарушителей. Ходим по квартирам, по домам, находим нелегальные цеха, — говорит Лариса Даниловна. — Но я считаю, что нашими силами с этой проблемой не справиться, слишком большая часть населения занята в игрушечном бизнесе. Это словно джинн, выпущенный из бутылки, и как загнать его обратно, я не представляю. На том же рынке стоит легальный продавец с сертифицированными игрушками, который официально зарегистрирован, исправно платит налоги. Но рядом с ним работают несколько нелегалов, которые продают свои игрушки. Разобраться, чей именно товар продается, очень сложно. 

На вокзале, казалось бы, за порядок отвечает милиция. Но там свое видение проблемы. 

— Я здесь работаю уже 8 лет, за это время насмотрелся всякого, — высказывает свое мнение начальник линейного отдела милиции Андрей Галуза. — Вызывали ОМОН, другие силы, однако существенного результата это не принесло. Корни проблемы зарыты очень глубоко. Откровенно говоря, этих продавцов мы особо не наказываем. Вы же посмотрите, там стоят вовсе не зажиточные коммерсанты. Большинство из них – пенсионеры, безработные, то есть простые люди, которых по-человечески жаль. 

Це  дуже  гарно!

Законопослушные пред­приниматели и бабушки а-ля «божий одуванчик» — это одна сторона медали. В то, что такой огромный рынок весь лежит на поверхности и прозрачен как слеза, верится с трудом. В существовании теневиков я убедился, когда по дороге из Жлобина в Гомель познакомился с колоритной украинкой-«челночницей». По правде говоря, мне пришлось с ней познакомиться потому, что, подойдя к купе, я не смог занять свою законную нижнюю полку – все пространство практически от пола до потолка было забито целлофановыми тюками с мягкими игрушками. 

Через минуту со стороны купе проводника ко мне подбежала девушка и, затараторив на чистом украинском сбивчивые извинения, начала резво распихивать меховой скарб по третьим полкам и багажным отсекам. Когда какой-никакой порядок в купе был наведен, мы с попутчицей разговорились. 

22-летняя Светлана работает фельдшером «скорой помощи» в провинциальном городке Винницкой области. График – сутки через трое, зарплата – 500 гривен (около 100 долларов). Первое позволяет, а второе заставляет искать приработок. Взяв взаймы 500 долларов, Света по совету подруг поехала в Жлобин за игрушками. Уже на вокзале к ней подошел крепко сбитый паренек и, озираясь по сторонам, тихо предложил свои услуги оптовика. Договорились быстро, товар ей доставили прямо к поезду. Теперь осталась одна забота – впереди граница. О том, что белорусским таможенникам и пограничникам деньги лучше не предлагать, Светлана наслышана, поэтому на время досмотра ей надо раздать игрушки пассажирам, которые едут «пустыми». Главное – не забыть, кому что вручила. 

Выгода от белорусско-украинского шоп-тура очевидна. К примеру, жилетка для продавца, купленная в Жлобине за 9 долларов, в Виннице будет стоить 14 у.е., а 8-долларового кота Матроскина средних размеров Света на родине продаст за 12 долларов. Общая сумма «навара» обещает быть не меньше 200 долларов. То есть неделя скитаний заменит два месяца привычной работы. Светлана такой статистикой довольна. 

Порочное  во  благо?

Выбранная мной для исследования проблема неоднозначна. Действительно, если исходить из соображений целесообразности, можно закрыть глаза на жлобинское «ноу-хау» в плане поддержки материального благополучия населения. В конце концов, даже таким методом в городе остаются немалые средства заезжих коммивояжеров и транзитных туристов. Кроме того, с принятием самых жестких мер лишение тысяч людей лишней копейки может вызвать чуть ли не социальный взрыв. С другой стороны, массовая несанкционированная торговля – это очень благодатная почва для культивирования самых негативных, преступных проявлений в экономической сфере. Да и законы для Жлобина, в общем-то, пока еще никто не отменял. А если не бросаться в крайности, то надо искать какой-то иной выход, компромиссный. 

В общем, здесь есть над чем голову поломать. Если решение не зреет в Жлобине, может быть, стоит подключиться областным властям? Или подумать всем миром? 

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter