«Несколько лет назад предлагали возглавить национальную команду. Но этой работой надо жить днем и ночью. Куда уж мне в моем возрасте? Пускай лучше молодежь дерзает». Перспективу возобновления активной практики заслуженный тренер СССР и БССР по плаванию Евгений Иванченко, среди учениц которого Эльвира Василькова, Наталья Струнникова, Людмила Брехова, Ирина Герасимова, Екатерина Шпак и многие другие известные пловчихи, отметает без раздумий. Но меня на протяжении всего разговора не покидает ощущение, что он мог бы и сейчас спокойно нести ношу тренерства. Знаний и опыта у этого человека, летом перешагнувшего 70–летний рубеж, столько, что хоть в кредит давай. А выглядит он намного моложе своего возраста. Неудивительно. Подружившись с плаванием еще дошкольником, он и сейчас иногда похаживает в бассейн.
* * *
— Плавание и для сердца хорошо, и для легких. А мне оно еще и вырасти помогло. Питание в послевоенные годы было никудышное — рос слабо. Бабушка боялась, что так малышом и останусь. Но когда начал заниматься в спортивной школе, за первый год вытянулся на целую голову.
— А кто вас туда привел?
— Да как–то случайно получилось. В 1950 году родилась сестра. У матери молока не было. Поэтому я каждый день брал бидон в руки — и на Комаровский рынок. Однажды по дороге туда встретил соседского мальчишку. Он рассказал, что недалеко от нашего дома открылся бассейн и там набирают детей. Предложил сходить с ним на просмотр за компанию. Ну я и сходил. Да так, что стал тому соседу врагом номер один. Нам предложили соревнование — и я выиграл полбассейна. Меня взяли заниматься, а его забраковали.
— Плавать когда научились?
– В детстве много времени проводил у бабушек на Витебщине. Там и освоил это нехитрое дело. Мне тогда лет шесть было. А в семь впервые Западную Двину туда и обратно переплыл. На спор. Мои витебские приятели доказывали, что не смогу. А я весь такой смелый, боевой... Сказал сделаю — и сделал. Хотя сейчас понимаю, что то мальчишество могло и к беде привести. Страховки никакой, плоты тогда по Западной Двине постоянно сплавляли. Да и насколько это суровая река, лишний раз говорить не надо. С горем пополам до берега добрался.
Из–за природной непоседливости Евгений окончательно бросил якорь в плавании далеко не сразу. Еще и боксом успел позаниматься, и борьбой, и шахматами... Но когда тренеры прознавали, что парень показывает хорошие результаты в бассейне, они тактично возвращали его туда. И, как оказалось, не зря. В первой половине 1960–х Иванченко во всей БССР не находилось равных в брассе, он был многократным чемпионом и рекордсменом страны. Но самых значимых успехов все же добился в качестве тренера.
* * *
— Как только стал первокурсником Института физкультуры, муж моей наставницы Тамары Маголевой — Моисей Абрамов приобщил меня к студенческому научному обществу (СНО). Я очень увлекся наукой, исследованиями. Настолько, что поступил в аспирантуру в Москве. Там познакомился с Сергеем Вайцеховским. И пошло–поехало. Дошло до того, что в 1975–м он поставил меня старшим тренером, ответственным за женский брасс, в команде СССР. Десять лет буквально жил на озере Круглое, где у нас была база.
— Правда, что вы расстроились, узнав об этом назначении?
— Еще как! Когда Вайцеховский сказал мне о нем, моя первая реакция была: «За что?» Это был первый опыт разделения сборной на две части: женскую и мужскую. А особенностей подготовки девушек, конечно, не счесть. Своя психология, характер... Это на пловца можно накричать, поставить его на место, а с пловчихами такое недопустимо. Обид они не прощают.
— Ссорились со своими воспитанницами?
— Серьезно нет, а по мелочам бывало. Например, с Эльвирой Васильковой, когда я готовил ее к Олимпиаде–1980, на одной из тренировок такое случилось. Шли большие нагрузки. Эля, смотрю, недорабатывает. Ну я ей и говорю: «Ты даешь себе слабину, значит, зачеркиваем все, что ты уже проплыла сегодня, и начинаем заново». Она поднимает голову и зло так: «Пошел ты!» Ругаться не стал. Обошел бассейн вокруг и к ней как ни в чем не бывало: «Я сходил, куда ты меня отправила. Что дальше делать будем?» «Работать», — говорит. И понеслась молотить. А после тренировки у Эли была дикая истерика. Кричала: «Евгений Иванович, мне так стыдно. Ударьте меня!» Ничего — проехали. Прогулялись пешком до гостиницы и снова стали лучшими друзьями. Я не в претензии. Ведь понятно, что там, в бассейне, это не она говорила, а наслоившееся утомление.
— В одном из своих интервью Василькова сказала, что программа подготовки у вас была бешеная. Мол, как–то вы пригласили на тренировки в компанию к ней одного юношу, так тот только пару дней продержался...
— Эля до 15 километров в день проплывала. Тяжело приходилось, но по–другому никак. Есть такое понятие, как фаза накопления спортивного результата. Чтобы показать хорошее время, через нее дважды в год обязательно надо пройти. Эльвира молодец — было тяжело, но работала. Поэтому и выиграла «серебро» и «бронзу» на Олимпиаде.
— Родилась Василькова в Свердловске. Как так получилось, что она оказалась в Минске?
— Сложная история. Эля проходила сбор в Москве. Все серьезно — закрытая база, режим... А тут — день рождения. Девочки купили пару бутылок шампанского, собрались. Дежурный тренер делал обход, увидел эти посиделки. Начали разбираться, кто организовал. Эля сказала, что она. И в итоге ее, чтобы другим неповадно было, отчислили из состава национальной сборной. Узнав об этом, я пошел к Вайцеховскому и говорю: «Страна у нас большая, за каждым «сборником» стоят еще десятки сильных пловцов, но разве правильно разбрасываться такими зрелыми кадрами?» Предложил взять Эльвиру в свою команду, которую готовил к Универсиаде. Сергей Михайлович согласился. Личный тренер Васильковой Марина Амирова была против. Но я настоял — и Элю к себе в команду все–таки взял. А вскоре она переехала тренироваться в Минск и вернулась в национальную сборную СССР. В периоды интенсивной работы, когда видел, что Эля «пробуксовывает», я ей говорил: «Ты недорабатываешь, а Амирова смотрит и радуется». Как она тогда зажигалась — бассейн вскипал!
* * *
— Как вы оцениваете нынешнее положение дел в нашем плавании?
— Есть определенные успехи. Но не надо слишком уж обольщаться. Бассейнов пусть и достаточно, да только спортсменам в них приходится соседствовать с абонементниками. Детско–юношеских спортивных школ, развивающих плавание, мало. В советские времена в стране их было более сотни. Сегодня же в лучшем случае наберется пару десятков... Еще одна проблема в том, что между тренерами нет консолидации. У нас, как в той басне «Лебедь, Щука и Рак», — кому на сборы в Турцию надо, кому в Испанию. Каждый тренер считает себя профессором и готовит пловцов как бог на душу положит. А ведь все методики давно придуманы — надо только их применять. Причем на всех уровнях: начальном, детско–юношеском, молодежном, взрослом. В США, Германии, Австралии, других передовых «плавательных» странах используются унифицированные методики, существует преемственность. У нас же она, считаю, потеряна.
— Но вопреки этому хорошие пловцы время от времени появляются...
— Беда в том, что у большинства не получается хотя бы наполовину раскрыть свой потенциал. Ребята довольно легко доходят до уровня кандидата в мастера или мастера спорта. Но дальше начинаются огромные нагрузки. И когда еще снежным комом накатывают проблемы с базой, питанием, жильем, многие не выдерживают и заканчивают со спортом. У меня в университете в группах все рослые, фактурные, крепкие. Им бы показывать высокие результаты на чемпионатах мира и Европы, а они по разным причинам тренировочную деятельность уже закончили.
— Еще один путь — смена гражданства. В свое время его выбрали Елена Попченко и Анна Щерба.
— Лена и Аня клюнули на лучшие условия проживания, тренировок, хорошую зарплату. К тому же присутствовали личные мотивы. Не могу осуждать. Хотя, в принципе, я, конечно, против того, чтобы Беларусь готовила спортсменов для других. У нас и так не хватает конкуренции. Допустим, в мужской сборной сейчас есть Евгений Цуркин, в женской — Саша Герасименя. А за спинами у них едва ли не пустота.
— Специальные костюмы, которые позволяли штамповать рекорды пачками, — это плюс или минус?
— Правильно, что их запретили. Когда видел, как спортсмены выходили в бассейн «заштукатуренные» с головы до пяток, у меня подсознательно возникал протест: ну прям не пловцы, а космонавты какие–то! К тому же костюмы ставили всех в разные условия. Двадцатке лучших пловцов по итогам года фирмы–производители в целях рекламы дарили несколько комплектов. А остальные должны были покупать. Не все могли: каждый костюм — около 800 долларов.
— Может, в ближайшее время для улучшения результатов еще что–то придумают?
— До начала этого века в мире шли по пути наращивания объемов тренировочной работы. Но это привело к тому, что сильные спортсмены на топ–соревнованиях перестали не то что завоевывать медали, а даже отбираться в финальные заплывы. Все–таки у любого человека есть предел возможностей. Поэтому сейчас на максимально допустимом объеме работы надо искать качество.
По–прежнему ищет и доктор педагогических наук, профессор Евгений Иванченко. Пишет научные статьи, издает методические пособия, преподает. Причем относится к работе в БГУФК с таким же жаром, как к тренерству. «Мы бы с вами еще поговорили, но лекция скоро — нельзя опаздывать». После этих слов я выключил диктофон.
Советская Белоруссия №207 (24344). Пятница, 1 ноября 2013 года.
