Вид на еврейское кладбище Шамово, где расстреляли евреев местечка.Местечко Шамово в Мстиславском районе Могилевской области существовало с 1777 года. С 1784 года — центр волости. Ежегодно здесь проводилась семидневная ярмарка. С 1865 года в Шамово работало народное училище. В 1924 — 1938 годах Шамово — центр сельсовета. В 1940–м в Шамово было 228 дворов, 920 жителей. Когда началась война, очень немногие евреи смогли покинуть местечко. Семьи многодетные, у всех хозяйство, имущество, нажитое тяжким многолетним трудом. Да и куда идти?
Морозный день 1 февраля 1942 года. В Шамово, как обычно, все занимались привычными делами. Но именно в этот день комендант Мстиславля капитан Шрадер объявил полицейским, что евреи, проживающие в Шамово, должны быть уничтожены. Сюда прибыла команда карателей во главе с немецким офицером Краузе, проводившим в октябре 1941 года расстрел евреев в Мстиславле. По его приказу бургомистр, который грабил и притеснял всех жителей, объявил евреям приказ собраться с вещами «для переселения в Рясно». Когда около 450 человек пришли во двор волостной управы, немцы и местные полицейские, пошедшие на службу гитлеровцам, стали выводить людей группами на еврейское кладбище, находившееся в 500 метрах северо–восточнее местечка, и там расстреливать в старой глубокой канаве. Стреляли всю ночь. И до утра слышались отчаянные крики и плач детей. Но самых маленьких детей не расстреливали, а бросали голенькими на снег, и они замерзали. Белорусы, которых утром согнали закапывать трупы, увидели много детей без ранений, просто замерзших.
Памятник на месте расстрела в Шамово.
Капитан Шрадер снова послал полицейских на кладбище — добивать раненых.
Затем полицаи обошли дома евреев, забрали хлеб, одежду, пороли шомполами огороды в поисках спрятанного добра и делили между собой добычу — вещи убитых.
На второй день после расстрела нелюди снова бегали по домам — проверяли, не остался ли кто живой. Нашли двух старых женщин и одного тяжелобольного. Вывели из дома и расстреляли.
Время уходит, но воспоминания о тех событиях навсегда останутся в нашей памяти и будут передаваться из поколения в поколение.
Рассказывает местная жительница Устинья Яковлевна Дивейкус:
«Молодая учительница Фаина Марковна Симкина с девятимесячным сыном приехала в отпуск к родителям, вернуться назад не успела: война. Так и пришлось дожить до страшных дней.
Во время расстрела молодая женщина потеряла сознание, а изверги думали, что она убита. Пришла в себя глубокой ночью, сынишка уже замерз. Превозмогая боль, поднялась и пошла с кладбища к подруге Жене Летенковой. Стучаться в дом побоялась, забралась в сарай. Там пробыла до утра, пока не пришел хозяин, который завел ее в дом. Летенковы укрывали Фаину Симкину несколько дней. Затем она ушла в лес, в партизанский отряд, где ей ампутировали пальцы рук и ног. После оккупации вернулась на родину, работала учительницей в Шамовской школе...»
Осталась в живых и Бройна (Броня) Левина.
Из воспоминаний Степана Гулешова. Записала Нина Дрыга, 1973 г.:
«Она шла на расстрел рядом с матерью. Пуля попала в ногу. В глубокую ночь, придя в себя, потеряв много крови, Броня поднялась. Нашла на снегу мать. Мать была еще жива, но тяжело ранена. Мать просила дочь бежать. Девушка ушла. Зашла к хорошим знакомым — Шевцову Егору — и там прожила тайно две недели. Она понимала, если полицаи случайно узнают — всю семью расстреляют. Поправилась и ушла в направлении станции Ходосы к подруге. Там осталась жить до освобождения».
«Жила у нас также семья Шелковских, в которой муж был русский, а жена еврейка. Было у них двое детей. Когда пришли немцы, они забрали жену с детьми на расстрел. Муж не смог бросить семью и пошел вслед за ними. И его также расстреляли», — вспоминает В.С.Осипенко.
Из воспоминаний Ф.Е.Радькова:
«Утром 3 февраля моему отцу и другим деревенским мужчинам полицаи приказали идти закапывать трупы в Шамово. Я пошел вместе с отцом. Но полицаи надолго нам не разрешили остаться на месте расстрела. Несмотря на это, в моей памяти осталась гора трупов и кровавые лица ни в чем не повинных людей».
Из воспоминаний Нины Максимовны Жемжуровой, жительницы деревни Нестерово (сейчас Нине Максимовне 90 лет):
«Среди убитых были моя одноклассница и подруга Роза Шевелева, а также ее сестра Бела. В ночь расстрела в наш дом пришли три еврея: Соломон и Руманд с братом. Сначала мы их укрывали в доме. В то время было очень опасно укрывать евреев, так как это грозило расстрелом не только евреям, но и всей семье. Отец предложил парням перебраться в находившийся за деревней колхозный погреб, и Руманд со своим братом ушли. Мы с сестрой носили им еду. А Соломон остался у нас. Он прятался на печке. Через некоторое время Руманд с братом решили уйти за линию фронта. Они пришли к моему отцу и попросили у него одежду. Отец стал отговаривать их, ссылаясь на то, что они еще малые и могут не дойти. Парни были серьезно настроены на уход, и отец дал им одежду. После этого о них ничего не было слышно. Узнав о том, что мы скрываем еврея, к нам пришли с обыском. Соломон к этому времени спрятался в другом доме через речку. Через некоторое время его выследили и расстреляли в д. Шамово».
Так Шамово — одно из крупных мест компактного проживания евреев в бывшей «черте оседлости» — перестало существовать как еврейское местечко. Только за одну ночь нацисты и их местные подручники забрали жизни 437 человек. После освобождения удалось установить имена и фамилии лишь 216 жертв. Сегодня, благодаря воспоминаниям Н.Жемжуровой, к этому списку можно добавить еще двух человек — Шевелеву Розу и ее сестру Белу.
На месте расстрела сегодня находится памятник жертвам фашизма, за которым ухаживают учащиеся Курмановской школы и местные жители. Сегодня мы живем не только за себя, но и за них, погибших 75 лет назад.
Наталья ТРЕПАЧЕВА, учитель Курмановской школы Мстиславского района.
Советская Белоруссия № 18 (25153). Пятница, 27 января 2017
