Главный бренд белорусов
Уважаемая редакция газеты «Рэспубліка», пишет вам россиянин из уральского рабочего поселка Восточный, учитель Владимир Чигвинцев. Летом я побывал в Беларуси. Гостил у родственников в Слуцке где не был более 30 лет.
Рано утром мы пересекли границу на поезде Новосибирск—Брест и стали вглядываться в белорусские пейзажи. Они радовали глаз, везде чисто и аккуратно. Минск меня просто восхитил! Говорят, что театр начинается с вешалки, а город начинается с вокзала. Да, вокзал в Минске – это шедевр архитектуры, функциональности и удобства. Вещи в камеры хранения разместить несложно. Причем цены за эту услугу просто смешные. В России, чтобы сдать сумку на хранение, нужно заплатить в 7 раз больше.
И вот я на Привокзальной площади столицы. Вокруг чистота, красота, зелень аллей, уютные скверики. Я заглянул в университетский дворик, посидел на скамейке рядом с бронзовой дамой, удивился, что ни на вокзале, ни вокруг него нет бомжей и нелегальных мигрантов из южных республик СССР, которые наводнили наш Свердловск.
Потом проехал по улицам Рокоссовского и Плеханова. Не видел ни суеты, ни автомобильных пробок. В автобусах пассажиры не толкаются, не ругаются. Действительно, белорусы очень приветливы и радушны, по-настоящему гостеприимны. И сразу видно, очень гордятся своей республикой. Мне понравился лозунг «Покупайте белорусское!». Во-первых, это патриотично. Во-вторых, товары качественные, ассортимент широкий, на любой вкус.
А дальше мой путь лежал в город Слуцк, где похоронены моя тетя, бабушка и дядя, заслуженный учитель БССР П.Синякевич.
Слуцк сказочно преобразился! Сестра Валентина Карпович рассказала, что в прошлом году здесь проходил фестиваль «Дожинки» и город благоустраивали. Сейчас он типичный европейский городок, где многоэтажки мило сочетаются с коттеджами и домиками частной застройки.
«Наверное, чистота и зелень – это и есть главный бренд Республики Беларусь», — не раз думал я. Раньше я полагал, что в Беларуси народ живет поскромнее, чем в России. Оказалось, я был не прав. Народ живет хорошо, зажиточно. Люди строят большие современные дома, ездят на престижных машинах. Я не знаю, как относится Президент Лукашенко к тому, что его называют в народе «батька», но мне бы, например, такое польстило. Ведь произносятся эти слова с уважением и с любовью.
Мой племянник Паша водит автомобиль.
— У наших пешеходов больше прав, чем у автомобилистов, — заметил с улыбкой он. И мне такая постановка вопроса в стране тоже понравилась.
Владимир ЧИГВИНЦЕВ, Свердловская область, Серовский район
---------------------------------
Как гром с ясного неба — война…
Я родился на Гомельщине. Калинковичский район, Юровичский сельский Совет, деревня Шарейки. С одной стороны – река Припять, с заливными лугами и старицами, дубовыми рощами и сосновыми борами по берегам, с другой – озера, луга и болота. Озера соединены с Припятью, выходят из нее и входят в нее. Места грибные, ягодные, в реке множество рыбы.
Мы, ребятня лет по восемь-десять, все лето проводили на озерах и в лесу. Хорошо нам было.
Но вот как гром с ясного неба – война. Отец ушел на фронт. В семье — четверо детей, самому младшему два года, я – за старшего. Дел по дому было невпроворот, но находилось время и для игр с ребятами, закадычными моими дружками Жучкой, Сенькой, Кайдашом, Бабуром, Чехом, Буржуем, Бедным, Зейдой.
В деревню к нам частенько наведывались чехи и словаки, немцы бывали редко. Особенно боялись мы мадьяр (настоящие изверги) и набегов Юровичской полиции на тачанке.
Линия фронта подошла вплотную к нашей деревне, ушел с партизанами мой двоюродный брат Леня, я тоже хотел с ними, но мама не пустила.
А через день со стороны Прудка пришли немцы. Они основательно закрепились и начали гонять людей на рытье траншей. А вскоре пошел слух, что всех нас выгонят из деревни. Я закопал в сарае самовар с документами (мы его так и не нашли), спрятал в погребе отцовскую шубу (эта шуба спасла нас потом в лесу).
И вот нас действительно погнали за околицу. Когда проходили мимо густых зарослей, к матери подошел старик: «Степанида, мы собираемся уйти по зарослям в лес. Иди с нами. Неизвестно, куда нас ведут и что нас ждет…» В лесу, улучив момент, мы отделились от колонны.
Так в лесу и остались. Собранные наспех продукты скоро закончились. Всем страшно хотелось есть. Появились первые мертвые: старики не выдерживали холода и голода.
Дома у нас в кадушке был спрятан овечий окорок. И я решил пойти за ним: «Или тут с голоду помру, или убьют, какая разница!» Мама не пускала, но я все-таки ушел.
Окорок тот забрал без приключений, но на обратном пути, когда переходил озеро, по мне стали палить из автомата. Пули свистели совсем рядом, выбивали осколки льда из-под ног. Меня не задело чудом.
А на окорок односельчане накинулись как сумасшедшие, но дед всех успокоил, поделил еду по справедливости.
Холод. Февраль. Я заболел тифом, пролежал в бреду дней пять. Однажды просыпаемся утром – видим, наши солдаты ходят. Вот мы и освобождены. Погрузили нас в машину и повезли в Мозырь, а наутро я взял котомку и пошел по домам просить на пропитание. Кто даст кусок хлеба, а кто и пинка под зад. Дня через три нас прикрепили на довольствие к полевой кухне: дали котелок и солдатскую ложку. Я ходил за обедом ежедневно. Но уехали солдаты, и кончилось наше питание. Как быть дальше? Мама решила сходить в деревню Богуслав (Гречихино) Хойницкого района к моей крестной матери, тете Агафье. Взяли мы санки и двинулись в далекий путь. Пройти надо было около 20 километров. Шли с утра до позднего вечера. Встретили нас родственники. Накормили, обогрели. Тетя Агафья дала нам полмешка ячменя, еды на дорогу, и мы отправились в обратный путь.
Старший сын тети Татьяны смастерил жернова, на них мы мололи ячмень, пекли блины.
Осенью открыли школу и я пошел в третий класс. Вокруг деревни много было окопов и траншей, где мы с ребятами находили гранаты, винтовки, патроны, снаряды и мины.
Дети собирались группками, набирали за пазуху гранат и по команде бросали их из траншеи. В деревне поднялась паника, думали, опять немцы наступают.
Некоторые ребята вынимали капсюли из противопехотных и противотанковых мин и глушили рыбу. Моему дружку Кайдашу во время таких забав оторвало палец, разворотило губу и подбородок. Хорошо, жить остался. А вот Жучка подорвался. То, что от него осталось, принесли в одеяле.
Война закончена, а от отца нет вестей. И вдруг в конце мая получаем письмо из Кисловодска, из госпиталя. Отец жив!
Летом спешу я с сенокоса домой. Вижу: идет солдат с вещмешком через плечо. Поравнялся со мной, пристально на меня посмотрел и спрашивает: «Ты Миша? «Да, — говорю, — Миша». Заплакал солдат, взял меня за руку и повел в бабкину хату.
Сидим, смотрим друг на друга. Отец закурил и меня угостил «Казбеком». На стене у бабушки висели фотографии. На одной из них отец в военной форме. Смотрю я и сравниваю, что-то он моложе, чем на фото. «Ладно, — думаю, — скоро придет мать с работы. Если она встретит этого человека как отца, все сразу ясно будет». А отец покурив, снял с себя гимнастерку и нательную рубашку, чтобы умыться. Смотрю – на спине у него дырка, затянутая пленкой. Пуля насквозь пробила легкое.
Пришла мать и с порога крикнула: «О боже, Иван!» — и к отцу. Тут уж все мои сомнения развеялись.
Михаил РАКОВЧУК
---------------------------------
«Так назначено судьбой…»
Подполковник милиции Виктор Моисеев службу начал в двадцать лет милиционером отдела внутренних дел Минского райисполкома и к сорока годам дослужился до подполковника милиции, стал начальником уже управления этого же района.
Сегодня на счету Виктора Николаевича десятки раскрытых тяжких уголовных преступлений.
Надо иметь в виду, что Минский район, окружающий столицу, очень сложный по оперативной обстановке. В выходные горожане, как правило, выезжают за город, на дачи, на природу. Приток населения увеличивается и соответственно намного возрастает нагрузка на тех, кто следит за правопорядком. В профилактической работе, патрулировании и помощи в раскрытии преступлений с разрешения Виктора Николаевича нередко участвуем и мы, ветераны управления. Так, ветеран А.Книга участвовал в раскрытии восьми преступлений, В.Кутаисов – шести, В.Лебедь лично раскрыл семь преступлений.
Владимир МАСЮК, заместитель председателя Совета ветеранов Минского РУВД, подполковник милиции в отставке
