Письма из Пекина

Память без сослагательного наклонения

Тополиный пух. Жара. Апрель. Мы сидим на открытой террасе русского ресторана в Пекине и говорим об антияпонских демонстрациях, проносящихся по всему Китаю. Нас трое: ваша покорная слуга, моя коллега и подруга Мэрайя из Нидерландов и мой приятель, известный американский фотограф кубинского происхождения Луис Кастанеда. Луис — официальный фотограф–испытатель цифровых камер «Панасоник». То, что он работает на японскую компанию, имеет большое значение. У нас всегда так: китаисты (к которым, пусть и с некоторой натяжкой, но мы с Мэрайей относимся) постоянно дискутируют с японистами и, как правило, никогда не приходят к единому мнению.

Затрагиваем тему Второй мировой войны. Луис возмущается: «Как вы можете так трепетно относиться к событию, которое закончилось, когда вас еще на свете не было?» Мы с Мэрайей начинаем кипятиться и объяснять то, что ему — неевропейцу — так трудно понять: есть события, которые имеют большое значение для тебя лично всегда. Не понимает. Заканчиваем нашу пламенную речь словами: «А вот Япония у Германии могла бы поучиться, как искупать вину».

Почему китайцы, которых мы привыкли считать спокойными и не слишком инициативными, вдруг вышли на улицы? А вы на мгновение представьте себе такую ситуацию. Прошло 60 лет после окончания войны, а Германия до сих пор не считает ее трагедией. Не извинилась за злодеяния фашизма, не признает фактов массовых убийств и угонов на принудительные работы... Представьте, что руководители «третьего рейха», официально признанные судом в Нюрнберге преступниками, с почестями захоронены в центре столицы, и премьер–министр каждый год отдает почести их могилам. Если бы это было правдой, как бы вы относились к Германии?

К счастью, Германия поступила иначе, и сегодня каждый немец знает об исторической вине своего государства. Оттого и к ней по–другому относятся.

Совсем иные отношения между Пекином и Токио. Потому что премьер–министр Коидзуми каждый год посещает храм Ясукуни, где покоятся военные преступники, которые отдавали приказы сжигать китайцев, закапывать их живьем и испытывать на них биологическое оружие. Потому что в японских учебниках истории об этом нет практически ни слова, а 8 лет оккупации Поднебесной названы «китайским инцидентом» (затянулся инцидент, не находите?). За годы антияпонского сопротивления погибли и получили ранения более 35 млн. китайцев, а стране был нанесен экономический ущерб на сумму более 600 млрд. долларов. Захватив Нанкин, японцы 40 дней мародерствовали в городе и убили 300 тысяч человек.

Но японская молодежь об этом не знает.

В отличие от нее, молодежь китайская весьма чувствительно относится ко всему, что касается попыток «обелить», как это здесь называют, историческую правду. Оно и понятно: в стране практически каждый год находят оставленное японцами биологическое оружие — в результате каждый мирный год погибают люди. Японцы молчат.

Китайцы, которые когда–то были угнаны на принудительные работы, и китаянки, которых сгоняли в бордели для японских офицеров, апеллируют к судам в попытке получить компенсацию. Никому ни разу она не была выплачена. Есть, конечно, свой нюанс: когда коммунистический Китай устанавливал дипломатические отношения с Японией в 1973 году, Пекин официально отказался от предъявления претензий к Японии на уровне правительства. Но возьмите ту же Германию: там компенсации выплачивают в том числе и частные компании, которые использовали рабский труд.

Потому, когда возникла идея о вхождении Японии в состав Совета Безопасности ООН в качестве постоянного члена, рассерженные китайцы вышли на улицы. Нас с Мэрайей это не очень удивило: на самом деле дети Поднебесной — люди весьма эмоциональные, с обостренным чувством справедливости.

Дело не только в СБ ООН. Добавьте к этому перманентную дискуссию насчет храма Ясукуни, школьных учебников, спорных территорий (японцы стали выдавать разрешение на проведение там геологоразведочных работ) — и сами поймете: масса стала критической.

Луис, вооружившись японской фотокамерой, снимает антияпонскую демонстрацию. Он нас не понимает: может быть, потому что страна его рождения Куба была далеко от огня войны, в котором сгорели два моих дедушки и дядя Мэрайи.

P.S. Глава правительства Японии выступил со словами покаяния на саммите Африкано–Азиатских стран в индонезийской столице. Дзунъитиро Коидзуми заявил, что в прошлом Япония посредством своего колониального правления и агрессии принесла неимоверные страдания и ущерб народам многих стран, прежде всего в Азии, и теперь ясно и с раскаянием осознает эти факты истории.