Человек сам себе создал проблему. Почему решать ее должен кто-то другой?Люблю картошку — жареную, вареную, толченую. А вот копать ее не люблю. Потому что спина становится колом уже через пару часов. Потому что грязь из–под ногтей вымывать приходится еще несколько дней после завершения картофельной страды. Потому что не всегда в начале октября светит солнце, скорее, наоборот, и тогда к перечисленным «удовольствиям» прибавляются холодный душ с неба и коченеющие на ветру руки. Потому что с пыреем бороться бесполезно: на месте одного вырванного сорняка выскакивают три новых. К осени корни цепкой, «резиновой» травы превращают землю во что–то наподобие асфальта — чтобы докопаться до клубней, замахиваться тяпкой приходится едва ли не из–за плеча...
Я не люблю копать картошку. Но каждый год езжу на Полесье к родителям на подмогу. Потому что «бульбашка» и без ума от драников. И еще потому, что картофель — «второй хлеб». И если не удастся отцу «по–соседски» договориться с картофелекопалкой, сгибаюсь в три погибели и из–за плеча замахиваюсь тяпкой...
Прошлый век? Отнюдь. Так убирают картофель и сельчане, и горожане. Жители Полесья и Витебщины. Тяпками, мотыгами, лопатами. Кто как может и умеет. Помогают частникам и хозяйства: ту же копалку, к примеру, выписать не проблема. Но ее особо никто не ждет: у дачников картофельные плантации слишком малы для такой огромной машины, а для сельчан важнее, чтобы при уборке ни одна бульбочка не повредилась.
Эдита Людвиковна из Каменецкого района — одна из тех немногих, кто копалку ждал, как бога. До середины ноября... «Я 20 лет проработала в колхозе, — восклицает в письме сельчанка. — Неужели за все эти годы не заслужила помощи?»
К чему, спросите вы, я так долго о картошке размусоливала. Уборочная-то уже закончилась. К тому отвечу, чтобы понятно было: картофель в деревне — все: тяжелый труд, но и сытая зима, достаток. Катастрофа, если по чьей–то вине урожай погиб, замерз в поле. Эдита Людвиковна винит «неблагодарное» руководство родного хозяйства: в том, что за копалку платить надо, но нечем (3 месяца как не работает, а в колхоз не берут); в том, что ей больно смотреть на своих четверых детей, «как они мучаются», потому что их не только накормить надо, но и одеть–обуть; в том, что отказали в адресной социальной помощи, хотя женщина так просила...
Письма в редакцию, недвусмысленно озаглавленные «криками о помощи», признаться, научили лучше разбираться в людях. Да, бывают случаи неуважительного, равнодушного, несправедливого отношения руководства к работникам, настоящим или бывшим. И превышение должностных полномочий тоже иногда подтверждается. Но гораздо чаще тот, кто громче всех кричит о вопиющих безобразиях, сам себя и изобличает.
«Меня уволили по статье 37 Трудового кодекса (прекращение трудового договора или контракта по соглашению сторон. Проще говоря, у нанимателя и работника обоюдное желание не работать друг с другом. — В.М.), — жалуется Эдита Людвиковна. И тут же добавляет: — Я же ничего плохого не сделала, а дала только деткам малым молока, полтора литра». Думаю, и так понятно, что речь идет о молоке не от личной буренки. А с тем, что принадлежит государству (стало быть, всем), легко быть щедрым и жалостливым. Но и называется эта щедрость иначе: воровством, расхитительством.
«Я просила помощь деньгами для сына–студента, — продолжает читательница. — Мне прислали отписку: «Решением райисполкома отказано в оказании материальной помощи из средств бюджета. Рекомендуем Вам и вашему сыну (речь не о студенте; напомню, у Эдиты Людвиковны четверо детей, и все — не грудные младенцы. — В.М.) трудоустроиться с целью улучшения материального положения семьи». К этому и вовсе добавить нечего.
«Умоляю, помогите мне и моим детям, посодействуйте в решении проблем. И чем раньше, тем лучше — на носу зима», — заключает просительница. Вот и я о том же: зима на носу, Новый год. Самое время начать жизнь с чистого листа: перестать писать жалобы во все газеты и инстанции — от районных до республиканских, и вместо этого критичнее посмотреть на себя и на свое место в жизни. Попытаться самой решать проблемы, а еще лучше — не создавать их себе. Начните с малого: пока не совсем поздно, копайте картошку, Эдита Людвиковна. Картошка тут, конечно, всего лишь образ. Под ней понимаем любую полезную для общества и себя прежде всего работу. А это как минимум сытая зима.
P.S. На протяжении полутора месяцев редакция пыталась в силу своих возможностей помочь в трудоустройстве борисовчанке Оксане Д. В письме женщина эмоционально рассказала о многолетних мытарствах в поисках работы, о гнетущем безденежье и пропадающем из–за этого в безвестности художественном таланте 12–летней дочери. Каждую неделю Оксана Д. звонила в редакцию и добавляла новые подробности о коварстве, лицемерии и подлости потенциальных нанимателей. Когда этот материал был дописан, в редакцию пришел официальный ответ (на 6 страницах) по проблеме Оксаны Д. С декабря 2001–го по нынешний год просительнице было предложено на выбор 25 различных вакансий (помимо общественных и сельхозработ). От всех она отказалась. За тот же период ее семье больше 20 раз выделялась материальная и гуманитарная помощь (не считая пособия по безработице, освобождения от платы за обучение девочки в художественной школе, платы за школьное питание).
