«Мы могли убить, а переработать не могли». По делу о порче мяса на Гомельском мясокомбинате допрашивают экс-директора

Сегодня в судебном заседании по уголовному делу о порче 170 тонн продукции на Гомельском мясокомбинате начали допрос бывшего директора предприятия Ричарда Стефановича. Он был последним обвиняемым, которого в процессе еще не заслушивали. Всего по делу проходит десять должностных лиц разного ранга – от ветврачей предприятия до бывшего заместителя министра сельского хозяйства. По версии следствия, именно их злоупотребления, халатность, бездействие в 2015 году привели не только к потере 7 миллиардов неденоминированных рублей, но и поставили под угрозу здоровье людей.


Ричард Стефанович, возглавлявший предприятие с 2011 года вплоть до задержания, сейчас на пенсии. По делу обвиняется в злоупотреблениях служебными полномочиями. Во время заседаний ведет себя активно. Задает вопросы свидетелям, отстаивает точку зрения, выражает позицию. А она вкратце такова: действовал так, как мог в сложившихся обстоятельствах. Прогнозные показатели доводились комбинату холдингом «Гомельская мясомолочная компания» и другими госорганами, которым предприятие подчиняется. Их  выполнение держалось на строгом контроле. Уточняет, это было одно из условий бюджетной поддержки для расчета с хозяйствами-поставщиками мяса. За провалы прогнозов не хвалили. На этом была завязана зарплата сельхозпредприятий, привозивших скот.

О том, что предприятие ведет убой с превышением, знал. Отслеживал по цифрам. Однако не находил ситуацию критичной. Прежде случались годы, когда поставки говядины и свинины значительно превосходили объемы 2015 года. Опять же холодильники, по его мнению, перегруженными не были. Проектные мощности камер хранения позволяли вместить возросший убой. Специалисты, которым доверял, острых вопросов не ставили. Однако уточнил:


– Хотя от такого количества говядины я не был в восторге. Мы могли убить, а вот переработать не могли. Это надо было продать.

Логичный вопрос гособвинителя:

– Ставили вопрос о корректировке графика в сторону уменьшения?

– Я говорил постоянно по телефону и председателю комитета по сельскому хозяйству, и гендиректору холдинга, и заместителю председателя облисполкома. Мне в ответ: «А кто будет бить? Вы финансово устойчивое предприятие, можете оплатить за поставку скота хозяйствам, им надо платить зарплату». Мне четко говорили, что будешь выполнять график и никуда ты не денешься. Никто не хотел брать на себя ответственность.

– А штабелированное мясо, которое предназначалось для промпереработки. Что можете о нем сказать?

– Да, было такое. Видел. Мясо как мясо. Культяшки торчали. Свет в камерах дежурный. Это же не Бродвей.

– Вы ходили по камерам с бывшим заместителем председателя облисполкома. Видели нарушения?

– Образовалась большая снежная шуба в одной из камер. Это нужно было контролировать. Обметать, проводить влажную обработку.
– Как часто это делалось? 

– Это контролировал главный инженер. Я не вникал. О неразрешимых проблемах специалисты не докладывали.

Сигналы о порченом гнилом мясе, которые по осени 2015 года стали поступать в разные инстанции, Ричард Стефанович, как считает следствие, разруливал по-своему. Комиссию республиканского ветнадзора постарался «задобрить» походом в ресторан. Хотя сам директор уверяет: то был лишь знак гостеприимства. По этой или по другой причине, но в информации по итогам мониторинга ни слова не сказано о плесени на тушах, которую некоторые члены комиссии видели, обращая на это внимание проверяющих. Позвонил бывшему однокурснику – на тот момент заместителю министра сельского хозяйства Василию Пивовару (обвиняемому по делу). Мол, тут какие-то ваши хлопцы приехали. Управленец, выяснив ситуацию и прочитав записку по результатам мониторинга ветнадзора, крамолы не увидел. Ее там и не было. Но перезвонил Стефановичу по поводу очередной проверки, посоветовав навести порядок. Василий Пивовар ранее в суде заверял,  разговора о порченом мясе с директором мясокомбината вообще не было: «Я был далек от той мысли, что там хранится некачественная продукция…» 

Допрос директора продолжается. В процессе еще предстоит выслушать ряд свидетелей, исследовать материалы уголовного дела, которое насчитывает 60 томов. 




Фото автора
  

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter