Копия уникального экспоната выставляется в зале, посвященном оккупации.Находка на месте лазарета
«Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой» — эти строчки Гете служат эпиграфом к «Пленной правде» и как нельзя лучше отражают настроение многих узников концлагеря. И пусть пока они сражались за выживание, но каждый мечтал вырваться из застенков и продолжить свою войну.— В 1949 году школьник, ученик пятого класса Иосиф Валюкевич проходил через территорию сохранившихся на Логойском тракте зданий лазарета городской части шталага 352, основная база которого располагалась в Масюковщине, и нашел маленький пакетик, в котором лежал многократно сложенный листок бумаги, — рассказывает Анастасия Стаховская, старший научный сотрудник отдела письменных и изобразительных источников Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны. — Разобравшись, что эта бумага имеет отношение к войне, он принес находку в музей.
Номер «Пленной правды» от 10 июня 1942 года отправили в Москву для исследования. Долгое время имя ее издателя оставалось неизвестным. По понятным причинам журналист не оставил подписи ни под одной заметкой: в концлагере смертью карались провинности гораздо меньшие, чем поддержание боевого и патриотического духа товарищей. Только в 1957 году, после выступления на радио сотрудника музея с информацией о «Пленной правде», выяснилось, что автором ее является известный советский писатель Степан Павлович Злобин.
Ночные смены корреспондента
За две недели до начала войны Злобин, поэт и прозаик, к тому времени уже выпустивший исторический роман «Салават Юлаев», окончил курсы для писателей, организованные при Военно-политической академии имени Ленина. Он вступил в так называемую писательскую роту 8-й Краснопресненской дивизии народного ополчения. Затем его перевели в 24-ю армию для работы в дивизионных газетах.В октябре 1941 года в окружении под Вязьмой военный корреспондент получил контузию, ранение в ногу и попал в плен. Его переправили в шталаг 352, где немцы собирали узников из разных уголков советско-германского фронта. Оправившись от ранения, Злобин исполнял обязанности санитара в концлагерном лазарете.
Деятельная журналистская натура не позволила писателю просто влачить тихое существование в ожидании решения своей участи. Он создал небольшую подпольную группу, готовил побег, а также с помощью товарищей выпускал газету. О том, что творится на фронтах, Злобин мог узнавать только от новоприбывших товарищей по несчастью, но зато он анализировал информацию, передавал ее читателям в неизменно оптимистичном тоне. Нашли отражение на листочках и события, происходившие в лагере.
Рубрики, колонки — все как в настоящей газете.— Корреспондент писал от руки ночью, при лампе, за столиком дежурного, — продолжает Анастасия Стаховская. — Тем временем несколько его товарищей, ночных санитаров, следили за окружающей обстановкой, чтобы в случае чего подать сигнал тревоги. Из переписки Злобина с друзьями известно, что он создал три экземпляра газеты, но известен лишь один. Листочки передавались из рук в руки, читались тайком, чтобы не заметила охрана. Рукопись оформлена как советская газета того времени, первый номер «органа советской совести и непроданной чести» начинается очень патриотичной вступительной статьей. Издание, совсем как печатное, разделено на рубрики, колонки.
Одна из заметок в разделе «Хроника» саркастически гласит: «Рабочая команда из санитаров отправляется в Нижний лагерь насыпать холм и обложить дерном могилу 700 человек, убитых за то, что они были слабыми и не могли идти этапом. Холмик, дерн, большой крест… Какая арийская цивилизованность! Гуманность!» Здесь же автор делится и радостными событиями: «Из лагеря при госпитале… ушли двое: повар — веселый жизнерадостный гармонист и маленькая, как девочка, сестра Оля. Редакция от души желает им успеха. Сообщают, что из городской постоянной команды в 30 человек бежали 26. Осталось 4».
Сам Злобин готовил побег весной 1942 года, но по доносу главного врача был отправлен в концлагерь Цейнтхайн в Германии. Там он находился до октября 1944 года, причем вновь возглавил подполье. После разоблачения его вместе с тяжелобольными этапировали в польский лагерь недалеко от Лодзи, который освободили в январе 1945 года.
— Трудно преувеличить историческую ценность этого экспоната, — бережно, кончиками пальцев, затянутых в перчатки, Анастасия вынимает хрупкий листочек из файловой папки. — Благодаря ему мы можем узнать о реальной жизни в тех нечеловеческих условиях. На обеих сторонах рукописного издания изложены правдивые истории свидетеля событий, которые позволяют представить, что творилось в лагере, как там выживали. Мы читаем об ужасающих событиях, которые в то же время изложены с горькой иронией и сарказмом. Сам факт существования этой газеты подтверждает, что люди были не сломлены, хотя ежедневно вокруг умирали сотни пленных.
События и люди
«Товарищи и братья, военнопленные, помните, что нет ничего выше достоинства сына нашей родины! Каждую минуту чувствуйте себя гражданами СССР и держитесь так, чтобы каждый товарищ мог вами гордиться!» — призывал автор.Тексты рукописного издания явно дают понять, что негодование публициста вызывают даже не столько захватчики-немцы, сколько те, кто, «наскоро попрятав партийные билеты ВКП(б) и изобразив восторженное ликование по поводу плена, дали право немцам считать, что весь наш народ ради спасения шкуры и за ложку топленого масла (кстати — ограбленного у нас же) отречется от родины и станет изменником». Не жаловал автор и перебежчиков: «Недавно к нам в госпиталь прибыли больные из числа пленных, бывших на работах в прифронтовой зоне. Один из них, когда мы несли его на носилках, сказал нам, что он перебежчик, и спрашивал, кому подать заявление об особом перебежческом пайке. Подлец не понимал, до чего он глуп и смешон… Не дождавшись господской подачки за измену, бедный дурак скончался».
Кстати, автобиографический роман Злобина «Пропавшие без вести», изданный в 1962 году, немало способствовал реабилитации бывших советских военнопленных.
Копия уникальной рукописной газеты выставляется в зале, посвященном оккупации. Ее можно увидеть среди экспонатов, найденных в различных концлагерях на территории Беларуси, — одежды и обуви узников, предметов их быта.
nevmer@sb.by
