«У меня песни живут «–летиями», — говорит Елена Камбурова. Певица и актриса побывала в Минске и выступила на сцене Белгосфилармонии. После концерта в гримерную выстроилось часовое паломничество почитателей: несли охапками цветы, подарки, просили фото и автографы, падали на колени и произносили прочувственные речи... Несмотря на то что поток посетителей и поклонников закончился уже ночью, Елена Антоновна не отказала корреспондентам «СБ» в общении.
— Вы в юности даже на стройке работали, чтобы удержаться в Москве и поступить в творческий вуз.
— Я в 18 лет была, естественно, разнорабочей. А самое смешное, что, оказывается, строили мы клуб, а потом всю жизнь я в клубах выступала. Но в том самом никогда не случалось.
— На какие жертвы можно пойти ради своего предназначения и на какие лично вам приходилось идти?
— Во–первых, гораздо больше времени можно было бы посвятить чтению, куда–то путешествовать... То, что я делаю, это же не работа, на самом деле это какое–то высказывание. Я являюсь почтальоном, я несу весть. Поэты же написали письмо нам — в XIX, XX, XXI веках... Мне важно, чтобы те, для кого они писали, их правильно поняли. Может быть, кто–то в зале, услышав меня, поймет что–то свое. Чем интереснее произведение искусства, тем шире диапазон понимания.
— У вас в репертуаре такие вещи и авторы, которые считаются ярко выраженными мужскими — Николай Гумилев, Владимир Высоцкий. Как вам удается их так органично исполнять?
— Когда поэты пишут (кроме чисто лирических произведений), — пишет душа. Хотя, помню, с самого начала подумала, даже с Маяковским, который написал: «Мария! Имя твое я боюсь забыть...» — ну что же, я буду имя менять? Мне интересно это произведение, и я играю эту любовь. У меня нет комплексов.
— Булат Окуджава, Фаина Раневская... Вы дружили с людьми, которые стали легендой.
— Булат Окуджава — это просто моя любовь, и я не могла не сделать следующий шаг. Любовь — она бесстрашна, я влюбилась в эти песни и начала их исполнять. Мне очень радостно, что Окуджава мое первое юношеское исполнение принял. И потом, дальше по жизни, его отношение мне очень помогало и помогает сейчас.
— А с Раневской вас как судьба свела?
— Вы знаете, абсолютный случай. Если б его не было, я никогда в жизни не решилась бы прийти или позвонить Фаине Раневской и попросить о возможности встречи — ну, как это бывает. Никогда. Но Фаина Георгиевна, находясь на гастролях в Ленинграде, включила радио, которое она редко слушала, а в это время передавали мою запись, притом не песенную: я читала из «Сказок об Италии» Горького. И она написала письмо, чего тоже никогда не делала, с очень добрыми словами. Когда мне его передали, было трудно поверить: а вдруг все–таки это не Раневская писала? Прошло какое–то количество лет, и еще один случай привел меня в ее дом. Я напомнила про эту мою запись, и Фаина Георгиевна очень обрадовалась: «Хорошо, что вы не фифа!»
— Вы очень много работали для кино — в самых неожиданных картинах, мультфильмах звучит ваш голос.
— Это не я предлагала: «А давайте я вам озвучу!», а просто — звонок, вот есть такой–то фильм... Тогда вообще не писали, кто озвучивает. И не обязательно я пела, еще и говорила за разных существ. Интереснее всего было записываться для фильма «Дульсинея Тобосская», потому что там песни шли в стык к репликам. Прекрасная актриса Наталья Гундарева говорит, а потом я пою. Трогательно вообще: мы вместе репетировали у Геннадия Гладкова, она слушала, как я пою, — еще не в записи.
— А в «Приключениях Электроника» где ваш голос?
— В песенке «До чего дошел прогресс...». А в «Ералаше» я оказалась рядом со студией — что–то другое озвучивала, а мальчиков как раз записывали с заставкой: «Мальчишки и девчонки, а также их родители!..» Что–то никак у них не получалось, и меня попросили: ну попробуй, может, они посмотрят и споют как надо. Я попробовала, а в итоге это в киножурнал и включили.
— Когда вы выступаете, зрители вас подпитывают?
— Ни одна репетиция не может сравниться с выходом на сцену. Там жить надо, нельзя не жить! У меня очень тонкая нервная система, и хотя я много лет выступаю, все равно не понимаю, как так —– выйти и не волноваться.
— Как вы ощущаете белорусскую публику?
— У меня в Минск дорога долго не лежала. Помню, в первый раз шла по городу: «Боже, какие лица чудесные, ведь это же мои зрители!» И потом, когда я начала сюда ездить, Минск стал одним из моих самых–самых городов.
— Есть артисты, которые убеждены: я — звезда, а кругом так называемые обычные люди. А вы как себя воспринимаете?
— Я просто человек, которому очень хочется, чтобы мир развивался по другим правилам. Несмотря на то что опыт тысячелетий показывает: это практически невозможно. Возможен невероятный технический прогресс, а общество, о котором мечтали все самые светлые умы и души, нет. Бывают только маленькие исторические периоды, в один из которых я как раз попала. Несмотря на то что тогда были большие сложности в стране, но огромный зал слушал поэтов. И собиралась молодежь, к которой я относилась, и это было не по принуждению. А когда есть только быт, тогда и складывается общество потребления, благодаря равнодушию которого и происходят все беды на земле. ...Но надежда все равно остается!
ovsepyan@sb.by
Советская Белоруссия № 67 (24949). Вторник, 12 апреля 2016
