Один молодой человек, которого консультировала психолог Екатерина Агеенкова, в подростковом возрасте увлекся единоборствами. Родители сразу и не заметили, что после тренировок неизменно следуют чаепития и беседы с тренером, а раз в несколько месяцев занятия проводит приезжий “гуру”. Когда папа и мама забеспокоились, мальчик уже не сомневался в правоте своих наставников: “Учитель знает, что такое Истина”.
Так продолжалось пять лет. Мама, посоветовавшись с психологом, вела себя тактично, “тренировки” не запрещала, но всячески пыталась расширить кругозор сына. Бесполезно: когда парню исполнилось 18, он уехал в Украину, поближе к несущему просветление гуру. Вернулся через месяц, исхудавший и с язвами на ногах. Вместо тренировок мальчишек заставили строить для гуру дом. Утром и вечером “кормили” чаем, днем давали кашу. В общем, юноша побывал в рабстве. Поскольку оно было добровольным, его “учитель” сейчас наслаждается жизнью в новом доме. И обрабатывает новых адептов: пришедшие на смену прозревшим обычно не верят их аргументам. “Ты просто не понял Истины, — возражают они. — А мы поймем”.
Кандидат психологических наук Екатерина Агеенкова преподает в БГУ и по личной инициативе консультирует родителей попавших в секты молодых людей и детей наступивших на те же грабли родителей. Она участник экспертного совета при аппарате уполномоченного по делам религий и национальностей Совета Министров Беларуси. То есть человек, знакомый с проблемой не понаслышке.
Кое-что мы уже проходили
В переводе с латинского “секта” — ход мыслей, учение, напомнила коллега Екатерины Агеенковой по экспертному совету кандидат философских наук, профессор Института парламентаризма и предпринимательства Наталия Кутузова.
В сегодняшнем понимании — образ мыслей и учение, противостоящие базовому, традиционному вероисповеданию. Обычно секта является замкнутой, ориентируется не на священное писание или предание, а на полученное харизматичным лидером откровение. Современные гуру редко проповедуют на улицах, не рассчитывая лишь на собственное красноречие. Они активно используют новые разработки в области манипуляционных технологий. Некоторые секты, например, практикуют многократное, до двух тысяч раз в сутки, повторение молитв-мантр. После таких упражнений человек впадает в состояние, которое американцы называют синдромом прекращенного мышления: он утрачивает способность анализировать поступающую информацию. В других страдающего от нехватки тепла адепта буквально атакуют любовью и вниманием. Практически все новые организации, работающие с молодежью, выстраивают свое коммуникационное пространство.
У сект есть специализация. В Беларуси легально работает организация Рейки, представители которой “лечат” сверхъестественной энергией с помощью наложения рук, а также на расстоянии. Документальных свидетельств действенности этих практик нет, зато против основателя подобного направления — “Универсальной энергии” — Мэтра Данга в Бельгии было возбуждено уголовное дело, а лидеры этого движения арестованы. Верящие их фокусам пациенты отказались от операций, а исцеления не произошло. Такие случаи были и в Беларуси, правда, единичные.
Иные секты позиционируют себя как благотворительные организации. Крупнейшая в мире Церковь Объединения Муна учит адептов общаться с молодежью из больших семей, раздавать разные виды гуманитарной помощи, в слаборазвитых странах даже открывать лечебные учреждения. Казалось бы, что деструктивного в благотворительности и выдвинутой Муном идее “новой семьи” как ячейки нового общества? Ведь, наверное, мунитов устраивает, что глава организации подбирает им брачных партнеров по фотографиям?
— Сами муниты пишут, что многие супруги отказываются от такого брака, — возражает Наталия Кутузова. — Но их все равно женят, объясняя, что они должны стать образцовой парой, преодолеть свой эгоизм и служить друг другу. Детей они выращивают уже с новой идеологией. Интересно, что браки интернациональные и адептам рекомендуется уехать из своих стран в третью страну. Муна уже называют создателем новой империи — на организацию работает сеть предприятий, создается федерация полуостровных государств и федерация островных государств. “Если мы продвинем идеологию в стране, которая является членом ООН, то сможем влиять и на ООН”, — не сдерживает размаха глава организации.
Начало изучению новых религий было положено в Институте философии Национальной академии наук еще в 60-х годах: там сформировался серьезный религиоведческий центр во главе с кандидатом философских наук, лауреатом Государственной премии БССР, экспертом Комитета по делам религий и национальностей при Совете Министров Республики Беларусь Екатериной Прокошиной. В 90-х годах, когда постсоветские страны только приступали к изучению нетрадиционной религиозности, белорусские ученые издавали не только теоретические материалы, но и справочники неокультов. К сожалению, в 2006 году Екатерина Прокошина умерла, единого религиоведческого центра в стране с тех пор нет. Специалистов объединяет экспертный совет при аппарате уполномоченного по делам религий и национальностей, в функции которого входит проведение исследований, экспертиза и подготовка по их результатам экспертных заключений при создании, а также при осуществлении деятельности религиозных организаций.
— Мы оцениваем поданные религиозной организацией материалы на предмет соответствия законодательству, — объясняет Наталия Кутузова — Подходим к экспертизе комплексно: анализируем вероучение, культовую практику, отношение к вопросам семьи и брака, образованию, получению медицинской помощи. Если культовая практика включает действия, способные нарушить физическое либо психическое здоровье человека (строгое вегетарианство или крещение в ледяной воде), запрашиваем дополнительные материалы. Склоняемся к отрицательному заключению, если, например, учение и культовая практика противоречат законодательству Республики Беларусь, участие в организации приводит к ограничениям социального плана. Изучаем не только все поданные материалы, но и практику существования таких организаций в соседних странах. Во всех европейских странах есть аналоги нашего экспертного совета, зарубежные коллеги объединены в крупную европейскую организацию FECRIS, информация которой открыта для профессионального сообщества. Кое-что сообщается и прессе, но очень осторожно и дозированно, потому что ученым не дано предугадать, чем отзовется их слово в среде верующих. В Беларуси, к сожалению, как и в других странах, случаются конфликты на почве религиозной неприязни.
Секта приглашает на тренинг
Отказ в регистрации еще не означает, что та или иная религиозная организация обойдет Беларусь стороной.
Некоторое время назад к Екатерине Агеенковой обратилась социальный работник одного из малых городов страны. Ее беспокоит, что местный психолог приглашает на семинары некоего “гуру” из Москвы, после чего проводит с детьми тренинги по его системе. “Система” специалистам экспертного совета известна: это оккультно-мистическая неорелигия. Несколько побывавших на тренингах подростков уже проходили психологическую реабилитацию. Но поймать руководителя секты на месте преступления и доказать, что он приезжает с целью культовой деятельности, некому. Это работа для спецслужб, а не для социального педагога.
— Это белорусская специфика: основой многих культов являются тренинг или оздоровительная система, — говорит Екатерина Агеенкова. — Потенциальных адептов приглашают на пробное занятие, заинтересовавшимся предлагают углубленное изучение. “Уроки” дают местные специалисты, руководитель организации часто живет за рубежом. Самые фанатичные адепты обычно стремятся собрать деньги и уехать поближе к гуру. Через несколько месяцев или лет у них наступает прозрение, но они к этому времени вырваны из социума.
Одна из попавших к Екатерине Агеенковой девушек провела в секте вдали от дома 8 лет. Перебивалась с хлеба на воду, выполняла самую грязную работу, чтобы только быть рядом с “учителем” и своей религиозной группой в ожидании конца света. К 30 годам прозрела и вернулась домой: без специальности, без работы, без семьи и друзей. Сейчас учится на деньги мамы-пенсионерки. Ей удалось выйти из заколдованного круга. Многие ее собраться по несчастью, вырвавшись из одного, тут же в поисках истины попадают в иную секту: большой мир кажется им несовершенным и враждебным.
— Жертвы неокультов нуждаются в такой же психологической поддержке, как ступившие на путь трезвости алкоголики или “завязавшие” наркоманы, — считает Екатерина Агеенкова. — Беларуси нужна государственная или сильная общественная организация, которая оказывала бы различную помощь пострадавшим, имеющим социально-психологическую зависимость от культа, и изучала вновь появляющиеся религии.
— Практически все известные в мире секты отметились в Беларуси, — говорит Наталия Кутузова. — Одна из последних — китайская секта Фалунь-гун, адепты которой пытаются продвигать свои идеи в Беларуси через культурные программы.
По мнению собеседницы, современная молодежь охладела к эзотерике, но испытывает возрастающий интерес к неоязычеству. Специалистов настораживает, что поветрие идет из России, а там неоязыческие организации тесно связаны с ультраправыми политическими группировками.
Если ваш ребенок попал в секту, вы, скорее всего, услышите от него несправедливые и ранящие душу слова: “Вы меня неправильно воспитываете, не так живете, не то едите, не стремитесь познать Истину. Вы мне не родители, у меня есть учитель, которого я почитаю, как отца”.
Не конфликтуйте с ребенком: человека в состоянии фанатизма, увлеченности “сверхценной” идеей бесполезно разубеждать. Если применить силу, он может просто уйти из дома. Идите на компромисс, но настаивайте, чтобы ребенок не бросал учебу и не рвал связи с миром обычных людей. Говорите с ним о том, что существуют и другие точки зрения.
В современных культах стопроцентная, на всю жизнь зависимость встречается крайне редко. Если через месяц или десять лет человек осознал, что заблуждался, его отпустят. Главное для него — не утратить связи с окружающим миром.
