У Марины Лобач сегодня значимый юбилей. С главным тренером национальной сборной Ириной Лепарской, которая когда-то давно разглядела будущую звездочку в смолевичском зале, мы говорим о виновнице торжества, но удержаться в обозначенных рамках непросто. Слишком уж яркой фигурой в мировом спорте стала Лобач и слишком тесно в ее судьбе переплелись судьбы людей, которые в свое время поднимали на мировые вершины белорусскую школу гимнастики.
Время летит, но что-то остается неизменным.— Я в Смолевичи попала по распределению. Была, помнится, очень расстроена. Хорошо ведь училась. Среди девочек шла распределяться первой, пятой — на всем курсе. Думала, что меня просто обязаны оставить в Минске, а в итоге Смолевичи. Работать там было непросто. Во-первых, в местной ДЮСШ гимнастического зала не было. На полу под плинтус были уложены борцовские маты. Была секция спортивной гимнастики. Точнее, из всей гимнастической программы ребята делали только что-то вроде вольных упражнений. То, что можно было тренировать на борцовских матах. Для девочек в Смолевичах вариантов вообще не было. Все, кто хотел заниматься хоть каким-то спортом, рано или поздно оказывались в этом зале у Нины Новиковой. К моменту, когда я приехала в Смолевичи, Марина Лобач также уже успела побывать в этом зале и забросить занятия.
— Сложно было собрать группу?
— Приходилось брать всех: на ту нагрузку, которая должна быть у молодого тренера, в Смолевичах просто не рождалось нужного количества девочек. Там было несколько гимнасток, которых уже успели приметить специалисты из минского «Спартака», но команде нашей ДЮСШ нужно было выступать на первенстве, а в составе должно быть шесть гимнасток. Искать приходилось и в Плисе, и в Жодино… Проверяла всех, чьи имена мелькали в разговорах. Дети вспоминали: когда-то в зал ходила такая девочка — и я бежала ее искать. Потому что ребенок уже имел какие-то представления о гимнастике, возможно, даже умел делать шпагат или мостик, а это уже немало! Так вспомнили и про Марину Лобач. Нашла ее на школьном дворе, но Марина мне ответила: «Не хочу, я там уже была…» Мне удалось ее уговорить. Самое интересное, что спустя какое-то время, когда Марине начинало казаться, что она умеет больше других, я даже пыталась ее выгонять из зала, но она отвечала: «Я уже никуда из гимнастики не денусь!»
— Лобач чем-то выделялась на фоне остальных детей?
— Всегда выделялась. Блондиночка-белорусочка, тоненькая, длинноногая. Очень симпатичная, причем с хорошими данными для гимнастики. Марина на тот момент уже училась в третьем классе. Поздновато для начала, но сумела нагнать.
Марина Лобач: выступление с огоньком.— Как получилось, что тренеры, которые работали с маленькой Лобач до вас, проморгали ее?
— С ней толком не работали. Никто из тренеров, которые оказывались в Смолевичах, просто не хотел там оставаться. Возможно, отмечали Марину, но им не было до нее дела. Тренеры приезжали, брали открепление и уезжали обратно. Я ведь тоже не собиралась задерживаться. Хотела просто как-то отработать эти несчастные два года. Мечтала стать спортивным врачом, собиралась ехать поступать в университет в Тарту. Но при этом была очень обязательной: раз уж оказалась в Смолевичах, нужно собирать и выставлять команду. Мы составляли девочкам новую программу, сами шили купальники, делали булавы… На первенстве в Слуцке Марина выполнила первый разряд, и ее заметили. Галина Крыленко и Лариса Годиева, которая на тот момент была главным тренером сборной, поочередно подходили ко мне и расспрашивали про Лобач. Хотели ее забрать, а мне на тот момент было все равно: всего год оставалось отработать. Но при этом хотелось помочь способной девочке сделать будущее, построить карьеру. Марина стала своей, близкой. Вместе начали ездить в Минск на тренировки. Иногда на электричке, иногда Марину возил папа, помогала мама. Это сейчас Смолевичи кажутся рядом. А тогда мне приходилось добираться туда каждый день на попутках. Лида Горбик — известная белорусская гимнастка — получила квартиру на Славинского. Я поселилась у нее: так и ездила каждый день на грузовиках. Сложно, порой страшновато, но вариантов нет. У Иры Аниян — девочки из моей группы, которая сейчас, кстати, тренирует в Турции, — папа был милиционером. Он останавливал на трассе машину и просил водителя подвезти меня: «Смотри, довези ее в целости!» Тогда было уже не очень страшно, но все равно нелегко. Особенно когда начались двухразовые тренировки, дневники, строгая дисциплина.
— Марина была единственной, кто ездил в Минск?
— В Минск — да. Но многие девочки ездили в Жодино, другие городки. Из моей группы в Смолевичах, кроме Аниян, жила только Ирина Шишпаренок. Никто не жаловался, хотя для нынешнего молодого поколения даже в соседний район города на тренировку доехать — целое испытание. Кстати, в итоге одним из определяющих факторов в том, что в споре между Годиевой и Крыленко мы выбрали Крыленко, оказалось расположение зала. Крыленко вела группы в институте физкультуры на площади Якуба Коласа. К Смолевичам это было ближе, чем «Спартак», где работала Годиева. Хотя, конечно, было и много других причин, повлиявших на мой выбор. Я хотела передать Марину в хорошие руки, чтобы спокойно отправиться дальше.
Они покорили мир (слева направо): верхний ряд — Наталья Пальчевская, Наталья Степанова, Лариса Лукьяненко, Марина Лобач, Наталья Раскина, Татьяна Огрызко, Ольга Перепелица; нижний ряд — Евгения Павлина, Анна Глазкова, Ирина Лепарская, Юлия Раскина, Валерия Ваткина.
— Когда поняли, что из Лобач может получиться спортсменка высокого уровня?
— В 1981 году вместе с Галиной Крыленко мы открыли отделение художественной гимнастики в «Динамо». Я перестала ездить в Смолевичи и поселилась у нее дома. Так получилось, что мне все время было негде жить: где удавалось пристроиться, там и работала. Потом мы начали тренировать в зале института «Белгипроводхоз», нам передали еще нескольких достаточно сильных спортсменок Аню Глазкову, Иру Яницкую... Группа собралась сильная, девочки хорошо себя проявляли на республиканском уровне, я тоже многому научилась. В том числе и у Крыленко, и у Годиевой. Так сильно, как прежде, в Тарту уже не рвалась. Да и Марина заметно выделялась. После первой же поездки Лобач на базу в Новогорск ею заинтересовались в сборной СССР, в ее дневнике появилась запись: «Твоя цель — «Золотой обруч». В то время очень серьезные соревнования. До них на тот момент у Марины оставалось два года, но выступила она тогда хорошо.
— Сложно было пробиться в сборную СССР гимнастке из Беларуси?
— Сложно. Кроме России, сильная школа была в Украине, хорошие спортсменки появлялись в Узбекистане и Таджикистане, были девочки из Литвы. Но Марину Лобач сразу заметили. Яркая, правильная, ответственная. Весь набор необходимых качеств, да и Галина Крыленко стала работать с ней индивидуально. Я осталась развивать минскую школу, вышла замуж, но Марина все равно была рядом. Ездила с другими спортсменками в Новогорск, потом возвращалась в наш зал и продолжала работать.
— В 15 лет Лобач выиграла чемпионат Европы. До этого уже было серебро чемпионата мира, всего в ее коллекции шесть золотых медалей с топ-турниров, включая, конечно, олимпийскую. Может показаться, что ее карьера складывалась как в сказке…
— Конечно, это не так. Во-первых, в Новогорске были очень жесткие условия тренировок. Если главный тренер сборной заходил в номер и спрашивал: «У тебя что-то болит?» — упаси Бог хотя бы кивнуть. В этот же день покупался билет, и гимнастка отправлялась домой. Лечиться. Поэтому все девушки старались скрывать свои травмы и болячки. У Марины болели колени, были проблемы со спиной. На Олимпийских играх, когда она закончила выступление, на ковре остались кровавые следы, но всю эту боль Лобач выдержала, прошла и научилась терпеть. Потому что всегда знала ради чего — за страну. Сперва за СССР, а потом за Беларусь она была готова сделать все.
Марина Лобач и Галина Крыленко пережили немало трудностей на пути к пьедесталу.
— Сеул-1988: вы чувствовали, что Марина Лобач едет на Олимпиаду за медалью?
— До Олимпиады был еще очень трудный внутренний отбор. К тому моменту я уже начала судить соревнования и хорошо помню, какие это были испытания для спортсменок. За победу боролись Марина Лобач, Александра Тимошенко, Ася Кочнева, Татьяна Кручинина... В итоге Марина и Саша набрали одинаковую сумму баллов, их поставили вдвоем на первую ступень пьедестала, однако кубок вручили Лобач. Вроде как признали ее лидерство. Но вернувшись домой, мы узнали, что Марина по протоколам вторая: Альбина Дерюгина всегда очень хорошо работала с документами. С тех пор я точно знаю, что в спорте нет мелочей: недосмотрел одно слово — и все. В Сеул в итоге поехали обе спортсменки, но Тимошенко достался лучший стартовый номер. А Марине выпало открывать программу выступлений на Олимпиаде…
— Лобач и Тимошенко хорошо ладили?
— На базе в Новогорске у всех отношения были нормальными. Я не раз читала, что кто-то там кому-то что-то подсыпал, как-то вредил, ленты подрезал, но это все из области кинематографии. Я часто там была с ученицами на сборах и никаких козней не видела. Да, конкуренция была очень жесткой, но и спортсменки, и тренеры понимали правила и хорошо общались. Даже дружили. Марина с Александрой Тимошенко, которая живет в Германии, до сих пор общаются. С Асей Кочневой она до сих пор дружит. Ася уже столько лет живет в Америке, а все равно поддерживают связь.
— То, что перед Олимпиадой ее фактически задвинули на второй план, стало для Лобач дополнительной мотивацией?
— У нее всегда была одна мотивация — патриотизм и любовь к гимнастике. Марина была настолько заряжена, что ей было все равно, каким номером выходить на ковер. Конечно, она понимала, что открывать соревнования, тем более такие, очень сложно. Но у нее получилось, и до сих пор в белорусской сборной есть поверье, что первые начинают и выигрывают. После того выступления Лобач первыми на Олимпиадах выступали Юлия Раскина и Инна Жукова. Обе были с медалями. Наши девушки открывали программу групповых упражнений на чемпионате мира в Севилье и одержали там победу.
Сеул-1988: миг триумфа.— Победа на Олимпиаде сказалась на Марине Лобач?
— Она просто очень сильно устала. Пройти сборную СССР — это далеко не простое испытание. Сегодня наши гимнастки тренируются в тепличных условиях. Тогда же были просто запредельные нагрузки и дисциплина. Закапризничать или сказать, что не хочешь что-то делать, было просто невозможно. Сразу за дверь. А для Марины пришить герб на форму было особенной наградой, и ради места в сборной она была готова многое терпеть.
— После распада СССР в другие страны уехало очень много и гимнасток, и тренеров. У Лобач была такая возможность?
— В 1991 году уехала Аня Баранова. Потом Наталья Раскина, но, к счастью, вернулась вместе с Юлей, которая завоевала олимпийскую медаль. Теперь они, правда, опять в Германии. Работают, кстати, на прежнем месте Галины Крыленко — в Шмиттене. Уехали Наташа Асмолова и Элла Самохвалова. Наталья Климук уехала из-за трудного материального положения. Она спала на одной кровати с парализованной бабушкой в квартире в Шабанах, я сама помогала ей перебраться в США. Да и Ваткины уехали не оттого, что хотели из страны бежать. Они просто мечтали иметь свою квартиру, отдельную комнату для дочки Леры, а в то время здесь и шансов таких не было. Да и я 12 лет по квартирам ездила. Перевозила мебель в Серебрянке с квартиры на квартиру, а с мебелью — Олю Гонтарь, Ларису Лукьяненко и Лену Шаматульскую… Конечно, мне не раз предлагали уехать. Но на каком-то этапе ты становишься кому-то очень нужен, кого-то приручаешь, за кого-то несешь ответственность. Эта цепочка оказывается нескончаемой, все наши судьбы переплелись. Я — крестная дочки Лобач. Лариса Лукьяненко — крестная дочки Иры Ленковой. У Марины с Ларисой Лукьяненко начало хорошо получаться работать в паре. Марина сначала отказывалась, но постепенно втянулась. Мы уже знаем, что на любое предложение первый ответ у нее «нет». Так было с тренерством, так было с членством в техкоме FIG, так было с соревнованиями на призы Лобач... Потом дозревает. И тогда уж все делает так, как нужно.
Каждое выступление белоруски превращалось в представление
— Вы верили, что из Лобач получится тренер?
— Даже представить не могла. После Игр Лобач была опустошена. Мы просили ее еще ненадолго остаться в спорте. Поучаствовать в показательных турнирах, что-то заработать. За олимпийскую медаль Марине дали квартиру, однако даже мебель купить было не за что. Но ее было не уговорить. Потом случился звонок. Оказалось — от главного тренера СССР по всем видам гимнастики Леонида Аркаева. Марина пришла в зал и спросила: «Какой вид мне брать? Я продолжаю». Нам было очень интересно, как ему удалось уговорить Лобач. А оказалось, мы не на то давили. Я все про деньги говорила, а ей это было не нужно. Аркаев же просто сказал: «Марина, ты нужна стране!» С нынешним поколением такое уже не работает…
— Лобач-тренер больше похожа на вас или на Крыленко?
— С Мариной мы долго работаем вместе, так что, конечно, стали похожи. Все девочки, с которыми я когда-то работала, для меня как дети. Неудивительно, что они ближе все-таки ко мне. Методы Крыленко — результат великого противостояния гимнастических школ СССР и Болгарии. О деталях той борьбы порой больно вспоминать, но зависели они не от тренеров, а от самой системы. Закалка и у Марины Лобач, и у Ларисы Лукьяненко, и у Татьяны Ненашевой осталась, конечно, новогорская, но они другие. Глядя, как Марина работает, например, с Алиной Горносько, я понимаю, что она даже мягче меня. Но я верю, что свой сеульский успех Лобач способна повторить и в роли тренера. Ради этого и я все еще продолжаю работать.
komashko@sb.by
