Если эти труженицы исчезнут с лица земли, человечество неминуемо погибнет, так утверждали гений научной мысли Альберт Эйнштейн и знаменитая болгарская прорицательница Ванга
Мед и другие производные пчеловодства не только исключительно полезны для здоровья, но, по признанию ученых, максимально чистые экологически продукты. На рынке их стоимость оценивается сегодня в разы дороже, нежели продуктов-суррогатов на основе добавок, идентичных натуральным. Пчелы также опыляют треть всех сельхозрастений, тем самым закладывая основу под высокие урожаи фруктовых деревьев и кустарников. Благодаря их усердию опыляются более 100 видов плодородных растений. В частности, американские фермеры специально перевозят с поля на поле целые пасеки для опыления миндаля. Во многих белорусских огуречных теплицах крупные агрофирмы используют для этих целей завезенных из Израиля шмелей.
Однако тенденция налицо — пчел на планете становится с каждым десятилетием все меньше. А почему так происходит, никто доподлинно сказать не может. С 60-х годов прошлого века численность пчелосемей в США уменьшилась в два раза, а количество пчел в пересчете на гектар сократилось на 90 процентов. Похожие проблемы возникли также в Европе, Латинской Америке и Азии. Что делать?
Пчеловоды призывают аграрников отказаться от ряда пестицидов, которые наносят непоправимый урон пчеловодству, но на поверку есть много других причин, из-за которых гибнут пчелы. Массовая гибель пчел вызвала обоснованную тревогу стран Евросоюза. Чтобы ликвидировать дефицит ценного продукта, правительства разрешили закупать дешевый китайский мед. Однако и в самом Китае ситуация не внушает оптимизма, а скептики утверждают: если не обратить внимание на проблему, то через полвека пчел может постичь судьба мамонтов.
На протяжении последнего пятилетия массовая гибель пчелиных семей наблюдается и в нашей стране. И шутить в данной ситуации было бы неуместно. В чем причины такого положения, корреспондент «Р» попросил рассказать завкафедрой Белорусской сельскохозяйственной академии доктора сельскохозяйственных наук, профессора Ивана Серякова:
— Надо исходить из того, что до сих пор нет закона о пчеловодстве, который бы регулировал применение гербицидов при обработке таких медоносов, как рапс и клевера, других культур. Никто из аграрников не предупреждает пчеловодов о времени использования химикатов, нет строгого ветеринарного контроля над применением тех или иных лечебных препаратов. Каждый из пчеловодов сам, что хочет, то и делает — по 3—5 лет используются препараты, теряющие свою эффективность, в итоге пчелы или гибнут, или улетают. У нас также нет широкой пропаганды лечебных ветпрепаратов, плохо развита племенная работа, так как три пчелопитомника (Барановичский, Брестский, Гродненский) не в состоянии обеспечить племенными матками даже мизер пчелосемей, состоящих на учете. В итоге в каждом из регионов идет родственное размножение пчел. Это негативно сказывается на частоте их разведения и продуктивности. Очень важен статистический учет пчелосемей, но таковой ведется с потолка. Когда-то у моего отца и дедушки в деревне были пчелы, а в домовой книге сельсовета указывали, сколько у них было ульев.
Кстати, законопроект прошел первое чтение в Палате представителей еще два созыва назад, был отправлен на доработку, но так и затерялся. Возможно, закона опасаются аграрники, ведь он будет регламентировать применение гербицидов, но что, казалось бы, проще: за три-четыре дня предупредить пчеловодов о предстоящей обработке полей. Еще одна проблема: республиканский научно-исследовательский институт Вышелесского пока не может создать эффективные препараты для борьбы с заболеваниями пчел. Поэтому невозможно произвести своевременную обработку пчелопасек от клеща, других заболеваний пчел. Стало проблематично покупать ветпрепараты и в России, получается так, что все пущено на самотек, а ложка меда к обеду каждому нужна.
— Я также придерживаюсь точки зрения, что отрицательное влияние на здоровье пчел, их способность ориентироваться в пространстве оказывают электромагнитные поля, которые создают столь незаменимые мобильные телефоны, вышки мобильной сотовой связи, — говорит Иван Серяков. — Излучение дезориентирует пчел, в головках которых находятся своеобразные ферромагнетики, которые сбиваются из-за электромагнитных волн и приводят к гибели целых семей, бесплодию маток. Это доказано учеными США и Великобритании, а ведь «сотами» мобильной связи ныне опоясана территория всей Беларуси. Еще в советские времена существовало положение, запрещающее размещение пасек ближе, чем за полкилометра до высоковольтных линий. Было замечено: пчелы под высоковольтной линией становились злобными, вели себя непредсказуемо и покидали ульи целыми роями.
Ученые из Пенджабского университета в Индии также утверждают, что электромагнитное излучение сотовых телефонов приводит к сокращению популяции пчел. На протяжении трех месяцев они наблюдали за пчелами из двух ульев. Только в первом пчел подвергали электромагнитному излучению, включая несколько мобильных телефонов два раза в день на пятнадцать минут. По завершении эксперимента выяснилось, что количество пчел здесь заметно сократилось, пчеломатка отложила в нем в два раза меньше яиц, нежели в необлученном улье. Сократилось и количество выработанного меда, а рабочие пчелы перестали возвращаться домой после сбора пыльцы. Ученые объясняют этот парадокс следующим: излучение от мобильников дезориентирует насекомых, они не в состоянии найти путь домой.
Иван Серяков рассказывает, что пчелы также массово гибнут из-за поражения вредоносными клещами и химической обработки рапсовых полей, после чего пчеловоды теряют столько медоносных семей, что потом не могут воссоздать их годами. Уже два года идет тяжба в Дубровенском районе, где после обработки полей ядохимикатами погибло более сотни пчелосемей. Один суд выносит вердикт, что гибель пчел должны компенсировать аграрники, повторный отменяет решение предыдущего, все ходят по кругу. Конечно, весомое слово могла бы сказать такая организация, как РУП «Белпчеловодство», но ее скудное финансирование сводит все усилия на нет.
Заместитель министра сельхозпрода Беларуси Василий Павловский в меру своих возможностей помогает пчеловодам, но должна быть целенаправленная программа, в частности, развития пчелопитомников, приобретения ветпрепаратов и так далее. В Негорелом Минской области завод пчелоинвентаря делает улья, но они изготовлены с нарушением технологии и санитарных норм. На пчелопасеке Белсельхозакадемии всю продукцию из этого завода пришлось переделывать: обшивка домиков расходится по швам, дерево рассыхается, пчеловоды несут дополнительные затраты. На этом же предприятии выпускают большими партиями вощину, но она невысокого качества, очень много нареканий от пчеловодов поступает и в академию. В Горках есть частное предприятие, которое делает совершенно иную по качеству вощину. Ее покупают не только на Могилевщине, она нарасхват у пчеловодов приграничных областей Украины и России. Главное достоинство ее — полная санитария продукта, гарантирующая защиту от вирусов.
Что необходимо предпринять в условиях отсутствия законодательной базы, чтобы возродить белорусское пчеловодство в масштабах страны? Профессор Иван Серяков считает, что следовало бы довести каждому из районов задание по количеству пчелосемей и сбору меда на уровне райисполкомов, тогда ситуация начала бы меняться коренным образом. К примеру, у ближайшей соседки Польши в каждом воеводстве пчеловодам выделяются дотации с учетом количества пчелосемей. Платят за то, что пчелы опыляют поля сельхозкооперативов, а если пасека перевезена к фермерским полям, то оплата идет в двойном размере. Польским пасечникам для подкормки пчел снижают стоимость сахара почти на 40 процентов, поэтому они за последние годы смогли удержать сокращение пчелосемей. Беларусь — сахарная держава и в состоянии поддержать нынче собственное пчеловодство более дешевым сахаром. Кстати, директор ЗАО «Горы» Горецкого района Аркадий Головастый, где урожаи рапса одни из самых высоких в стране, заявляет, что такой результат достигнут благодаря опылению посевов пчелами c находящихся рядом пчелопасек хозяйства.
— Пока же прогнозы не очень утешительные: мы опять недосчитаемся многих пчелосемей. Когда-то Минсельхозпрод поручал районным ветслужбам контролировать состояние общественных и частных пасек на своих территориях. Я как-то обратился к главному зоотехнику Могилевского облсельхозпрода с просьбой оказать пчеловодам минимальную поддержку, но он сказал, что нам, мол, нужны молоко и мясо, а не мед.
В отечественном пчеловодстве вопросов больше, чем ответов: в стране, по всем оценкам, пчелосемей около 300 тысяч, не более. Это мизер: к началу 90-х годов прошлого века в Беларуси пчеловоды всех форм собственности содержали более 800 тысяч пчелосемей. Нам должно быть стыдно, так как Беларусь, имеющая столько лугов и трав-медоносов, массово завозит какую-то сомнительную продукцию из-за рубежа, — говорит Иван Серяков. — А вы знаете, что на всевозможные выставки, которые стало модно проводить по всей стране, завозят меды, которые в природе просто не существуют.
