Я — народный артист Могилевской области

Однажды на одном из концертов «Золотого шлягера» Эдита Пьеха произнесла: «Должны найтись люди, которые оценят в этом исполнителе то, чего уже давно нет на современной эстраде. В нем самое лучшее, что привнесли в наше дело Вертинский и Утесов. В его песнях жизнь. И она прекрасна». Сказано это было о могилевском певце Павле Усовиче. Едином во множестве лиц: поэте, актере, художнике, сценаристе, режиссере–постановщике. Но в первую очередь Павел считает себя артистом.

— Мне повезло. С детства мечтал о сцене. И сейчас мы с ней неразлучны. Когда был мальчишкой, в большей степени привлекал театр. Потому стараюсь из каждой песни, которую исполняю, сделать мини–спектакль. А не так давно стал театральным актером. В «Грозе», поставленной в Могилевском областном драматическом театре питерским режиссером Борисом Гуревичем, есть роль, написанная специально для меня. По видению постановщика, являюсь ведущим — человеком, который оценивает события пьесы как бы со стороны. В свое время я искал себя очень долго. В цирковом коллективе при Смоленской областной филармонии был клоуном. Им частично и остался. Очень люблю смешить людей. Поэтому уже 6 лет подряд, когда в концертном зале «Минск» идут новогодние представления, беру клоунский наряд и отправляюсь в дорогу — доставить радость малышне. В моей жизни были и цирк, и эстрада. Сейчас работаю солистом оркестра народных инструментов имени Л.Иванова.

— Была эстрада? Значит, для тебя ее уже нет?

— Она осталась. Но не на первом месте. Нечасто — где–то раз в год — выпускаю для своей любимой публики сольную программу. Во всех райцентрах Могилевской области, во всех агрогородках я побывал с концертами. И везде чувствую себя своим. Слышал даже, что в шутку меня называют «народным артистом Могилевской области». Званием этим очень дорожу.

— А уехать никуда не хотелось? Особенно после того, как оценила тебя Эдита Станиславовна?

— Нет. Поверьте — говорю без всякого кривляния — очень ценю свое теперешнее окружение. И не хочу терять всего того, что дала мне судьба в Могилеве. Я часто работал на одной сцене с могилевчанами, которые стали теперь известными — Петей Елфимовым, Ирой Дорофеевой, Искуи Абалян. И до сих пор, когда встречаю их во время различных концертов, чувствую, что они смотрят на меня теми же глазами, без превосходства. Различных предложений уехать было множество. Но, как правило, сопровождались они требованиями «опопсовиться»: сменить прическу, покрасить волосы, изменить репертуар в угоду потенциальному продюсеру и малотребовательной публике. Не хочу этого делать. Хотя... Есть одно приглашение, на которое пока не ответил ни отказом, ни согласием. Как–то на мой концерт совершенно случайно попали богатые люди из Санкт–Петербурга. Знакомство продолжилось: дали денег на запись моего диска в Питере, организовали в Северной Пальмире несколько концертов. И предлагают сотрудничество. Хотят сделать из меня что–то вроде Александра Малинина могилевского разлива, обещая полную раскрутку и прочие прелести. Сложись чуть по–иному обстоятельства, возможно, принял бы для себя какое–то решение. Но... из жизни ушла мама. Поэтому на полгода оказался выбит из колеи.

— Чем провинциальная эстрада отличается от минской?

— Аудитория исполнителей из Минска — вся страна. А здесь — регион. Увы, шоу–бизнеса на провинциальном уровне попросту нет. Вот при Могилевской филармонии существует продюсерский центр, задача которого — помогать молодым талантам, выводить их на какие–то фестивали. Но после того как дети отпоют во время конкурса, я перестаю видеть их на эстраде до тех пор, пока ими не заинтересуется кто–нибудь из Минска. Да и у меня продюсера нет. Диск, который записал, продается только во время концертов. В торговых точках не появлялся. И вряд ли появится. Ведь этим надо кому–то заниматься. Но некому...

— Что, кроме музыки, любишь?

— Рисовать. Дома у меня целая картинная галерея — пишу портреты могилевских актеров. Еще обожаю юмор. И образцом для меня является Фаина Раневская со своим в чем–то ехидным взглядом на мир. Об этой моей страсти знают в театре и, когда встречают за кулисами, шутят: «О, Раневский пришел». Люблю подначивать коллег. Но когда вижу, что перегнул палку и чересчур зло получается, тут же извиняюсь: «Простите, я не виноват. Это все Раневская».

— Чего больше всего хочется в жизни?

— Главное — просто иметь возможность выходить на сцену. Если получается со зрителем, пришедшим на концерт, объединиться энергетически, становишься по–настоящему счастливым.