Источник: Знамя юности
Знамя юности

Павел Майков: когда у мужчины нет денег, это внутренняя катастрофа


Исполнитель главной роли – непутевого отца беспокойного семейства в сериале «Отпуск» – Павел Майков рассказал «Знаменке» о музыке как способе существования, тернистом пути к успеху и плодотворном карантине.

 Павел, расскажите, как проходили съемки «Отпуска», о чем, по-вашему, эта история?

– Съемки проходили в Геленджике, работали около трех месяцев. Начали снимать летом, поэтому попали на период после первой волны коронавируса и карантина. Это семейный ситком абсолютно для всех возрастов. Действие происходит на юге России, в Геленджике, куда мой герой Сева вместе с женой и детьми приезжает из Северодвинска в гости к родственникам, кардинально отличающимся и ментальностью, и культурой, и темпераментом, и поведением. То есть мы видим как бы столкновение двух разнополярных типов семей – условно северян, к которым относится мой герой, и южан, то есть принимающей стороны в виде Бориса (Демис Карибидис) и его близких. На этом и строится комедия.

– Ослабляет ли актерскую дисциплину работа в теплых и приятных краях или, наоборот, вдохновляет?

– Сам по себе Геленджик – красивейшее и живописное место. Не зря создатели сериала изучили кучу мест в курортах Краснодарского края, выбирая натуру для съемок «Отпуска». Ландшафт, горы, море – все это невероятно выразительно. Но пока мы работали, сложилось ощущение, что городом и инфраструктурой особо никто не занимается. Нет хороших пляжей, Стас Михайлов и Александр Ревва из колонок и так далее, то есть как будто мы снова оказались в 1990-х. Люди, конечно, прекрасные, но некоторые места города выглядят весьма печально. Сложно ли было сниматься на море? Я несильно отвлекался, это же работа.

– Комедийные образы лично вам играть сложнее? В каком жанре максимально комфортно сниматься?

– Я бы сказал, наоборот, драму играть поин­тереснее. Там можно страдать и прочее. Покрив­ляться проще, конечно. В комедиях мне меньше нравится играть. Но как-то так пошло в последнее время, что часто приглашают, вот и работаю.

– Ваш герой постоянно совершает экстравагантные поступки (дерется с обезьянами, топит и сжигает паспорта, жонглирует шампурами, приносит в дом барсука, залезает на территорию частных домов). Почему он не может отказаться от этого? Что ему мешает?

– Я тоже задавал такой вопрос сценаристам. Разбирать этот образ всерьез довольно сложно, ведь он комедийный. Все оправдано сценарием и ситуациями, куда попадал герой. В целом Сева неплохой и открытый парень, но постоянно влипает в разные казусные истории – и сам по себе, и вместе с сыном, и жене это не может нравиться. Ведь она хочет видеть рядом с собой серьезного и солидного мужчину, а не чувака, который несется от сторожевых собак с украденными арбузами в руках. В этом и конфликт. С одной стороны, он честный и любящий муж и отец, с другой – полный раздолбай, игнорирующий понятия дисциплина и ответственность. Что в этом плохого? Да в принципе ничего. Но жену жизнь на пороховой бочке не устра­ивает: у Севы детство играет в одном месте, он непредсказуем. А еще вдобавок ко всему сталкивается в Геленджике с укладом жизни местных, дяди Бори и его семьи, – там вообще полный замес начинается. С участием взрослых детей, кстати.



– В одном из интервью вы признались, что очень хулиганисты. Что это значит?

– Наверняка мои слова переиначили, не считаю себя хулиганистым. Дерзковат, возможно. Резковат местами. Но хулиганистый? Вряд ли.

– Куда выплескиваете энергию, которая периодически вскипает внутри?

– Смотря что вскипает, как вскипает и при каких обстоятельствах. Можно по морде дать кому-нибудь, если это оправдано.

– Становится легче?

– Если это причина вскипания, то да. Это решает проблему.

– А музыка помогает справиться со стрессом?

– Музыка – мой способ существования. Я не живу без музыки. Звучит всегда – дома, в машине, сам занимаюсь музыкой. Поэтому она спасает от всего. В том числе жизненного идиотизма, который нас зачастую окружает.

– Метаморфозы, которые происходили с вашими группами – меняли музыкантов, стиль, название, – связаны с изменениями внутри вас?

– Группа – живой организм, поэтому не то чтобы я «менял музыкантов», просто жизнь так складывалась – естественный ход вещей. Была группа «7 процентов», она развалилась. Потому что не было идей для развития, химии между музыкантами. Потом была долгая история с группой «БуттерБродский», в которую меня просто позвали – я не создавал ее. Так сказать, примкнул к ребятам. А потом произошло естественное превращение «БуттерБродского» в «Магрит» (действующая группа Майкова. – Прим. «ЗН»). У меня полное ощущение того, что никаких усилий для этого я не прикладывал. Все идет как идет.


– Сейчас вы в гармонии с коллегами по группе?

– Да, очень круто. И то звучание, и состав – мы все чем-то похожи. Нам нравятся одни и те же вещи.

– Какая песня для вас значит больше всего?

– Сложно выделить одну песню. Но, наверно, «Черный квадрат».

– А песня «Слишком стар» – это ирония, констатация или печальная грусть?

– Я написал эту песню после того, как посмотрел сериал «Слишком стар, чтобы умереть молодым» (криминальная драма от Amazon, снятая датчанином Николасом Виндингом). Он сильно впечатлил меня. Мне понравилось само словосочетание, решил использовать его в песне. И трек получился самоироничным. 

– Вас заряжают сообщения поддержки? Насколько вам важно, чтобы люди не просто смотрели проекты с вами, но и давали ответную реакцию?

– Не могу сказать, что меня это очень вдохновляет или завишу от этого. Вот есть люди, к мнению которых в профессиональном плане я прислушиваюсь. Для меня их слова важны, они авторитеты. Похвала от них дорогого стоит. К остальному отношусь спокойно.


– Ваш путь к успеху довольно тернистый. Сами довольны своей карьерой?

– По-разному. Всякое было и всякое будет – умирать пока не очень хочу. Да, путь тернистый, но любой путь такой. Легких не бывает. Если все совсем легко, тогда стоит подумать, надо ли этим заниматься.

– Этот год был не простым. Как человек, который не любит сидеть без дела, как вы проводили карантин? Стало ли это время для вас мучением или, наоборот, шансом немного отдохнуть и вдохновиться для новой работы и му­зыки?

– Нет. У меня были периоды и посложнее. Например, когда два года сидел без работы. Ни съемок, ничего совершенно. Вот тогда и была изоляция, затяжная «пандемия». Сидел дома, ничего не хотелось, впал в депрессию.

– Что помогало?

– Жена. Больше ничего. Когда у мужчины нет денег, это внутренняя катастрофа, особенно в нашем мире. С утра до вечера думаешь только о том, где взять денег. В тот момент жена Маша мне сильно помогала. А сейчас? Я даже и денег успел заработать в пандемию. Сидели, ничего не делали, ходили гулять. Не заметили давления. Мы и так все умираем, вот в чем дело. Так, как косят инфаркт и рак, коронавирус рядом не стоял. Может, мне было легче, потому что я не один. Одиноким людям гораздо сложнее. Наедине с собой, без помощи, а вокруг идет нагнетание – это вот тяжело.

Лика БРАГИНА, ООО «ТН-Волгоград» (специально для «ЗН»), фото телеканала ТНТ.

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter