Сегодня начинается рабочий визит премьер–министра России Владимира Путина в Китай — первый зарубежный визит после объявления о решении баллотироваться на пост президента в следующем году. Совпадение, конечно, случайное (график премьер–министра составляется на месяцы вперед), но оттого не менее символичное. В Китае Путину рады, и рады его возвращению в Кремль.
Главная китайская газета «Жэньминь жибао» об этом пишет как о вопросе уже решенном: «Путин станет следующим президентом России. Став главой государства, он будет еще практичнее, увереннее, решительнее, а также будет больше придавать значения экономическому развитию». Самому Китаю Путин понятнее и ближе Дмитрия Медведева, к которому китайцы относятся с долей опаски — из–за молодого возраста, на который они списывают и некоторый (с их точки зрения, ненужный) либерализм. Путина в либерализме упрекнешь едва ли, к тому же в Китае его ценят за твердость руки и за то, что именно в период его президентства Россия и Китай пришли к стратегическому партнерству и подписали Договор о дружбе и добрососедстве, подведя черту даже под самой возможностью территориальных споров.
В Пекине уже несколько лет повторяют, что «на данном этапе отношения между Россией и Китаем — лучшие за всю историю». Так, Китай и Россия, долгие годы считавшиеся геополитическими соперниками, смогли объединиться и наложить двойное вето при голосовании в ООН по сирийской резолюции. Этому поспособствовал урок, который обе страны извлекли из ливийской ситуации: тогда при голосовании они воздержались. Чем все закончилось, мы знаем — кроме смены власти, многочисленных жертв и разрушенной страны, Китай и Россия потеряли многомиллионные контракты. Если США и НАТО на руку расшатывание ситуации на Ближнем Востоке и в Северной Африке, то Китаю и России, наоборот, нужна стабильность. И за нее они готовы побороться — вместе. К тому же Китай и Россия входят в два международных объединения, которые США (и многим их союзникам) — как кость в горле: БРИКС и ШОС. И если БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и недавно присоединившаяся ЮАР) — объединение исключительно экономическое (по крайней мере, на данном этапе), то ШОС (Шанхайская организация сотрудничества), созданная в свое время по инициативе КНР (которая остается там первой скрипкой), изначально была призвана обеспечивать региональную безопасность. Постепенно в сферу интересов ШОС стали входить политика, экономика, культура — с этой силой уже приходится считаться всем.
Но если в международном сотрудничестве Пекин и Москва все чаще находят общий язык, то в их двусторонних отношениях вопросов подчас больше, чем ответов. По данным китайской таможни, Поднебесная в этом году стала для России главным торговым партнером: экспортно–импортные операции между двумя странами за 8 месяцев этого года составили 50,8 млрд. долларов США (рост на 43,7% по сравнению с тем же периодом прошлого года). Официальная цель — торговый оборот в 100 млрд. долларов к 2015 году. Но эту торговлю нельзя назвать сбалансированной: когда некоторые эксперты называют Россию «сырьевым придатком Китая», они не сильно грешат против истины. Но, с другой стороны, это естественно хотя бы потому, что Россия — самый крупный в мире производитель энергоресурсов, а Китай — самый крупный их потребитель. Однако именно в этой сфере сотрудничество пробуксовывает больше всего. Договор о ежегодной поставке 70 млрд. кубометров российского газа в течение 30 лет был подписан два года назад, но так и не начал осуществляться из–за разногласий по цене. Газпромовский принцип «продавец определяет цену» в Китае не работает — китайцы всему миру известны как жесткие переговорщики, твердо отстаивающие свои интересы. Год назад разница в предполагаемой цене между российским предложением и китайским желанием составляла 100 долларов США за тысячу кубометров. По просочившейся в прессу накануне визита информации стало известно, что недавно разница уменьшилась до 50 долларов. Будет ли подписано соглашение по цене газа — самая большая интрига визита Путина.
Весьма вероятно, что обнародование именно накануне визита информации об арестованном почти год назад (!) китайском шпионе Тунь Шэньюне, который занимался сбором разведданных о зенитно–ракетном комплексе С–300, — попытка надавить на Пекин (причем не только в связи с газовым контрактом). И напоминание о том, что геополитические интересы у Москвы и Пекина хотя и совпадают по многим направлениям, в сути своей все же разные.
