Что сегодня происходит за забором Полесского государственного радиационно-экологического заповедника

Парк чернобыльского периода

Апрельские хроники Полесского радиологического заповедника
Почти 30 лет назад, вслед за чернобыльской катастрофой, в стране появился уникальный объект. Полесский государственный радиационно-экологический заповедник был создан для охраны загрязненной территории и научных исследований. Журналист «Р» посетил опасные места и узнал, чем там занимаются ученые, встречались ли им мутанты, о которых периодически трубят некоторые СМИ.

По «голой» земле в заповеднике лучше не ходить

 Хроники зверополиса


— Одевайся похуже, чтобы потом не жалко было одежду и обувь выбросить, — совет коллеги, полученный накануне командировки, я, признаться, воспринял как преувеличение. Однако если оно и было, то не таким уж значительным.

Даже имея удостоверение журналиста, попасть в заповедник непросто. Для посещения режимного объекта пришлось оформлять спецпропуск. Показываю его на контрольно-пропускном пункте «Бабчин» в Хойникском районе. Проверив документы, дежурный отправляет меня в отдел радиационной безопасности и режима. Другой специалист проводит инструктаж:

— Старайтесь передвигаться по асфальту — на открытую землю лучше вообще не наступать. Брать какие-либо предметы, вывозить их за пределы заповедника категорически запрещено. А теперь распишитесь и идите переодевайтесь — в ПуСО.

Звучащая почти по-французски аббревиатура обозначает пункт санитарной обработки одежды. Все, кого довелось здесь встретить, носят камуфляж. Стиль милитари здесь ни при чем. Это спецодежда, ношение которой обязательно. Как и регулярная дезактивация в ПуСО. Причем и перед стиркой, и после нее форма проходит дозиметрический контроль.

Вычислять нарушителей в заповеднике помогают фотоловушки

Надев пятнистый бушлат, выхожу на улицу и осматриваюсь. Когда-то Бабчин был населенным пунктом с 728 жителями. Всех их экстренно эвакуировали сразу после аварии. Впрочем, самой деревне еще повезло. С лица земли полностью она не исчезла. В кирпичных домах центральной усадьбы разместились конторы лесничеств и некоторые службы заповедника.

Остальное рассматриваю уже на ходу, проезжая в УАЗе сектора охраны. Большинство строений с дороги едва видно — кусты и деревья окружили их плотным кольцом. Возможно, еще через 30 лет строения исчезнут сами. Сложатся, как карточные домики, в груду прогнивших бревен, досок и стропил. И будут год за годом врастать в землю, покрываясь слоем мха и листвы.

Домам бывшей деревни Бабчин нашлось применение

На общем фоне выделяется двухэтажное здание. Здесь была школа, окна которой давно заколочены. Под козырьком на крыльце «стена плача» — названия десятков отселенных деревень.

Работники охраны рассказывают, как расплодившееся зверье использует постройки. В подпольях и погребах роют норы барсуки. На чердаках вьют гнезда филин и сыч. Сараи облюбовали для дневного отдыха дикие кабаны. А в сады, которые продолжают плодоносить, летом приходят косули, лисы, енотовидные собаки и куницы. На бывших улицах бывших деревень запросто можно встретить рысь или лосей. Такой вот «зверополис».

Селфи для нарушителя


Примерно так же выглядят все 92 деревни, оказавшиеся в заповеднике. Захоранивать их, как на других пострадавших территориях, нецелесообразно. Людей вокруг нет на многие километры. И они не вернутся. Уже никогда.

Редкие нарушители, о которых рассказывает один из моих спутников, не в счет:

— Желающих сюда идти уже немного. С начала года в нашем районе только двое попались. В прошлом году — один. Из Минска приехал — мечтал посмотреть отселенную зону.

Ветхие дома в отселенных деревнях облюбовали животные

Охранник показывает фотоловушки, с помощью которых удается задерживать большинство доморощенных сталкеров. Прибор, оснащенный датчиками движения, снимает фото и видео. Изображение не только пишется на флешку, но и передается на телефон. О незаконном проникновении становится известно практически сразу. Помимо туристов-экстремалов попадались и браконьеры, и грибники, презревшие здравый смысл. Ловить нарушителей помогают милиция, инспекторы природоохраны и пограничники. До рубежа с Украиной рукой подать.

Еще большую опасность, чем нелегалы, представляет риск возгорания. Лесной пожар страшен сам по себе. Огонь, идущий сплошной стеной, уничтожает все живое на своем пути. Деревья горят как спички, резко повышается радиационный фон. Поэтому в опасный период в повышенную боеготовность приводятся пожарно-химические станции и спецтехника. Ведется патрулирование с вертолета и наблюдение с вышек. К слову, забравшись на одну из них, можно увидеть Чернобыльскую станцию и новое укрытие над 4-м реактором.

Пчелы, лошади, мутанты…


Знакомимся с заместителем директора по научной работе Иваном Яночкиным. Как и всякий ученый, об исследованиях, экспериментах и опытах он готов говорить часами. Тем более что рассказать есть о чем. На территории заповедника создана экспериментально-хозяйственная зона. Специалисты изучают воздействие радиации не только на флору и фауну заповедника, но и на домашних животных. Для этого содержится конеферма на 320 голов.



— Конечно, мы проводим исследования не ради любопытства, — Иван Яночкин обозначает широкий спектр поставленных задач. — Мы должны научно обосновать и внедрить технологии содержания, воспроизводства и кормления лошадей в условиях повышенной радиации. В этом году, к примеру, изучим воспроизводство, проверим начальный период накопления радионуклидов. В теории известно много — необходимо проверять на практике. После этого сможем давать рекомендации, полезные для сельского хозяйства на пострадавших территориях. И это касается растениеводства, заготовки и хранения кормов, выбора пастбищ и т.д.

Кстати, с сородичами этих же животных связан сюрприз, который преподнес заповедник. В 2007 году неожиданно для всех здесь появились лошади Пржевальского. Спасаясь от лесного пожара, они мигрировали со стороны Украины и успешно размножились в наших краях. Специалисты говорят, что переоценить значимость такого события сложно. Лошадь Пржевальского — последний ныне живущий представитель диких лошадей. Уже к концу XIX века этот вид встречался только на юге Монголии и сохранился лишь благодаря разведению в зоопарках и резерватах. Попытки вернуть его в природную среду предпринимаются 25 лет. Похоже, Полесье пришлось лошадкам по вкусу. А это дает надежду на увеличение популяции. И в потенциале — возможность разводить породу для продажи за рубеж.

Еще одно интересное направление — пчеловодство. Полигоном стала пасека одного из лесничеств.

— Пчелы — лучшие индикаторы радиационного загрязнения, — увлеченно рассказывает Иван Васильевич. — За сутки пчела посещает 4000 цветков, собирая вместе с нектаром, пыльцой и прополисом радионуклиды. Интересно при этом, что их содержание в меде соответствует допустимому уровню. В общем, это уникальные объекты исследования. Только они способны дать ответы на многие вопросы, которые интересуют ученых.



Для эксперимента ульи будут расставлены на территориях с разной плотностью загрязнения, а также в чистой зоне. Ученым предстоит наблюдать за поведением пчелиных семей и тем, как влияет радиация на генетику этого вида насекомых. Есть и чисто экономическая составляющая — возможность разводить пчеломаток для продажи. И, конечно же, составление рекомендаций по пчеловодству на пострадавших территориях.

В конце беседы полушутя спрашиваю, доводилось ли собеседнику встречать мутантов. Ответ неожиданно серьезный:

— Видел одного — двухголового теленка. Правда, это еще в 1981 году было и к Чернобылю не имеет никакого отношения. Но вообще такие случаи известны. Виноват генетический сбой.

Роковое наследие


Для того чтобы изучить заповедник вдоль и поперек, пытливому ученому потребуется не один год. С учетом того, что безопасное нахождение в некоторых местах исчисляется минутами. Уровень радиации здесь зашкаливает, превышая допустимые количества в тысячи раз. На территории заповедника сконцентрировано 30% всего цезия и 70% стронция, выпавшего на территорию нашей страны. А полураспад самого опасного элемента — плутония — произошел уже дважды (каждые 14,4 года). Последствие этого процесса — рост содержания в почве америция. По прогнозам, его концентрация в объектах окружающей среды будет возрастать примерно до 2060 года.



Жить с последствиями катастрофы и прилагать колоссальные усилия для их изучения и ликвидации придется многим поколениям. Это непреложный факт. Как и то, что прежняя жизнь на загрязненных землях уже никогда не наступит. Но и просто вычеркнуть их, обнеся колючей проволокой, было бы ошибкой. Ресурс заповедника как уникального научного полигона должен и впредь использоваться по максимуму. Возможно, это знания, от которых когда-нибудь будет зависеть судьба мира.

 СПРАВКА «Р»

Полесский государственный радиационно-экологический заповедник образован в 1988 году на землях Брагинского, Наровлянского и Хойникского районов. Занимает площадь более 200 тысяч гектаров. На территории заповедника зарегистрировано больше тысячи видов растений, сотни видов животных, птиц и рыб. Специалисты проводят широкий спектр научно-исследовательских работ.


proleskovskiy77@mail.ru

Фото автора и БЕЛТА


Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter