Парад на рассвете победы 65 лет назад

Вождь повторил вопрос трижды
В середине октября 1941 года часть правительственных учреждений и дипломатический корпус были эвакуированы в Куйбышев. С 20 октября столица переведена на осадное положение. Москва готовилась к уличным боям. Не прекращались налеты и бомбардировки. Казалось, силы были на пределе. 28 октября Сталин вызвал в Кремль командующего войсками Московского военного округа генерала П.Артемьева, командующего ВВС генерала П.Жигарева, командующего Московской зоной ПВО генерала Н.Громадина и командующего ВВС Московской зоны обороны полковника Н.Сбытова. Причины вызова они не знали.
— Скоро годовщина Октябрьской революции, — сказал Сталин, — парад в Москве будем проводить?
— Вопрос был настолько неожиданным для всех, — рассказывал в одном из своих послевоенных интервью Николай Сбытов, — что никто не мог ничего ответить. Военный парад в Москве проводился каждый год, но в 41-м обстановка была настолько исключительной, что никто и не думал о нем. Какой парад, когда уже минируются мосты через канал Москва—Волга, минируются заводы, например “Красный Октябрь” и ТМЗ в Тушине. Сталину пришлось трижды повторить свой вопрос, уже рассерженным голосом. Только тогда мы все откликнулись и заговорили разом: “Да, конечно, это поднимет дух войск!”
Сталин обсудил этот вопрос и с Жуковым, вызвав его с фронта:
— Мы хотим провести в Москве торжественное заседание по случаю годовщины Октября и парад войск. Как вы думаете, обстановка на фронте позволит сделать это?
— В ближайшие дни враг не начнет большого наступления. Он понес существенные потери и вынужден пополнять и перегруппировывать войска. Против авиации, которая наверняка будет действовать, необходимо усилить ПВО и подтянуть к Москве истребительную авиацию с соседних фронтов, — ответил Жуков.
Не просто выжить, а победить
7 ноября 1941 года военный парад в осажденной Москве состоялся. А накануне на станции метро “Маяковская” прошло торжественное заседание Моссовета. Жуков на нем присутствовал, а вот на трибуне Мавзолея во время парада его не было. Он находился на командном пункте в готовности немедленно принять все необходимые меры, если гитлеровцы попытаются прорваться к Кремлю.
На этом параде Сталин произнес речь, в которой он призвал народ не просто выжить, отстоять Москву, а нацеливал советских людей на более высокие задачи: “На вас смотрит весь мир. На вас смотрят порабощенные народы Европы, попавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии!” В этих словах — поразительная вера в народ, в его непобедимость, в его особую миссию спасителя не только родного очага, но и всей цивилизации.
На параде впервые после 1917 года прозвучало воззвание к русскому патриотизму, к русскому сердцу: “Да пусть осенит вас бессмертный подвиг Александра Невского и Дмитрия Донского, Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова!”
У дирижера примерзли подошвы, а Сталин выступал на фанерном Мавзолее
Непосредственно парадом командовал командующий Московским военным округом генерал Павел Артемьев, а принимал его Маршал Советского Союза Семен Буденный. Интересно, что оркестром на этом параде руководил Василий Агапкин, автор знаменитого “Прощания славянки”. Холод был такой, что подошвы дирижера примерзли к дирижерской трибунке. Впоследствии Агапкин вспоминал: “Пора мне сходить с подставки, хотел было сделать первый шаг, а ноги не идут. Сапоги примерзли к помосту. Я пытался было шагнуть более решительно, но подставка затряслась и пошатнулась. Что делать? Я не могу даже выговорить слова, так как губы мои замерзли, не шевелятся. Спасибо, помогли подбежавшие музыканты”.
Не обошлось и без конфуза с прессой. Дело в том, что в последний момент Сталин в конспиративных целях перенес начало парада с 10 на 8 часов утра, когда в Москве в зимнее время только начинался рассвет. Ассистенты операторов, не зная об этом, подъехали, как обычно, к восьми, чтобы смонтировать аппаратуру. Однако к этому моменту все высшие руководители во главе со Сталиным уже были на Мавзолее, а войска готовились к началу движения. Ассистенты начали снимать, не успев наладить синхронную звукоаппаратуру (к тому же звукооператор подъехал только к половине десятого). Когда к 10 утра появились операторы, площадь и Мавзолей опустели. Через некоторое время к ним подошел генерал НКВД Кузьмичев и сказал:
— Правительство знает, что не по вашей вине речь товарища Сталина не записана, а по вине наших органов, которые не предупредили вас об изменении времени начала парада.
Начальник сталинской охраны генерал Власик сообщил, что Сталину о конфузе доложено. Он придает очень большое значение трансляции своего выступления на Красной площади и предлагает снять его синхронно второй раз. Повторная съемка на Мавзолее исключалась, и тогда режиссер Леонид Варламов, операторы Марк Трояновский и Иван Беляков предложили построить в Большом Кремлевском дворце фанерный макет трибуны Мавзолея, покрасить его под мрамор, а для того, чтобы у Сталина во время речи шел пар изо рта, в БКД открыли все окна. Однако, как ни остужали зал во время съемки, пар изо рта не выходил, но зрители и американские киноакадемики не заметили этого. Кадры парада и вмонтированная речь Сталина вошли в документальный фильм Леонида Варламова и Ильи Копалина “Разгром немецко-фашистских войск под Москвой”, который получил “Оскара” в 1942 году, но главное — имел огромное значение для поднятия высокого духа сопротивления и нацеленности на победу у советского народа.
“Велик Бог земли Русской!”
У этого великого парада была и другая, далеко не всем известная духовная сторона. Накануне иерархи Русской православной церкви ходатайствовали перед Сталиным разрешить им провести крестный ход с Казанской иконой Божией Матери, которая не раз спасала Русь от иноземных захватчиков. И вождь впервые пренебрег атеистическими принципами советской власти. В Богоявленском соборе осажденной столицы отслужили молебен, после которого состоялся крестный ход с выносом Казанской иконы. В то время, когда на Красной площади Сталин говорил речь перед участниками парада, к верующим обратился митрополит Сергий с и поныне актуальными словами: “Не в первый раз русский народ переживает нашествие иноплеменных. Не в первый раз нам принимать и огненное крещение для спасения родной земли. Силен враг. Но велик Бог Земли Русской! Так воскликнул Мамай на Куликовом поле, разгромленный русским войском. Господь даст, придется повторить этот возглас и теперешнему нашему врагу”.
Май 45-го начался в ноябре 41-го
О параде сорок первого года мне довелось беседовать с нашим выдающимся военным разведчиком и писателем, Героем Советского Союза Владимиром Карповым. Вот его комментарий:
— Для всей страны парад стал неожиданным, потрясающе радостным событием. Это был парад хотя и традиционный, но необыкновенный, промыслительный. Парад-вызов, парад презрения к врагу, парад, проведенный на рассвете еще очень далекой, но уже предчувствуемой Победы. Он на небывалую высоту поднял дух нашего народа. Но одновременно нанес первое моральное поражение фашистскому воинственному духу. Для гитлеровцев этот парад стал громом среди ясного неба. Их разведка проморгала сюрприз. Радиотрансляция с Красной площади была включена на весь мир в ту минуту, когда парад уже начался. Ее, конечно, услышали и в Берлине, и в “Волчьем логове” — ставке фюрера. Позже его приближенные вспоминали, что никто не осмеливался доложить Гитлеру о происходящем в Москве. Он сам совершенно случайно, включив приемник, услышал музыку марша и твердую поступь солдатских сапог. Когда зазвучали команды на русском языке, фюрер понял, в чем дело. Он бросился к телефону и приказал соединить его со штабом группы армий “Центр”. Устроил разнос, потребовал к трубке командующего бомбардировочной авиацией и приказал ему: “Даю вам час для искупления вины. Парад нужно разбомбить во что бы то ни стало!” Несмотря на метель, бомбардировщики поднялись в воздух. До Москвы не долетел ни один. Двадцать пять из них были сбиты на дальних подступах, остальные повернули назад.
Москва уже была недосягаемой для врага. Еще будут прорывы и авиабомбежки, еще будут обстрелы из дальнобойной артиллерии. Но пружина войны после того легендарного парада начала раскручиваться в обратную сторону. В то метельное утро первый лучик далекой Победы впервые блеснул из-за невидимого горизонта.