Пламя в наших сердцах
Мемориальный ансамбль «Хатынь» — собирательный образ горя, которое приносит война. Он увековечил память о 186 сожженных и невозрожденных деревнях, зверски уничтоженных немецко-фашистскими захватчиками.22 марта 1943 года ни в чем не повинным 149 жителям Хатыни, среди которых 75 детей, оккупанты вынесли смертный приговор. Стариков, женщин и детей, подталкивая прикладами, согнали в сарай и подожгли. Двери не выдержали напора людских тел. В горящей одежде, охваченные ужасом, люди бросились бежать. Фашисты хладнокровно палили им в спины из автоматов.
Сегодня на месте сожженного сарая символическая рухнувшая крыша. В центре — вырез в виде пламени. В первоначальном проекте мемориального ансамбля Вечного огня здесь не было. На входе планировалось сделать чашу-курильницу, дымок которой напоминал бы посетителям о сожжении деревни. Но авторы проекта чувствовали, что столь значимому памятному месту необходима кульминация. Ею и стал Вечный огонь, объясняет один из создателей мемориального комплекса «Хатынь» архитектор Юрий Градов:
— Показали Петру Машерову вариант, который считали самым сильным. Мы предлагали поместить Вечный огонь внутри крупного фрагмента разрушенного колокола. На внутренней стороне колокола написать названия сожженных и невозродившихся деревень, а на внешней, обращенной к солнцу, названия тех, что отстроились после войны. Проект не одобрили — колокола устойчиво ассоциировались с церковью, с которой в то время активно боролись… Три березки, склонившихся над Вечным огнем, мы придумали позже. Но этот вариант зарубили партийные идеологи со словами: «Сделайте обычную плиту и пятиконечную звезду». Мы так и сделали, на что Петр Миронович отреагировал: «Неужели ничего интереснее не придумали?» Тогда мы рискнули показать ему вариант с березками. Петр Миронович сказал, что по выразительности лучшего памятника погибшим белорусам придумать невозможно.
Юрий Градов хорошо помнит день 1967 года, когда впервые оказался в Хатыни:
— Объявили республиканский конкурс на проект. Нас, архитекторов, привезли в чистое поле, к деревне, которой нет. Я, Валентин Занкович и Леонид Левин ходили по остаткам фундаментов, по углям на месте, где стояли дома… На березах, окружавших место, еще были видны следы пожара. Помню, звонко пел жаворонок. И мы решили, что Хатынь не должна замолчать. Так родилась идея обелисков в виде печных труб с колоколами.
Сегодня оглушающую тишину пронзает колокольный перезвон. В нем воедино слились и крики детей, и плач матерей, и тихая скорбь белорусов, выстоявших перед натиском коричневой чумы и не покорившихся ей.
Создавался мемориальный комплекс поэтапно. Тематически он состоит из отдельных фрагментов, продолжает Юрий Градов:
— В 1968 году мы завершили первую очередь: «Непокоренный человек», который выходит навстречу с мертвым сыном на руках, «Венец памяти» и обелиски с колоколами. Мемориал имеет единое композиционное решение и повторяет планировку уничтоженной деревни. Венцы срубов на месте бывших домов, расколотая крыша, обелиски в виде печных труб, главная дорога, вымощенная серым, как пепел, камнем… Хатынь — это памятник-документ. Мы хотели сделать его в натуральную величину, чтобы все 26 сожженных домов навсегда остались на своих местах. Нам предлагали их подвинуть поближе для удобства посетителей, но мы делали по-своему.
Первый секретарь ЦК КП Беларуси Кирилл Мазуров предложил через трагедию Хатыни показать трагедию всех сожженных в годы Великой Отечественной войны белорусских деревень. И в 1969‑м здесь появилось символическое «Кладбище деревень».
Неугасимая память
Вечный огонь в Хатыни горит более 50 лет. Историю зажжения вспоминает директор мемориального комплекса «Хатынь» Артур Зельский:— Торжественно-траурная церемония открытия началась в Минске 5 июля 1969 года. Ее приурочили к 25‑й годовщине освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков. На площади Победы собрались ветераны Великой Отечественной войны, делегации из разных уголков Беларуси, минчане, представители руководства БССР. От Вечного огня зажгли факел и поднесли к чаше, установленной на бронетранспортере, который в сопровождении почетного караула доставил пламя в Хатынь.На церемонии открытия присутствовал свидетель хатынской трагедии Иосиф Каминский. Он обратился к собравшимся: «Когда вспоминаю о Хатыни, сердце кровью обливается. В огне погибли четверо моих детей и жена. От деревни остались лишь печные трубы да пепел. Люди, не допустите больше такого!»
Проходят десятилетия, но события страшных лет не уходят из памяти благодарных потомков. У Вечного огня проходят митинги, встречи с ветеранами, сюда идут отдать дань памяти школьники и студенты, белорусы и туристы, приезжают многочисленные иностранные делегации. Светлана Бусел из Борисова привезла в Хатынь четверых внуков:
— Мы застали в живых бабушек и дедушек — свидетелей тех страшных событий, а современное поколение, к сожалению, нет. Нужно рассказывать детям о произошедшей здесь трагедии, нужно передавать память следующим поколениям. Это наш долг.Болью в сердце отзывается высеченное в камне обращение мертвых к живым: «Люди добрые, помните...» И люди помнят. Несмотря на будний день, в Хатыни полно посетителей. Среди них — Татьяна Карпенко из города Обнинск Краснодарского края:
— Впервые побывала в Хатыни 44 года назад. В это непростое время вместе с родственниками, которые живут в Литве, решили встретиться здесь, в этом трогательном месте. Печные трубы, колодцы, березы как символ жизни и Вечный огонь — они все помнят. И мы помним…
Пока в Хатынь едут люди, не погаснет Вечный огонь в память более чем о 9 тысячах сожженных деревень.
gorbatenko@sb.by