Трудно проводить сравнения степени бесчеловечности нацизма. Что ужаснее — пережить трагедию сродни хатынской, томиться, страдая от голода, в Освенциме или Треблинке или умирать под пытками в застенках гестапо? Вторая мировая война принесла миру примеры таких немыслимых зверств людей по отношению к людям, что поневоле начинаешь думать о форме коллективного сумасшествия.
В последние годы войны фашисты нередко использовали гражданское население оккупированных территорий в качестве живого щита на пути наступления советских войск. Намеренно заражая людей тифом и другими болезнями, они надеялись инфицировать наступающие части Красной Армии и сорвать наступление. В Беларуси лагерей, подобных Озаричским, было несколько. Но ни один не мог сравниться с ними по “размаху”.
По историческим данным, в марте 1944 года у переднего края немецкой обороны в Калинковичском районе Гомельской области Беларуси были созданы три лагеря. Один на болоте у поселка Дерть, второй — в двух километрах северо-западнее Озаричей, третий — в двух километрах западнее деревни Подосинник. Впоследствии они получили общее название Озаричские концентрационные лагеря (или Озаричский концлагерь).
Никаких, даже самых примитивных построек не было. На болотистую, открытую всем ветрам местность, огражденную нескольким рядами колючей проволоки, пригнали, по некоторым данным, более 50 тысяч стариков, женщин и детей — тех, кого вывозили из родных деревень по всей Беларуси под видом эвакуации. Здесь без еды, воды и тепла, в болоте умирали маленькие дети, а их матери сходили с ума. Воду пили прямо из болота, где вперемешку лежали мертвые и еще живые. Трупы никто не убирал. Кроме того, периодически в лагеря загоняли людей, больных сыпным тифом. Иногда днем возле колючей проволоки появлялась машина, с которой немецкие солдаты бросали в толпу черствый хлеб и со смехом фотографировали, как голодные люди кидались за ним в грязь. Каждая ночь, особенно морозная, уносила сотни человеческих жизней. Здесь осталась такая страшная аура человеческого отчаяния, что, кажется, сама земля насквозь пропиталась слезами и болью.
— Наша семья попала в лагерь во время жутких бомбежек, — вспоминает бывший малолетний узник Федор Антонович Верас. — Шла борьба за железную дорогу, которая связывала Калинковичи и Жлобин. Нас гнали из урочища Погорельцы, что на берегу Березины, через разоренные деревни. В Паричах детей отвели в здание школы — хотели взять кровь для немецкого госпиталя. Но мы были так истощены, что кровь не шла... Тогда нас погнали дальше, в Озаричи. Мне было девять лет, а я помню весь этот ужас до мелочей, и память не дает ни жить, ни спать спокойно.
Озаричские лагеря были освобождены 18—19 марта 1944 года войсками 65-й армии 1-го Белорусского фронта. Среди 33 тысяч освобожденных более 15 тысяч были дети в возрасте до 13 лет! Несмотря на огромные усилия военных медиков, многие умерли в госпиталях от сыпного тифа, дизентерии, пневмонии, истощения и осколочных ранений. Однако нестыковка в цифрах и фактах сразу бросается в глаза — получается, что лагеря просуществовали всего дней двадцать, между тем из 50 тысяч узников остались в живых всего 33 тысячи. Узник Озаричского лагеря, а ныне председатель республиканского общественного объединения бывших узников фашизма концлагеря “Озаричи” Федор Верас считает, что многое в этой истории остается тайной до сих пор.
— Есть очень много нестыковок, — делится своими мыслями Федор Антонович. — По документам, лагеря были созданы в начале марта 1944 года. Но на самом деле, как мне рассказывал еще мой дедушка, сюда начали сгонять людей уже начиная с лета 1943 года. Сколько точно здесь было народа, никто не знает. По нашим данным, вообще около 170 тысяч человек, по немецким — 50 тысяч. На самом деле лагерей было пять, а история сохранила память только о трех. Материалы до сих пор засекречены, мы собираем их буквально по крупицам. Вся загвоздка, на мой взгляд, состоит в том, что территория, на которой размещался лагерь, — это бывшая партизанская зона. В одной только операции по переправке людей в Озаричи было задействовано около 30 тысяч солдат вермахта, или почти три дивизии. Такое масштабное передвижение людей трудно не заметить. Мало того, никаких сведений об этом лагере в партизанских архивах нет, или, по крайней мере, мы о них не знаем. В чем причина — остается только гадать.
У лагеря в Озаричах и впрямь непростая история. Как рассказал Федор Антонович, в 1995 году Озаричский концлагерь на переднем крае обороны (согласно определению Нюрнбергского суда) вдруг превратился в специальный лагерь смерти. Республиканская комиссия почему-то убрала из его названия слово “концентрационный”. Казалось бы, не совсем понятна суть проблемы. Но одно слово лишило бывших малолетних узников полагавшейся им компенсации — вместо 15 тысяч марок они получили от немецкого фонда всего по 5 тысяч. Год назад Верас с товарищами вышли из белорусской организации бывших узников фашизма и создали свою — республиканское общественное объединение бывших узников фашизма концлагеря “Озаричи”. Они считают, что так им удастся более эффективно защищать свои интересы. “Дело не столько в деньгах, сколько в исторической правде, — говорит Федор Антонович. — Я считаю, что мы должны сделать все для того, чтобы нынешняя молодежь знала правду об этой войне. В ее руках будущее, и трагедии, подобные Озаричской, не должны повториться”.
