Когда на твоем дежурстве умирает пациент, к смерти начинаешь относиться по-другому
Семь сезонов «Доктора Хауса» заставили нас с новым интересом взглянуть на профессию врача. Желание помогать людям, как Грегори Хаус, для многих стало мечтой. Вот только доктор и его команда вряд ли спасли стольких пациентов, если бы не медсестры. В сериале их роли эпизодичны. А ведь именно они сутками не отходят от кровати пациентов. И во многом, особенно в отделениях реанимации и хирургии, от них зависит, будет ли у больного завтра. В этом, отдежурив смену с медсестрой отделения реанимации, убедилась корреспондент «Р».
На смену Наталья Малашенко, медицинская сестра-анестезист столичной больницы скорой медицинской помощи, заступает в 8.30. Сегодня у нее сутки: это значит, что на работе она 24 часа. В отделении реанимации и интенсивной терапии для больных хирургического профиля под ее наблюдением палата № 6.
— Пациентов трое, — листает медицинские карты Наталья.
Больные отделены друг от друга ширмами. Две женщины, укрытые белыми простынями, практически не двигаются. Лишь одна из них тихо шепчет: «Сестричка, переверни меня на другой бок».
— Ольга, я догоняю, — cлышится голос мужчины.
Неделю назад он пережил клиническую смерть. Теперь не осознает того, что с ним происходит, и часто порывается уйти домой.
С утра на всех, кто лежит в палате, медсестра заводит карту наблюдения и интенсивной терапии. Каждый час сюда записывают давление, пульс и температуру. Кроме того, здесь же во время обхода доктор отмечает назначения больным на сегодня.
Перед приходом врача пациентов нужно умыть и покормить. Завтрак положен только мужчине, у женщин послеоперационное голодание. Пациент капризничает, отказываясь от еды, за пять минут наших уговоров съел ложки четыре.
— Будем ждать обеда, — вздыхает медсестра. — А сейчас нужно сделать пациентам ЭКГ.
На некоторое время больные переходят в руки врача — осмотр. Наталья же ведет меня на экскурсию по отделению. Тут девять палат, в каждой из которых по 3—4 человека. Они разного возраста и социального положения, общее только одно: тяжелое состояние. Собеседница знает здесь практически каждого.
— Этого мужчину привезли уже во второй раз, — проходим мимо пожилого высохшего человека. — Родственники за ним не следят, а старичок любит выпить.
Кстати, у больных, поступивших в отделение подшофе, берут анализ крови на этанол. Медсестры называют его «анализом на золото»: пробирку с ним тщательно пломбируют, словно внутри драгоценности.
— Сколько ему осталось? — тихо спрашиваю.
— Об этом у нас говорить не принято, — обрывает вопрос собеседница. — Когда в палатах, где ты дежуришь, умирают люди, к смерти начинаешь относиться по-другому.
К пациентам врачи и медсестры стараются не привязываться. Поэтому каждую смену дежурство им ставят в разных палатах. Но…
— У нас лежал баянист, которого должны были перевести в терапию, — вспоминает Наталья. — Обещал: выздоровлю — приду, чтобы сыграть для вас. Но его сердце остановилось.
Неожиданно медсестра переключается на другую историю:
— В июне привезли парня, у которого было 26 ножевых ранений. Всем отделением радовались, что его удалось спасти.
Вообще, среди пациентов отделения — и любители крепких напитков, и иногородние, которых забрала столичная «скорая», и экс-больные реанимации и кардиологии.
Возвращаемся в палату. Здесь нас ждут больные и список врачебных назначений. Начнем с женщины на первой кровати.
— Разметим нужные ей на сегодня препараты: две черты — лекарства особого учета, одна — простые, — объясняет Наталья, отмечая в карте наблюдения время, когда необходимо вводить препараты. — Лекарства всегда под рукой — в каждой палате есть шкаф со стандартным набором медикаментов.
На утренние процедуры одной пациентки уходит 40 минут. За это время Наталья ставит ей капельницу и делает 6 уколов.
Остается занести жидкость из дренажа в лабораторию и параллельно записать больных на анализ крови.
— Пока вас не было, пациент пробовал убежать, — говорит медсестра, которую мы попросили несколько минут приглядеть за палатой.
Мужчина не осознает, что делает. Когда он придет в сознание, то вряд ли вспомнит происходившее.
— Однажды пациент с разбитой бутылкой набросился на врача, — вздыхает собеседница. — За такими людьми нужен особый уход.
Наталья продолжает выполнять назначения, ставит капельницы и делает уколы остальным больным.
— Подготовьте инструменты! — доносится голос пробегающего рядом реаниматолога. — Будем ставить катетер в центральную вену.
Медсестра быстро готовится к мини-операции.
— Немного неприятно, — успокаивает женщину доктор, — потерпите.
Женщина улыбается. Происходящего с ней не вынес лишь один человек. Я сама не помню, как отключилась, в памяти лишь ощущение сильной боли в руке.
— Боевое крещение прошла, — прикладывая лед, подбадривает меня Наташа. — С интернами и медсестрами-практикантками такое часто случается. Помню, сама, присутствуя на родах, еле устояла.
К часу дня основные врачебные назначения мы выполнили. Теперь все сначала. Женщине нужно сменить капельницу, уговорить мужчину поесть, строго по времени ввести больным нужные препараты. В общем, времени не остается даже на обед.
— Сегодня у нас спокойно, — рассказывает собеседница. — Обычно к привычной работе добавляются еще и экстренные случаи: в отделение привозят каталку с человеком в тяжелом состоянии. «Готовьте реанимационный зал!», «Включайте дефибриллятор!» — доносится голос врача, курирующего дежурную смену. Бывает, у пациентов, за которыми наблюдаешь, резко ухудшается самочувствие.
Что касается начинающих медсестер, то в БСМП с ними не поступают так жестко, как доктор Быков со своими интернами. Относятся к ним доброжелательно, но строго.
— Единственное правило: новички, пройдя стажировку, должны все делать сами, — строго резюмирует собеседница. — Мы помогаем лишь рекомендациями. Иначе они ничему не научатся.
Проработав день с медсестрой, понимаешь: в выздоровлении больного она играет отнюдь не эпизодическую роль. И пусть медицинские сестры не принимают главный бой: операция — удел врача, но на их счету тысячи маленьких сражений за здоровье больного. Ведь для пациента они как родители, которые день и ночь рядом. Насколько нужно ценить людей, чтобы хотя бы сутки продержаться у кровати трех больных, каждый из которых находится в тяжелом состоянии. К такому подвигу готовы немногие. Наверное, поэтому уже несколько лет подряд, по данным Министерства труда и социальной защиты, медицинские сестры — одни из самых востребованных специалистов в столице.
--------------------------------
Прямая речь
Вячеслав ШИЛО, главный врач Городской клинической больницы скорой медицинской помощи:
— Медицинских сестер в столице действительно не хватает. В БСМП кадровая проблема наиболее актуальна для отделений реанимации и неврологии. Чтобы укомплектовать штат, мы приглашаем на работу медсестер-совместителей из других медицинских учреждений, а также регулярно предоставляем нашим медсестрам возможность пройти курсы повышения квалификации.
--------------------------------
Только цифры
Сейчас в БСМП работает 693 медсестры. В целом больница рассчитана на 930 койкомест и 64 реанимационные койки.
--------------------------------
На снимке: на утренние процедуры одной пациентки уходит 40 минут. За это время Наталья ставит ей капельницу и делает 6 уколов.
Фото автора
