Смоленск, ровно 400 лет спустя — лето 1996 года. Для участия в первом заседании Парламентского Собрания Сообщества России и Беларуси приезжают депутации двух стран. Проходило заседание на пятом этаже в Доме Советов. Кстати, очевидцы запомнили два курьеза. Открыли сессию часа на полтора позже, чем планировалось. Как рассказывают, все это время спикер Геннадий Селезнев вместе с белорусскими делегатами и смоленским губернатором сидели в застрявшем лифте, откуда пришлось выбираться самостоятельно. Не очень приятным сюрпризом было и требование одного из делегатов сменить таблички, выставленные на стол: официальное название Белоруссии было уже иным. Но подобные шероховатости не могли повлиять на значимость события. Делегаты заложили первый камень в “крепостную стену” нового союзного государства. Цели схожие: вместе строить, чтобы вместе жить, развивать экономику и защищаться. Можно считать перекличку событий четырехсотлетней давности простым совпадением, но в городе, судьба которого крайне драматична, невольно воспринимаешь их знаком славянской судьбы. Новое Союзное государство начинало строиться в такой же смутный период, как и крепостная стена в Смоленске.
Западная твердыняВпервые он упоминается летописью под 863 годом как город, который был “велик и мног людьми”. Он возник на торговом пути “из варяг в греки”. Ремесленные изделия местных мастеров были известны в Византии и Европе. С распадом Киевской Руси Смоленск становится центром влиятельного княжества. Здесь высились купола тридцати храмов, три из которых сохранились до нынешнего времени и вызывают неизменное восхищение гостей города. Смоленские князья, потомки Мономаха, открывали учебные заведения и художественные мастерские. В 1404 году литовский князь Витовт захватил город и включил его в состав Великого княжества Литовского. Через сто с лишним лет московский князь Василий III отвоевал его, но соседи не унимались.
Западный натиск был если не мощнее, то изощреннее, чем восточный. Издавна жители городов спасались от врагов с помощью высоких крепостных стен. К концу ХVI века такая оборона считалась все еще самой надежной. Это и подтвердилось во время многомесячной осады Смоленска, куда так стремился попасть король Сигизмунд III. Русский царь спешил укрепить границы своего государства, возводя новые города и делая неприступными уже существовавшие. В степи возникли Курск, Ливны, Кромы, Воронеж, Белгород. Смоленск после войны с литовцами расценивался как ключ к Москве и днепровским землям. Денег на строительство крепости не жалели, хотя казна в те времена была не слишком полной. Царская грамота повелевала: “Приехав в Смоленск, сыскать на посаде и в уезде сараи и печи все владычии, монастырски и всяких людей, где делывали кирпич, известь и кирпич жгли, и все эти сараи и печи отписать на государя, потом велеть их починить и покрыть, также поделать новые сараи и печи, лес и дрова приготовить, а если можно, то и камень на известь и бутовой камень велеть ломать. Для этого дела послана с ними государева казна, и все те дела им делать наймом, нанимать охочих людей, каменщиков, кирпишников и горшечников, уговариваясь с ними, а сваи велеть делать государевыми дворцовыми селами; расписать на выть по сту свай и велеть вывезти эти сваи в Смоленск зимою по пути дворцовых же сел крестьянам. Ко всему делу взять у Смоленского воеводы Михаила Петровича Катырева-Ростовскаго 10 человек целовальников из смолян, посадских лучших людей, и велеть им ведать денежные расходы и писать их в книги подлинно, порознь, по статьям, и к этим книгам, ко всемъ статьям целовальники должны руки прикладывать, чтобы в деньгах кражи не было. А на рассылку взять у воеводы детей боярских 20 человек; и над этими детьми боярскими, целовальниками и подмастерьями беречь, чтобы они посулов не брали и не корыстовались ничем; и самому князю Звенигородскому с товарищами посулов и поминков не брать, не норовить никому и не корыстоваться ничем. А кто не станет запасами промышлять или кому поноровит, или посул возьмет, или чем покорыстуется, тот будет от государя казнен смертию”.
Возведение крепостной стены стало государственным делом, оно потребовало труда нескольких тысяч человек из нескольких областей. Недаром говорили, что Смоленск построен всеми русскими городами. Со всей округи везли лес, известку, камень. Действовавших кирпичных заводов, которые принадлежали монастырям и частным владельцам, не хватало, потому строились новые. Смоленский кремль стал грандиозным сооружением. Стена с 38 башнями протянулась на 6380 метров. Ее высота местами достигала 19 метров. Сообразно рельефу местности ее делали то ниже и тоньше, то, напротив, выше и шире. Русское государство доселе ничего не строило с таким размахом. Напряжение было столь велико, что в 1599 году измученные работные люди подняли бунт. В отличие от крестьян, на которых легла повинность бесплатно доставлять сваи, наемным людям платили из казны, но, конечно, весьма скромно. Заканчивал строительство уже царь Борис, который поднял плату наемным людям и прислал в Смоленск немалую часть казны — 200 тысяч рублей. К концу 1602 года стену завершили, она была освящена. К этому дню Борис Годунов прислал в город образ Смоленской Богоматери, исполненный Посником Ростовцем. Образ поместили в нише над Днепровскими воротами.
Царь недаром спешил с завершением строительства стены. Осенью 1609 года войско Сигизмунда III осадило Смоленск. Двадцатимесячную оборону в нем держали 5 тысяч человек — вчетверо меньше, чем у Сигизмунда. Поляки уговаривали смолян сдаться, суля одарить их, вели земляные подкопы, угрожали, пытались перехитрить — ничего не помогало. Даже когда осажденные начали гибнуть от голода и отравленной воды, когда иссякли боеприпасы, крепость держалась. Лишь последний штурм в июне 1611 года позволил полякам ворваться в город. Русские сражались отчаянно, последние защитники закрылись в Успенском соборе. Н.М.Карамзин пишет: “Ляхи, везде одолевая, стремились к главному храму Богоматери, где заперлись многие из горожан и купцов с их семействами, богатством и пороховою казною. Уже не было спасения — россияне зажгли порох и взлетели на воздух с детьми, имением — и славою”. Впрочем, историки до сих пор спорят о том, как был разрушен собор, куда Владимир Мономах передал икону Богоматери Одигитрии. Икона была приданым его матери византийской принцессы Анны, а написал ее, как утверждали, сам евангелист Лука.
Смоленск освободили только через 43 года. Но не закончились его несчастья. Над ним гремели сражения Северной войны. В это время Петр I, опасаясь нападения шведского короля Карла XII на Москву, велел восстановить стены смоленского Кремля. На деньги царя возвели некоторые постройки Вознесенского монастыря, в котором воспитывалась его мать Наталья Нарышкина.
Об историческом значении крепости позже вспоминали лишь во время приездов высочайших особ или знатных иностранцев. Но в ноябре 1902 года торжественно праздновалось трехсотлетие пребывания в Смоленске чудотворной иконы Божией Матери Одигитрии и трехсотлетие стены. Вспомнили слова Бориса Годунова, который сравнил крепость с “ожерельем державы Российской”. Тогда же городской голова сказал: “Много раз ее зубцы обагрялись кровью наших предков, и лишь в 1812 году, в этот “год разоренья”, как его зовут в народе, Смоленск принес последнюю кровавую жертву на алтарь Отечества. Властолюбивый Бонапарт сжег город, разрушил наши дома и стену, да и сам споткнулся о ее развалины. С той поры охраняемый нерушимою стеной, Покровом Пресвятой Богородицы, покровительствуемый своими государями многострадальный Смоленск вздохнул свободно и занялся своим внутренним развитием и благоустройством”.
Увы, наполеоновское нашествие не было последним испытанием. Фашисты обезглавили девять башен стены, сожгли Днепровские ворота, проломали ее в нескольких местах. И все же Смоленск — хранимый город. Об этом невольно думается, когда видишь потрясающее созвездие чудом уцелевших храмов XII века и более поздней постройки. Самой старой считается церковь Петра и Павла. Возвели ее на правом берегу Днепра, хотя в те времена город располагался в ином месте. Другая древность Смоленска — церковь Иоанна Богослова, которая высится на левом берегу. Изначально она была богато украшена золотом и финифтью. Князь Роман Ростиславич, который, как утверждает летопись, построил храм для успокоения души, открыл училище, где преподавали греки и латиняне. Разрушенный купол восстановили уже в XVIII веке.
Церковь Михаила Архангела, как полагают историки, была частью загородного княжеского двора. Своей архитектурой она напоминает Пятницкую церковь в Новгороде. В поздние века ее перестраивали, в стенах притворов пробили восьмиугольные и круглые окна. Древние смоленские храмы похожи на киевские и черниговские: первые мастера приезжали из этих городов. Восхитившие современников формы церкви Архангела Михаила позже повторялись в других смоленских храмах. Но через некоторое время киевские традиции, как это часто происходит, начали растворяться в собственном творчестве местных зодчих. Собор Троицкого монастыря уже имел черты смоленской архитектуры, которая начала славиться во всей Руси. Смоляне строили соборы в Рязани, Новгороде. Сейчас изучено лишь два десятка смоленских памятников монументального зодчества, а было их, по мнению историков, в полтора раза больше. По меркам средневековой Руси, это огромное число — больше, чем было в Киеве. Но расцвет архитектуры той поры был недолгим: последовала эпидемия 1230 года, а потом началась череда политических напастей.
Успенский собор, украшение Смоленска, унаследовал место на горе, где ранее стоял храм, построенный Владимиром Мономахом. Его возводили больше ста лет. Заложили еще в августе 1677 года, но большой алтарь рухнул из-за архитектурных просчетов. Работы завершили в 1740 году, но снова все пришлось переделывать, и вместо семи глав построили пять. С 1772 года собор почти не менял своего облика, пережив вместе со смолянами еще не одно лихолетье. Во время праздников тысячепудовый колокол Успенского собора начинал перезвон, который слышали по всей округе. Соборным колоколам вторили монастырские, а потом оживал, откликался и весь православный Смоленск.
Древний город дал много славных имен. С ним связана жизнь основателя русской классической музыки М.И.Глинки, памятник которому в 1885 году поставили за счет всероссийской подписки, путешественника Н.М.Пржевальского, ученого-почвоведа В.В.Докучаева и многих других. Усилиями княгини М.И.Тенешевой появился музей деревянного зодчества и музей “Русская старина”.
“Смоленщина — особый край. Смоляне — особые люди, — сказал недавно митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. — Они могут не догадываться о своей причастности к тому, что делали их великие предки. Но рано или поздно прозрение обязательно наступит, и исчезнет пропасть между прошлым и настоящим. Традиции станут реальностью, бессмысленный хаос жизни станет осмысленным благодаря обретенной вере. Но путь к этому еще долог. И на этом пути всем нам надо почаще напоминать себе образы привычных с детства, родных и дорогих святынь”.
