ОТЦЫ

Праздник с продолжением
Гоша притулился в парке Челюскинцев на скамеечке и вяло покачивает ногой коляску с трехмесячным сынишкой. Младенец попискивает от недостатка внимания, юный папа делает вид, что не замечает отчаянных призывов. Подсаживаюсь рядом, завожу разговор. Страдающий от безделья молодой человек охотно жалуется на капризную судьбу. В январе Гоше исполнилось 18, а ровно за четыре дня до этого бывшая одноклассница Алена осчастливила друга хорошеньким белобрысым “подарком” — Ванечкой.
— Тоже мне, отпраздновали день рождения, — зло сплюнул на землю мой собеседник. Как выяснилось, Гоша и Алена впервые занялись сексом год назад. Планировали это событие долго, день “Ч” волею судьбы выпал на Аленино семнадцатилетие. К сожалению, романтично настроенные одноклассники не захотели портить поэзию телесной любви прозой жизни: от использования презервативов отказались категорически. Начитанные, они теоретически знали несколько приемов, способных уберечь женщину от зачатия. Только теория с практикой разошлись в самый неподходящий момент. Через полтора месяца Алена огорошила любимого сообщением о беременности.
— Честно говоря, сразу решили делать аборт, — откровенничает Гоша. — Куда нам ребенок? Конец мая, на носу поступление... У меня после Алениного известия коленки дрожали, сразу вся любовь куда-то улетучилась. Мы очень хорошо с ней поговорили, все обсудили и пришли к единственному в нашем положении правильному выводу. Алена записалась к врачу. И хватило же у нее ума растрепать о наших проблемах по телефону подружке, мама которой была подругой детства Алениного отца. Короче говоря, тайное стало явным... Иван Григорьевич был в бешенстве, чуть не убил дочку. Позвонил моим родителям, устроил им разнос, те взялись за “обработку” меня. Скандал получился грандиозный. А результат — самый непредсказуемый. Отец запретил Алене делать аборт. Меня никто не спрашивал. Просто поставили перед фактом: жениться тебя, мол, дружок, никто не принуждает, но содержать малыша будь готов. Оставалось только ответить “Всегда готов!”
Планы Гоши о поступлении в медицинский пришлось в срочном порядке корректировать: парню необходима была работа, а врачей у нас, слава богу, заочно не готовят. Сейчас Георгий постигает азы юриспруденции и подрабатывает официантом в закусочной. Деньги честно отдает матери своего ребенка, живущей с сынишкой в двухкомнатной квартире на окраине Минска вместе с отцом и младшей сестрой (мама девочек умерла десять лет назад).
— Ты что-нибудь особенное почувствовал, когда впервые увидел малыша? — спрашиваю Гошу.
— Ну он очень трогательный был, как щеночек беззащитный, — на несколько минут тоскливое выражение глаз молодого отца меняется: чувствуется, Ванечку он любит. Но кривить душой и утверждать, что сильно ждал появления на свет этого ребенка, Гоша не стал. — Я когда его на руки взял, почему-то молнией блеснуло воспоминание: мне пять лет, мама дарит большого плюшевого мишку, я прижимаю его к груди и весь таю от охватившего меня блаженства. Когда очнулся от воспоминаний — стало на мгновение страшно. Чуть не уронил ребенка. Думаю: зачем он мне, зачем я ему? Потом прошло. Научился с ним играть, кормить из бутылочки, менять памперсы. Но все равно... какое-то странное к нему отношение... Понимаешь, все в этой жизни надо делать вовремя. Наверное, случись мое отцовство на семь-десять лет позже, я был бы очень даже неплохим папашей. А в восемнадцать хочется свободы. Когда Алена вручает мне одетого, накормленного и сонного младенца для прогулки, я каждый раз думаю: уже не отвертеться. Это ведь не младший брат, ответственность за судьбу которого можно переложить на маму с папой...
Гоша продолжает жить с родителями, которые охотно общаются с внуком. Правда, по словам парня, не упускают ни малейшей возможности “уколоть” новоиспеченного отца: вот тебе твой медицинский, вот твои планы о стажировке за границей... За год, прошедший с того знаменательного дня, когда Алена объявила Гоше, что ждет ребенка, бывшие влюбленные ни разу не попытались вернуть загоревшиеся так некстати чувства. Встречаются исключительно для выполнения своих родительских обязанностей и стыдливо прячут друг от друга глаза. Словно уличенные в чем-то постыдном...
— У тебя сейчас есть подружка?
— Нет. Ни подружки, ни времени на нее. Да и потом, второго ребенка я уже точно не потяну...
Не было бы счастья...
Артему 23. Очаровательной крохе Полинке — скоро семь. Она держит любимого папку “под каблучком” и забавно рассуждает о том, что он у нее “самый молодой” и “самый красивый”. Невероятно гордится родителями перед детсадовскими подружками. А вот Артем предпочитает о своем возрасте умалчивать. Все-таки мало кто воспринимает всерьез 23-летнего отца без пяти минут первоклассницы.
 Известие о грядущем рождении Полины Артем воспринял с присущей ему эмоциональностью — хлопнулся в обморок. Впрочем, немудрено: будущему папе на то время едва исполнилось 16.
— Я два года встречался с детдомовской девочкой, влюбился в нее с первого взгляда. Ни Оксана, ни я — сын очень уважаемых и строгих родителей — ничего не знали о правилах любви между мужчиной и женщиной. Хотя, как водится среди ребят нашего возраста, посмотрели все доступные на то время фильмы, перечитали кипы запрещенных в школе журналов, — вспоминает Артем. — Оксана стала моей первой женщиной. К тому времени, когда она забеременела, я уже не представлял своей жизни без нее и почти не раздумывая предложил руку и сердце. Мы, такие гордые собой, такие взрослые в собственных глазах, торжественно объявили о своем решении моим родителям. После этого отец впервые в жизни схватился за ремень. А мама побежала жаловаться директрисе интерната, где воспитывалась Оксана. Взрослые решили отправить 16-летнюю девочку на аборт. В день, на который была назначена операция, мы с Оксаной купили билет на поезд в один конец и поехали навстречу неизвестности. Скитались по съемным квартирам, нередко ночевали на вокзалах. Деньги, которые я копил на лето, растаяли за две недели. Но мы каким-то чудом продержались на правах беглецов месяц. К тому времени мои родители были готовы на что угодно, лишь бы я вернулся домой. Были написаны заявления в милицию, подняты на ноги все родственники, друзья и знакомые. Пропущена учебная четверть. Наконец где-то на тридцатые сутки наших скитаний бравые стражи порядка вернули меня и Оксану в родной город. Встреча с родителями изменила всю нашу дальнейшую жизнь. Мама рыдала и просила прощения, отец, сурово сжав губы, спрашивал: “Ты понимаешь, паршивец, что если появится ребенок, у тебя будет в два раза меньше прав, зато в пять раз больше обязанностей?” Оксана боялась возвращаться в интернат, но перепуганная не меньше нашего директриса ни словом ее не попрекнула... В общем, все как-то устаканилось. Мы расписались через два месяца. Родители, вздохнув, выделили нам комнату в квартире и стали ждать, чем дело кончится...
К удивлению большинства знакомых этой сладкой парочки, Артем и Оксана счастливо живут в законном браке. Кроме Полины, появившейся на свет в августе 2002 года, супруги растят еще одну дочку — полуторагодовалую Алесю. Кипевшие вокруг молодых влюбленных страсти не смогли нарушить их покой, не сломили чувства. Оксана не без оснований полагает, что в первую очередь это заслуга Артема. 16-летний паренек доказал своей любимой, что, несмотря на юный возраст, он может быть и кормильцем семьи, и хорошим отцом.
— Оксане не дали окончить школу, она потом три года никуда не поступала, нянчилась с Полиной. А затем, как только дочка пошла в садик, жена экстерном сдала экзамены за выпускной класс, подала документы в университет. Выучилась, пошла работать. Я после 11-го класса работал на стройке, прилично зарабатывал. Конечно, первое время очень помогали родители. Но потом у папы случился инсульт, мама вышла на пенсию и стала сидеть дома, ухаживая за инвалидом и попутно воспитывая подрастающую Полинку. Пару лет назад Оксана почти заставила меня подать документы в архитектурный. Я обожал работу на стройке, но понимал, что без заветной корочки так и придется всю жизнь ходить в младших мастерах. Живем мы сейчас хоть и отдельно от родителей, зато на одной с ними лестничной клетке: выгодно продали бабушкин домик в деревне, ее перевезли в нашу бывшую комнату, а нам с Оксаной и девочками купили “полуторку”. Мои друзья — сплошь холостые, развеселые ребята — часто спрашивают: начни я жизнь заново, решился бы остаться “беременным” 16-летним папой? Да, решился бы. Я ни о чем не жалею. Никогда не считал себя очень верующим человеком, но думаю: согласись я тогда на то, чтобы моей любимой девушке сделали аборт, Бог обязательно наказал бы меня. А так жизнь — тьфу, тьфу, тьфу! — складывается удачно. Возможно, потому, что рядом со мной все это время человек, которого я очень люблю, к которому мне всегда хотелось возвращаться домой и с которым мы ни разу, как бы тяжело ни было вначале, не поссорились, — моя жена. Так что, если бы еще папа поправился, я смог бы назвать себя полностью счастливым сыном, мужем, отцом...
— А если через десять лет Полина сделает тебя дедушкой?
— (Пауза). Надеюсь, она подождет с материнством лет до 25. Все-таки где гарантия того, что ей попадется такой же, как я — забудем о скромности — ответственный и любящий парень?..