Светлые лица протеста вблизи симпатичными не кажутся ни разу

Отцы и дети

В прошедшие выходные сподобился вновь близко рассмотреть «мирные лица протеста». Постоял в нескольких пробках, пытаясь вместе с другими обычными минчанами пересечь улицу, чтобы доехать наконец домой. А по ней «гуляли». От очередного перекрестка к следующему боковыми проулками переезжали заряженные машины, из которых тот марш снимали и фоткали, выкладывали и комментировали. Понятно, что все планы на вечер у меня, как и у многих обычных горожан, были этими протестунами перечеркнуты. 

фото рейтер.

Как говорил Давид Гоцман: «Хто дал тебе таких прав?» Протестуны сами решают, что законно, что нет. Как конституционно, как не очень. На что они имеют право — напрочь забывая о правах окружающих. Ровно таких же, чтоб не больше, правах. Для них все, если не абсолютно все, оправдывается формулой: мы — против, следовательно, мы правы. К удивлению и сожалению. 

Зато они дали себя близко и подробно рассмотреть. 

Дети

Как пубертатному подростку привлечь к себе внимание? Раньше можно было научиться играть на гитаре. Затем похвастаться бумером. Новым айфоном. Теперь все это прошло. А на их уровне эрудиция — «не катит», ведь «гугл знает все».

И тут — р-революция. Марши. Столкновения. Девочки, нежно потея, замирают от рассказов «как мы им вломили». Вот такие и ходят стайками в первых рядах. Петушки, пошедшие «на геройство». И их курочки, пошедшие следом на своих петушков посмотреть. И потом они вместе дворами бегают к очередной локации. Если успевают. 

Для них — детей — это новый модный квест, вызов, приключение. Игра, в которой у них восемь жизней. Поэтому они так искренне обижаются, когда их «сдает» простая бабушка из подъезда, где они прячутся. Потому так отчаянно жалуются: нас нашли в квартире, мы уже просто сидели во дворе, задержали утром, а ведь я ходил еще вечером. 

Им невдомек — и отцы с матерями не объяснили, — что в этой «игре» с государством, со своей страной «тук-тук, я в домике» не работает. 

Дети — это и те студенты, которым некоторые преподаватели рассказали, мол, университет — ваш родной дом, альма матерь и все такое. Забыв добавить, что прежде всего  это место, где вас учат. Не вы — вас. Учат думать, учат учиться, учат отвечать за свои поступки. По-настоящему отвечать, по-взрослому. 

И разбираться в людях. Потому как сорвать вместе с вами пару — на это много-то ума не надо, правда? Только вот какой он или она тогда преподаватель? И чего?

К детям относятся и те взрослые по паспорту, которые возрастом вышли, а всем остальным еще нет. Здоровые лоботрясы и романтичные курсистки прячутся в чужих домах за стиральной машиной, в шкафу, за хозяевами и под кроватью… знаете ли, за гранью самоуважения. Революция в мокрых штанах не делается, но про это им тоже «в гугле» не рассказали.

фото александра кулевского

И отцы

Однако еще омерзительнее выглядят взрослые — те, что боковыми улицами уходят от «хапуна». Что у таких в голове? Хорошо, вы вышли на марш, перекрыли улицы, помешали массе народа, зато поймали свой хайп в толпе себе подобных, — дальше что? Вы уперлись в ­ОМОН, тут же развернулись и свалили по-тихому? И вы еще смеете думать, что кто-то вам должен что-то отдать? Держать нечем, не то что управиться. 

На боковых улицах протестунов узнать легко. Взгляд опасливо и одновременно нагло рыщет по сторонам. Движения суетливы, адреналин уходит, раздражение остается. Флаги снимаются, сворачиваются и прячутся. И они идут одни, максимум — парами, в отличие от детей, которые — группами. 

Иначе говоря, все «единство» и вся «солидарность», как только вокруг не стало родной толпы, — исчезают. Морок развеивается. Дальше линяют каждый сам по себе. Чтобы добежать до милого «Фейсбука» и там поведать, как «мы в очередной раз показали». И нырнуть в уютное социальное болотце, где хором квакают такие же.

Но самое главное, что обнажает тихая улица: им неловко. Лишь только уйдя «с марша», они стараются слиться с обычными горожанами. Им стыдно. Примерно так же, как голому, если б он вдруг вышел из бани на проспект. Срамотой размахивать хорошо, когда вокруг все такие же. А на улице посреди города и горожан — лучше свернуть флаг, закрыть курткой майку, снять символику. Им неловко. 

Значит, они тоже понимают, что их — меньшинство. Что для народа они — чужие. Для минчан — злые клоуны, с которыми связываться никто не будет, но взгляды… вот от взглядов-то они и хотят спрятаться. Снова слившись с мирными обывателями. До следующей бани, где стыдиться будет снова некого. 

Люди, которым неловко за себя, хотят поуправлять государством? Не смешите. Но и не смейтесь: такие будут, не дай бог, свой стыд ломать мерзостью и репрессиями, каких мы, в простоте своей, думаю, и представить пока не можем. Называя гадство свое «люстрацией», «десоветизацией», «покаянием» и прочими удобными ярлыками «эурапейских цивилизационных стандартов». 

Тургенев

Отдавать таким отцам и детям страну нельзя. Никак нельзя, исчезнем все — и они, и мы. Не соберем потом, не дадут. 

К их разуму призывать? Так с весны ведь не останавливаемся, все надеемся, все руку протягиваем! Потому я, например, согласен: надо выгонять. Пора выгонять. Просто выгонять на улицу. 

Особенно тех, для кого «с каждым днем все меньше смысла» — в работе ли, в учебе, в суверенитете своей страны, в свободе своего народа, в существовании Беларуси.

Да, они там еще больше ступятся, озлобятся, даже радикализируются, быть может. Таких — штрафовать. Особо буйных — сажать. Остальным — потерпеть немного, поработать за двоих. Ничего страшного: не на дядю же, себя спасаем, страну свою. 

А протестунов пусть теперь уже жизнь учит. Как она только и умеет: больно, обидно, наотмашь и надолго. В конце концов, Тургенев же говорил: «Всякий человек сам себя воспитать должен». 

Вот давайте им в этом и поможем. Уж простите, накипело. 

mukovoz@sb.by   

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter