Коллаж Юлии КОСТИКОВОЙХронику смертельного происшествия милиционеры, следователи, судьи восстанавливали по минутам и почти что секундам. Вникли и в другие подробности частной жизни молодой пары. А она, как выяснилось, Антона и Веронику не баловала. Выросли сиротами — родителей обоих лишили прав на детей. То ли от нехватки любви, то ли, наоборот, от ее избытка, но парень с девушкой привязались друг к другу и довольно рано начали взрослые отношения. Позже оформили их и в загсе. Однако безоблачного счастья не получилось. Некоторые из соседей видели, что молодые родители нередко ссорились. Во всяком случае, отголоски их споров доносились до чужих квартир. Иногда и детские крики. Всплыл и факт прошлогодней судимости юной могилевчанки — за хранение спайсов. В свободе ее тогда ограничили, однако «путевку» в колонию молодой маме не выдали, пожалели. Малышей к тому времени у Сурковых было двое: старший Вячеслав и младший Гришка. Старший прокурор отдела прокуратуры Могилевской области Александр Романов вспоминает:
— Когда семью поставили на учет как находящуюся в социально опасном положении, Антон и Вероника даже сняли квартиру. Чтобы тем самым показать: они могут создать условия для своих сыновей.
В дальний путь — городской поселок Краснополье — Вероника отправилась 30 ноября. На суде она предъявила свою версию вояжа:
— Ездила к приятелю. Искала возможность снять в этом городке более доступное по цене жилье, чтобы потом перебраться туда с детьми.
Правда, Антон оценивал «турне» супруги по-другому. «Он считал, что Вероника не прочь весело провести время. Пара не раз поднимала тему развода. Не исключено, что бытовые проблемы, конфликтные ситуации у них тесно переплелись еще и с ревностью. Причем с обеих сторон» — такова точка зрения официального представителя управления Следственного комитета по Могилевской области Оксаны Соленюк, которая основана на знании многих подводных рифов семейной жизни Сурковых.
Хотя папа нередко оставался с сыновьями один, родительского опыта, времени и сил на двоих малышей ему явно не хватало. Александр Романов поведал:
— В день трагедии Антон позвонил приятельнице, попросил помочь приготовить детям еду. Та пришла, накормила семью друзей обедом и отправилась домой.
Что произошло потом? Об этом можно судить только по сухим строчкам уголовного дела. И словам самого фигуранта. К слову, «скорую» для сына он вызвал сам. Поделился с врачами тревогой: мол, ребенку плохо, он не подает признаков жизни. Параллельно позвонил жене. Оксана Соленюк не скрывает:
— Когда врачи прибыли по вызову, увидели: крохе ничем помочь нельзя, малыш уже не дышит. Медики вызвали милицию.
Эксперты установили: ребенок погиб от травматического шока. Кто избил малыша с такой жестокостью, не оставив ему даже шанса на будущее? Поначалу в преступлении подозревали обоих родителей. Но Веронику вскоре отпустили. А вот к Антону вопросов стало еще больше. Как выяснилось во время расследования, особо трепетным отношением к маленьким сыновьям он не отличался. Как минимум, в течение недели, ставшей последней в жизни Гриши, он поколачивал ребенка. Бил — куда кулак попадет. В том числе по жизненно важным органам. Сам родитель на суде факт сурового «воспитания» не отрицал. Но настаивал:
— Злого умысла не имел. Просто накопилось все, вот нервы и не выдержали.
Понял ли, что натворил? Трудно сказать. Экспертиза показала: фигурант такого страшного даже для видавших виды граждан дела психическими расстройствами не страдал. Потому должен был полностью отдавать отчет в своих действиях. В том числе в тот момент, когда набросился на сына с кулаками. На суде Сурков заявил, будто нанес ребенку два-три удара. Однако специалисты подсчитали: их было не меньше трех десятков. Один оказался фатальным. Александр Романов признал:
— Гособвинение запрашивало для обвиняемого 18 лет лишения свободы. Суд практически удовлетворил наши требования.
Приговор Сурков-старший выслушал спокойно. Вообще во время слушаний вел себя сдержанно, лишних слов не говорил. Раскаялся, но вину признал частично. Оксана Соленюк подытожила:
— За последние годы в Могилевской области маленькие дети не раз становились заложниками тяжелых отношений своих родителей. Четыре года назад могилевчанин ударом о стену убил четырехмесячного сына. Младенец мешал ему… выпивать с друзьями. Вскрытие показало: ребенок был голодным не меньше суток и просто хотел есть. Две подобные трагедии произошли в Глусском районе. Один из фигурантов посягнул на жизнь и мамы, и ребенка — чтобы его не признали отцом. Второй — расстрелял подругу и ее сына.
Все еще на слуху у жителей области и трагедия четырехлетней малышки из Могилевского района, которую садистски избил гражданский муж ее матери. Стонущий от невыносимой боли ребенок мучился до утра — пока изверг не проснулся. Врачи сделали все, чтобы спасти девочку, но было поздно. Можно ли найти хоть некое объяснение такого рода поступкам? Психолог Могилевской областной психиатрической больницы Ирина Барановская уверена:
— Хотя с медицинской точки зрения преступники, которые вымещают свою агрессию на детях, считаются здоровыми, их не знающие границ всплески злобы нормой тоже не назовешь. Когда произошло отклонение, на каком уровне — в каждой ситуации разбираться надо отдельно. Нередко корни проблемы кроются в детстве. Люди ведь часто моделируют свою жизнь на основе того, что впитали в той семье, где росли. Хорошо, когда мальчики и девочки видят родительскую любовь и заботу. А если насилие и жестокость? Нет гарантии, что, когда вырастут, тоже не откажутся от применявшихся к ним методов «воспитания».
svet.markova@gmail.com
Р.S. Имена и фамилии героев по этическим причинам изменены. Приговор пока не вступил в законную силу. У Антона Суркова остается еще несколько дней, чтобы его оспорить...
